— Спасибо, но меня устраивает моя дыра, — процедила Рей. — А еще я могу передумать насчет помощи тебе.

Бен понял намек и замолчал. Остаток пути они проделали под тихое бормотание радио.

Когда машина остановилась у дома Рей, и она уже собралась вылезать, Бен сказал:

— Я заеду за тобой послезавтра в пять. У тебя ведь нет никаких планов?

— Нет, — неохотно ответила Рей, хотя ее так и подмывало сказать, что у нее вся неделя распланирована. К сожалению у нее в планах было лишь одно: ударными темпами искать новую работу. — А может ты мне аванс выплатишь?

— У меня нет наличных, — ответил Бен.

— Не беда, переведи мне на счет.

— Давай послезавтра, — предложил Бен.

— Жлобяра, — буркнула Рей, и прежде, чем Бен успел возразить, вылезла из машины и с удовольствием хлопнула дверью.

Бен не стал провожать ее взглядом — Феррари умчалась, так пронзительно взвизгнув шинами, что Рей поморщилась.

Оставалось убедить домовладелицу, что Рей точно принесет деньги через два дня.

***

Бен затормозил возле ее дома в пять — ни минутой позже. Рей ценила в людях пунктуальность, но, едва успев мысленно поставить Бену Соло плюсик, она тут же одумалась и постаралась подумать о чем-нибудь неприятном. Он ей должен. И он назвал ее квартиру дырой.

— Привет! — Бен лучезарно ей улыбнулся, и Рей вяло улыбнулась в ответ. — Все в порядке?

— Ага, в полном, — ответила Рей. — Так что насчет денег?

— Завтра, — ответил Бен.

— А аванс? Хотя я бы назвала это отсроченной оплатой за предыщую помощь.

— Завтра, — повторил Бен. — Сейчас я… не могу.

Рей покачала головой и села в машину.

Бен жил в престижном кондоминиуме с видом на тот самый парк, где они впервые повстречались. Что ж, это было логично — зачем ему летать по всему городу, если можно уединиться в зарослях ракитника где-нибудь в глубине и вволю покурлыкать? И Рей совсем не удивилась, когда выяснилось, что живет Бен на самом последнем этаже.

— Добро пожаловать! — сказал Бен, распахивая перед ней двери. Правда сначала он долго не мог попасть ключом в замочную скважину. — Это моя скромная обитель.

Рей прошла внутрь, с любопытством оглядывая скромную обитель, а Соло следовал за ней, как привязанный. Квартира была что надо — здоровенная светлая студия, разделенная на зоны: кухонную, гостиную, спальную. А еще там был второй этаж — туда вела лестница. А посредине стояло…

— Это гнездо? — спросила Рей.

— Это художественная инсталляция, — ответил Бен нервно.

— Но это гнездо, — возразила Рей. — У тебя совсем крыша поехала?

— Проводила бы ты как минимум сутки в месяц в голубиной шкуре — поняла бы, — огрызнулся Бен. — Это все инстинкты. Ну и… идея была неплохая.

— И что значит эта инсталляция? — спросила Рей.

— Тягу к уюту, — ответил Бен сухо. — Дом.

— Да? — усомнилась Рей. Снаружи гнездо выглядело не очень уютно — как груда острых веток. Подойдя ближе и заглянув внутрь, Рей увидела, что внутри гнездо не щетинилось ветками, которые были переплетены между собой, и было выстелено множеством ярких одеял и подушек.

— Внутри оно… выглядит приятнее, — сообщила Рей. — И даже не страшно, что ворочаясь во сне, ты случайно выколешь себе обо что-то глаз.

Бен просиял, будто получил лучший комплимент в своей жизни, и Рей отчего-то стало неловко. Она отошла от гнезда и двинулась по студии дальше, с любопытством оглядывась. Стены украшали картины, и Рей поинтересовалась:

— Это твои работы?

— Да, — ответил Бен, пристально следя за ней.

— Я не очень разбираюсь в абстрактном искусстве, — осторожно сказала Рей, нутром чуя, что Бен ждет от нее оценки. — Тут очень… приятные цвета.

Рей и впрямь совершенно не разбиралась в абстрактном искусстве. По ее мнению, искусству вполне хватало пейзажей, портретов и натюрмортов, даже если они изображали несуществующие места и несуществующих людей, а натюрморты были в духе постапокалиптической полуденной трапезы. Все эти кубизмы, дадаизмы и прочие -измы совершенно не трогали ее душу и казались, скажем прямо, какой-то халтурой. Но сообщать все это Бену Соло Рей посчитала излишним. Пятьсот баксов все-таки.

— Так, что будем делать? — спросила Рей, закончив осмотр.

— Ждать, — ответил Бен. — Полнолуние начнется в половине первого и…

— И зачем ты приехал за мной так рано? — Рей закатила глаза. — Заехал бы часов в десять.

— На всякий случай, — ответил Бен. — Вдруг расчеты ошибочные?

— И чем мы будем заниматься… — Рей взглянула на часы, — на протяжении пяти часов сорока пяти минут?

— Можем телек посмотреть, — предложил Бен.

— А плэйстейшена у тебя нет? — спросила Рей.

— Нет, — ответил Бен виновато.

— Ладно, НВО сойдет, — Рей махнула рукой.

— У меня нет подписки на НВО. По идеологической причине.

Рей не представляла ни одной идеологической причины, запрещающей оформлять подписку на НВО, но, опять таки, махнула на это рукой уже фигурально.

— Ладно, надеюсь Нетфликс достаточно идеологически верный?

— Да, — Бен кивнул. — Есть хочешь?

— С точностью могу сказать, что захочу, — ответила Рей.

— Тогда закажем пиццу.

— И еще какого-нибудь кофе получше, идет?

Пока Бен разбирался с заказом, Рей еще раз обошла студию, заглянув во все двери, выйдя постоять на балконе, откуда открывался потрясающий вид на город. Ей снова пришла в голову мысль о том, сколько это все может стоить.

Вот как можно жалеть денег, если у тебя их, очевидно, куры не клюют?

А вернувшись, Рей застала Бена уже частично без одежды.

— Что ты делаешь? — опешила Рей.

— Раздеваюсь, — пояснил Бен, вешая рубашку в шкаф и начиная расстегивать джинсы. — Не очень приятно, знаешь ли, когда новые части твоего тела начинают расти и утыкаются в одежду. Так что после первого раза я стараюсь раздеться заранее.

— Понятно, — Рей отвела взгляд. — Ты можешь хоть полотенце на себя намотать? Оно ведь не помешает?

— Не помешает, — ответил Бен.

Но за полотенцем он отправился только после того, как разоблачился полностью. А Рей упрямо не смотрела в его сторону.

Она включила телек, выбрала из списка сериалов тот, который еще не видела и развалилась на диване — кожаном и поскрипывающем. Может, выглядел он и круто, но сидеть на таком было неудобно. А летом к нему наверняка прилипаешь…

Словно в ответ на ее мысли, подошел Бен и плюхнулся на диван рядом с ней. Рей внимательно посмотрела на его голые ноги и спросила:

— Не прилипает?

— Я обычно не сижу на нем голышом, — признался Бен. — У меня был плед, но он в стирке.

Рей вздохнула и решила высказать все, что накопилось у нее на душе:

— Ты живешь в студии и гоняешь на Феррари, — заметила она. — И не можешь отдать мне пятьсот баксов?

— Квартиру оплачивает мама, — сознался Бен. — И Феррари тоже купила она.

— Вот оно что, — Рей почувствовала, как ее брови против ее воли уползают куда-то к линии волос. — Знаешь, тебе повезло, что я не твоя мама. Она очень щедрая женщина.

— Она поставила мне ультиматум, — сказал Бен. — Если у меня до конца года не выгорит с искусством, я должен буду найти нормальную работу. Понимаешь теперь, почему я так нервничаю?

— Ага, — сказала Рей. — Понимаю.

Вечер протекал незаметно, и за сериалами, даже несмотря на кофе (к счастью, Бен накинул халат, когда пошел забирать заказ, а ведь Рей с тайной надеждой ожидала, что он пойдет встречать курьера прямо в полотенце), Рей незаметно задремала. Проснулась она от того, что что-то жаркое прижалось к ней, а голос прошептал на ухо:

— Рей, началось!

— А? Что? — сонно спросила Рей, садясь на диване и протирая глаза.

Бен топтался рядом в своем голубином обличье, нервно курлыкая.

— Да ты спи, спи, — сказал он. — Я как-нибудь… только джинсы сними.

— Нет уж, — твердо ответила Рей. — Сделаем все как положено… на все двести пятьдесят баксов. Подожди, я скоро приду.

Она поплелась в ванную, растирая лицо. Так… значит, секс с получеловеком-полуголубем. Можем, умеем, практикуем.