ВЕРА МИХАЙЛОВНА. Шмара?
1-й ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ. Вера Михайловна, а зачем вам это?
ВЕРА МИХАЙЛОВНА. Книгу пишу.
1-й ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ. Интересная, наверное, книга будет!
ВЕРА МИХАЙЛОВНА. Уж как получится… А что, у вас работа опасная?
2-й ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ. По-всякому.
ВЕРА МИХАЙЛОВНА. Наезжают?
1-й ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ. Бывает.
2-й ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ. Тут недавно на шефа пытались наехать… Конкуренты.
ВЕРА МИХАЙЛОВНА. Ну и что? Стреляли?
2-й ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ. Да ничего. Крышами договорились.
ВЕРА МИХАЙЛОВНА. «Крышами договорились». Не слышала! Надо записать.
Открывается входная дверь. Появляется Даша с продуктами.
ВЕРА МИХАЙЛОВНА. Это ты, Дашенька?
ДАША. Я. Привет, бабуля!
ВЕРА МИХАЙЛОВНА. Привет от старых штиблет.
ДАША (гостям). Здравствуйте. Зелень купила. Сало очень вкусное. С мягкой шкуркой, как ты учила. (Идет на кухню, видит коробки с вином.) Вино! А вы что делаете?
ВЕРА МИХАЙЛОВНА. Да мы тут с хлопцами крышами договариваемся!
ДАША. А где мама?
ВЕРА МИХАЙЛОВНА. Где всегда. В ванной зависла.
ДАША (выходит из кухни). Давно?
ВЕРА МИХАЙЛОВНА. По-моему, со вчерашнего вечера.
Даша подходит к двери в ванную комнату.
ДАША. Мама, ты там навеки поселилась?
Эдита что-то поет за дверью.
ДАША. Это, между прочим, ко мне гость едет, а не к тебе!
ВЕРА МИХАЙЛОВНА. Конфликт поколений. А сколько у вашего шефа в доме ванных?
1-й ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ. Три.
2-й ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ. Четыре.
1-й ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ. Четвертая не считается. Она для собаки…
ДАША. Мама, выходи!
ВЕРА МИХАЙЛОВНА. Да не волнуйся ты так! Может, он еще опоздает!
Телохранители встали.
1-й ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ. Шеф никогда не опаздывает. Никогда.
2-й ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ. Это в сериалах показывают, как богатые дурью маются… У нашего каждая минута расписана.
ДАША. Мама! Ты что – водоплавающая?
Раздраженно уходит в свою комнату. Телохранители тоже собираются.
1-й ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ. Мы пошли, Вера Михайловна. Нам нужно точки определить. Людей рассредоточить. Здание на режим поставить.
2-й ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ. А огурцы обязательно соленые или можно маринованные?
ВЕРА МИХАЙЛОВНА. Соленые и бочковые.
Раздается звонок в дверь. В дверях телохранители сталкиваются с издателем. В одной руке у него папка. В другой – букетик цветов.
МАРК ЛЬВОВИЧ. Здравствуйте! До свидания…
ТЕЛОХРАНИТЕЛИ. До свидания.
Уходят, с подозрением глянув на издателя.
МАРК ЛЬВОВИЧ. Принес последнюю главу. После корректуры. Восторг! Все в редакции говорят: гениально! Вы – гений. Это успех! Но вот только псевдоним… Ричард Баранов. Мало того, что Ричард, так еще и Баранов… Может, Ричард Львов?
ВЕРА МИХАЙЛОВНА. Нет, именно – Баранов.
МАРК ЛЬВОВИЧ. Почему же?
ВЕРА МИХАЙЛОВНА. Потому что все они – козлы.
МАРК ЛЬВОВИЧ. Кто – все?
ВЕРА МИХАЙЛОВНА. Все, кто этим занимается. И я тоже.
МАРК ЛЬВОВИЧ. Я хотел тут с вами согласовать одно маленькое сокращение.
ВЕРА МИХАЙЛОВНА. Не вовремя вы. У нас сегодня смотрины. Прибудет Дашкин ухажер. Тоже, наверное, козел. Впрочем, почему же не вовремя? Оставайтесь к обеду. У вас вкус, я вам доверяю!
МАРК ЛЬВОВИЧ. Неловко как-то….
ВЕРА МИХАЙЛОВНА. Неловко, когда в заду боеголовка.
МАРК ЛЬВОВИЧ. Восторг! Все покорены вашим знанием маргинального фольклора… Успех будет феерический!
Из ванной выходит Эдита, соблазнительно обернутая узким полотенцем.
ЭДИТА. Пардон, Марк Львович!
МАРК ЛЬВОВИЧ. Богиня!
Смотрит ей вслед.
ВЕРА МИХАЙЛОВНА. И куда мужики смотрят? (Выходит Даша из своей комнаты, идет в ванную.) Дашка по сравнению с ней бройлер неощипанный, а вот поди ж ты – олигарха подцепила!
ЭДИТА. Мама, как ты думаешь, если я буду в тюрбане?
ДАША. Мамочка, а танец живота ты исполнять не собираешься?
ЭДИТА. Ты ничего не понимаешь! Тюрбан это очень модно. Ты видела, Дженнифер Пампкинс получала «Оскара» в тюрбане? В конце концов, твой олигарх должен понять, что у нас респектабельная семья…
Марк Львович и Вера Михайловна сели у компьютера, обсуждать сокращения в книге.
ДАША. Мамочка, его это не интересует. Его я интересую.
ЭДИТА. Ошибаешься! В постель ложатся мужчина и женщина, а в брак вступают семьи!
ДАША. Предложение он мне пока не делал.
ЭДИТА. Сделает. В противном случае он не принял бы приглашение на обед. Это очень занятые люди. К нам в театр один нефтяной магнат ходит – всегда опаздывает, весь первый акт спит, а в антракте уезжает…
ДАША. Это верно. Бизнес – каторга.
ЭДИТА. Вот и пусть мужики вкалывают, зарабатывают, а мы будем тратить.
ДАША. Мама, я тебя очень прошу, не делай из обеда смотрины! Это унизительно. В конце концов, я сама еще не знаю, нужен он мне или нет.
ЭДИТА. Насколько я помню, по-настоящему тебе был нужен только Лешка… Но школьная любовь хороша лишь для воспоминаний. Мне, например, в десятом классе нравился хулиган по имени Галкин, его потом посадили… Представляешь, если бы я вышла за него, а не за твоего отца? Хотя, конечно, и с папашей твоим тоже маху дала.
ДАША. Что-то Леша давно не звонил. Наверное, в походе…
ЭДИТА. Ужас: полгода в консервной банке под водой! А на берегу остается жена, окруженная соблазнами.
ДАША. Папа – тоже военный.
ЭДИТА. Твой отец служил только в Москве и за границей. И я всегда была рядом с ним. Хотя сама видишь, что из этого вышло…
Даша, не дослушав, скрывается в ванной. Из кабинета появляются Иосиф и Иван Афанасьевич.
ИВАН АФАНАСЬЕВИЧ. Да, такие дела, брат Иосиф. Помнишь, как у Чехова: «жареные гуси мастера пахнуть»!
ИОСИФ. Чего там нет в Америке, так это запахов. Ни запахов весны, ни запахов осени, ни вот этой пропахшей вкусностями квартиры, когда ждут гостей. В рестораны друг друга приглашают…
ИВАН АФАНАСЬЕВИЧ. Граждане, а почему стол не ломится от вкусных и обильных яств?
ВЕРА МИХАЙЛОВНА (идет в кухню). Мальчики, не путайтесь под ногами.
ИОСИФ. Мама, помочь?
ВЕРА МИХАЙЛОВНА. Отзынь, штатник!
ИОСИФ. В каком смысле?
ИВАН АФАНАСЬЕВИЧ. Это значит – отстань, американец. Мама – в теме.
ВЕРА МИХАЙЛОВНА. Идите лучше в шахматы перекиньтесь!
ИВАН АФАНАСЬЕВИЧ. Может, и в самом деле – партиечку? Помнится, за мной должок оставался…
ИОСИФ. Ну ты, папа, злопамятный! Столько лет прошло!
МАРК ЛЬВОВИЧ. Разрешите поприсутствовать?
ИВАН АФАНАСЬЕВИЧ. Какой разговор, Марк Львович, какой разговор… Только не подсказывать!
МАРК ЛЬВОВИЧ. Как вы нашли Москву, Иосиф Иванович?
ИОСИФ. Фантастика! Хожу – изумляюсь: «Мерседесов» больше, чем в Нью-Йорке! В магазинах все есть, а на каждом шагу нищие. Старухи в помойках роются, старики медали нацепили и попрошайничают.
МАРК ЛЬВОВИЧ. Да-да, многое изменилось.
ИОСИФ. Не знаю, может быть, мне надеть костюм с галстуком? (Смотрится в зеркало.)
ИВАН АФАНАСЬЕВИЧ. Смокинг надень, сынок! Такое событие. Скромного советского ученого должен посетить новый хозяин жизни. Трепещи, Эдитка, если ему твое заливное не понравится! (Выходит Даша из ванной комнаты.) И ты, Дашка, смотри – вдруг ему твоя грудь не подойдет, – калибр не тот!
