Дело было в том, что приемные родители Рей привыкли нагружать ее разнообразными занятиями, кружками и секциями. Далеко не все пошло ей впрок, но за что Рей была им благодарна — так за кружок фотографии. Она увлекалась этим довольно серьезно, фотографировала для школьной газеты, а потом — для факультетской первые два курса. Рей и проявкой занималась в том числе, в общем, была знакома с фотографией несколько лучше, чем Митака себе представлял.

Но высказать ей все, что она думает ей помешал Бен. Он возник перед ними, поздоровался и тут же завел какой-то разговор, оттеснив Рей в сторону.

Похоже, что Сноук просто коллекционировал мудаков. Митака — чванливый мудак, Бен — мудак попроще…

«Голубиный подвид», — подумала Рей и фыркнула. Вино явно дало ей в голову. Надо бы добавить.

«Осталось выяснить, — подумала Рей, направляясь к столу с напитками — ассортимент там изрядно поредел, но еще оставалось чем промочить горло, — степень мудаковатости Фазмы и все станет ясно…»

От этой мысли она развеселилась еще больше. Взяв себе очередной фужер и побродив немного среди экспонатов, Рей увидела Бена и направилась к нему. В конце концов, он ее сюда привел, вот пускай и развлекает. Расширяет, так сказать, ее кругозоры…

— А твои работы тут есть? — спросила Рей, подойдя к Бену, но он не ответил. — Эй, Бен… Бен! — позвала она, но Бен, кажется ее не слышал.

Он стоял, замерев, задумчиво глядя куда-то, полностью погруженный в себя, и Рей пришлось тряхнуть его за плечо, чтобы он соизволил посмотреть на нее.

— Ты не под какой-нибудь наркотой? — подозрительно спросила Рей, а потом внимательно посмотрела на свой фужер. Слышала она где-то байки, что на таких тусовках в вино подмешивают кислоту… Чего-чего, а вот оказаться в наркотическом трипе ей не хотелось. На работу же завтра!

— Я не принимаю ничего! — возмутился Бен, мигом сбросив странное оцепенение.

— Все художники на чем-то сидят!

— А я нет!

— Может поэтому у тебя ничего не выходит… — Рей осеклась. — Я имела в виду, — пробубнила она, — что ты встречаешься с Базин из-за места в галерее и…

— Я отлично понял, — сухо ответил Бен. — Ценю твою прямоту.

Не дав Рей больше ничего сказать, он развернулся и ушел, исчезнув среди людей.

Рей постояла немного, выглядывая его и надеясь извиниться, а потом махнула на это рукой. Вино ей в горло не лезло, и на искусство смотреть расхотелось, поэтому Рей тихо покинула галерею, спустилась вниз и побрела в сторону дома, поглядывая для ориентации на Гугл карты.

Но кое-что не складывалось. Рей пришла к этой мысли, когда прошла примерно половину пути до дома. Бен утверждал, что встречается с Базин ради места в галерее. Митака сказал, что Сноук ценит Бена. Вряд ли стал зажимать местечко для своего любимца. Значит либо кто-то врет, либо Митака чего-то недопонял. Учитывая поведение Бена, Рей склонялась к первому варианту, и собиралась все выяснить, когда проклятущий голубь вернется домой.

***

Проклятущий голубь не явился ни ночью, ни под утро. Утром Рей оттягивала время ухода настолько, насколько возможно, но, когда она наконец ушла, Бен так и не появился. На работе Рей грызло беспокойство, она подумывала, не позвонить ли ему и на всякий случай просмотрела новости: не находили ли где-нибудь труп, отдаленно похожий на Бена Соло. Трупов не было (или в новостях о них не писали), а Бен, в итоге, оказался жив и здоров.

Он явился поздно вечером, когда Рей устроилась перед телевизором, решив воспользоваться отсутствием хозяина квартиры и посмотреть что-нибудь такое, что могло его не устроить, на большом экране.

Бен ввалился в квартиру, шаркая ногами, громко уронил ключи в чашку-ключницу, стоявшую на тумбочке у входа, и направился в ванную, на ходу стягивая с себя одежду. Запах перегара, идущий от него, был настолько сильным, что Рей ощутила его с середины комнаты.

— Офигеть, — тихо сказала Рей.

Бен исчез в ванной, и Рей торопливо выключила телек. Когда Бен вышел из ванной в одном только полотенце, то пошел к шкафу, где принялся переодеваться, не обращая на Рей никакого внимания.

— Я уж думала, что ты до следующего полнолуния не явишься, — заметила Рей. — С другой стороны, тогда была бы надежда, что ты переключишься на кого-нибудь другого…

— Я загулял, — известил ее Бен.

Одевшись, он добрел до гнезда, перевалился через край, как мешок, и завозился внутри, устраиваясь среди подушек и одеял. Это было странно. Хотя бы потому, что обычно он предпочитал спать как нормальный человек, даже будучи не слишком трезвым.

— Я подозревала что-то подобное, — сухо заметила Рей. — Ты хоть сообщения оставляй, а то я уже копов ждала с расспросами — кто я, что тут делаю и все такое…

Ответа не последовало. Подождав немного, Рей приблизилась к гнезду и заглянула через край. По очертаниям под одеялом она смогла сообразить, где именно свернулся Бен.

— Все в порядке? — осторожно спросила Рей.

— Ага, — донеслось из-под одеяла.

— Слушай, — Рей вздохнула, — мне жаль, что я ляпнула это, насчет наркотиков, твоих отношений с Базин и, э-э-э, твоего таланта. Я правда в этом не разбираюсь, так что мои слова вообще можно пропускать мимо ушей. Несомненно, талант у тебя есть, иначе этот мужик бы тебя не нахваливал.

— Он нахваливает меня только перед остальными, — Бен тяжело вздохнул под одеялом. — Наедине он далеко не всегда такой ласковый.

«Ага, — подумала Рей. — С кое-чем разобрались».

— И ты думаешь, что он действительно не дал бы тебе места в галерее, не встречайся ты с Базин? — спросила она.

— Я уже не знаю, что я думаю, — ответил Бен.

— А ты не хочешь знать, что думаю я?

— Не очень.

— Я думаю, что это очень нечестно — трахаться с кем-то на стороне, пока у тебя есть девушка.

— Я же сказал, — в голосе Бена послышалось раздражение, — у нас свободные отношения.

— Типа, — вставила Рей.

— Неважно. Отстань от меня, я просто хочу полежать в тишине и покое.

— Ладно, — Рей подняла руки в защитном жесте — правда, Бен этого не видел. — Я просто высказала свое мнение.

— Ты всегда очень вовремя это делаешь, — донеслось из-под одеяла.

— Прости, ты не указал в своем расписании время, когда я могу это делать.

Бен раздраженным резким жестом откинул одеяло и посмотрел на Рей. Под глазами у него были синяки, а белки глаз помутнели.

— Сейчас явно не оно! — сказал он. — Но, раз уж начала, давай! О чем еще тебе хочется побеседовать?

— О том же, о чем и обычно, но, раз ты не в настроении, давай не будем, — успокаивающе сказала Рей. — Тебе нужно выспаться, а мне… составить список.

— Претензий?!

— Это не претензии, — ответила Рей, чувствуя, что тоже начинает злиться. — Это вопросы, которые возникнут у любого разумного человека, попади он в такую ситуацию.

— Раз уж мы начали эту беседу, — едко сказал Бен, — так задай их.

Он сел и скрестил руки на груди, глядя на Рей.

— Я задавала их тебе уже не раз. Почему ты ничего не расскажешь своей девушке, почему ты ничего не пытаешься сделать со своим проклятием?

— А я тебе уже на них отвечал!

— Не повышай на меня голос! — возмутилась Рей. — Я пытаюсь тебе помочь!

— Называя меня бездарностью.

— Я не… Что ты… Причем тут твои таланты — или их отсутствие?! — выпалила Рей.

— Я — спать! — с достоинством сообщил Бен, улегся обратно в гнездо и свернулся там калачиком.

Глядя на его недовольную спину (Всевышний знает, как спина может быть недовольной, но Рей готова была здоровьем мамы поклясться, что так и было), Рей поймала себя на мысли, что хочет знать, что творится в голове этого представителя рода пернатых и почему он поступает так, как поступает.

«От безделья мается», — вроде бы сказала она себе, но интуиция подсказывала ей, что одним бездельем и сытым существованием под крылом мамы (тьфу ты, какие-то птичьи сравнения!) ситуация не исчерпывается.

«Ну и ладно, — подумала Рей в неожиданном приливе раздражения. — Хочет, чтобы все шло, как идет? Пускай! Только вот пусть не жалуется, когда его подушка для потрахушек отчалит в светлое будущее, а он останется со своей сворой высокохудождественных пираний!»