ПАРКИНСОН. Не волнуйтесь, это не он. Ваш муж жив и здоров. Он вернется. В городе каждый день стреляют – делят сферы влияния. Скорей бы уж поделили!
ОЛЕГ. Он обязательно вернется! Ты верь…
НИНА. Обязательно. Вернется… Конечно, вернется! А у меня даже нет с собой приличного черного платья…
ПАРКИНСОН. Сходите после завтрака искупайтесь, позагорайте. Это утешает. Море всегда утешает.
ОЛЕГ. А вот интересно: выражение «безутешная вдова» обозначает женщину, которая не может утешиться, или вдову, которую просто некому утешить?
НИНА. Больше тебя ничего не интересует?
ОЛЕГ. Извини. Ты думаешь, это про Андрея… сказали?
НИНА. Не знаю.
ОЛЕГ. Ну и что ты будешь делать, если…
НИНА. Плакать.
ОЛЕГ. А потом?
НИНА. Скорбеть.
ОЛЕГ. А потом?
НИНА. Жить воспоминаниями.
ОЛЕГ. А потом?
НИНА. Потом – отобью тебя у жены… Где она, кстати?
ОЛЕГ. Наверху. Всю ночь не спала. Наверное, из-за полнолуния. Не отобьешь!
НИНА. Отобью.
ОЛЕГ. А ведь ты Андрея совсем не любила… не любишь… Ты его не любишь даже сильнее, чем не любила меня.
НИНА. Ух, ты! Думаешь, взял бабский псевдоним и стал разбираться в женщинах?
ОЛЕГ. Да, теперь кое-что понимаю. Есть женщины, которые никогда не пойдут в театр без мужчины, даже если им очень хочется посмотреть спектакль. А с мужчиной пойдут смотреть любую чепуху. Они же не смотреть идут, а показывать себя и своего мужчину. Ты такая!
НИНА. Жаль, нет твоей жены, она бы записала… Дай воды!
ОЛЕГ. Тебе плохо?
НИНА. Хуже некуда. Допустим, Волчатов его не убил, а просто выгнал… На что мы будем жить? Мужик – как автомобиль: если начинает барахлить, от него нужно сразу избавляться. Потом будет поздно.
ОЛЕГ. И пересаживаться в другой автомобиль, новый?
НИНА. Или в старый, но надежный.
ОЛЕГ. И после таких слов ты хочешь отбить меня у жены?
НИНА. Боже, как будто мужей отбивают словами!
ОЛЕГ. Нина, запомни: к прошлому возврата нет. Прошлая жизнь – это город детства, о котором можно вспоминать, мечтать, сожалеть, но в него уже никогда не вернешься… Разве что проездом. Черт, забыл блокнот!
ПАРКИНСОН. А вот и глазунья. Помните у Гомера?
Чтобы супруг после битвы ночной стал могучим как прежде,
Утром глазунью в постель подавала ему Андромаха…
ОЛЕГ. Что-то не помню.
Паркинсон расставляет тарелки. По лестнице спускается Даша. Отдает ключ от номера Паркинсону.
ПАРКИНСОН (вешая ключ на доску). Только что передавали курортные новости. В городе опять стреляли…
Даша (хватаясь за стойку). В кого?
ПАРКИНСОН. В мужчину средних лет, спортивного телосложения…
ДАША. Надо ехать. Надо скорее ехать в город!
НИНА. Зачем? Что случилось – то случилось…
ДАША. Как вы можете так спокойно об этом говорить?
НИНА. Я всегда была к этому готова. Жена бизнесмена – как жена летчика-испытателя… Разница только в том, что в случае чего президент не выражает тебе соболезнование и почетный караул не палит в воздух. Зато плита на могиле раз в пять больше, чем у испытателя…
ПАРКИНСОН. Не волнуйтесь, личность убитого еще не установлена!
ОЛЕГ (задумчиво). Идиотское выражение – «личность убитого». Какая у убитого может быть личность? Смерть – это конец личности. Надо говорить – безличность убитого устанавливается… (Даше.) А почему ты не записываешь?
ДАША. А почему я должна записывать разную чепуху?
ОЛЕГ. Еще вчера ты так не думала!
ДАША. Откуда ты знаешь, что я думала вчера?
ОЛЕГ. Но ты говорила…
ДАША. Мало ли что я говорила… Потаскухи зарабатывают себе на жизнь телом, а жены – словами…
НИНА. Браво, милочка! Но у вас такой вид, будто вдовой готовитесь стать вы, а не я.
ДАША. Я не знаю… Но если бы такое случилось с моим мужем, я не сидела бы здесь…
НИНА. Только не учить меня скорби. Не надо!
ПАРКИНСОН (Даше). Что бы вы хотели на завтрак? Омлет, кофе?
ДАША. Нет, я не хочу есть. Я ничего не хочу…
ПАРКИНСОН. Тогда искупайтесь. Море утешает.
ДАША. Да, конечно… Мне надо побыть одной.
НИНА. Странное желание во время медового месяца.
ПАРКИНСОН. Прогуляйтесь по берегу до Сердоликового грота. Там купалась Афродита. Или вот еще хорошее развлечение: найдите плоский камень и пустите его по воде. Сколько раз камень подпрыгнет, столько в жизни у вас будет любовей. Недавно тут гостила одна пара. У него камень подпрыгнул восемь раз, а у нее – девять. Они были так довольны!
ДАША. Я не умею бросать камни.
ОЛЕГ. К обеду ты, надеюсь, вернешься?
ПАРКИНСОН. Не опаздывайте! Будет барашек по-боспорски и десерт «Сад Митридата».
Даша уходит.
НИНА. За такое поведение я бы на твоем месте ее наказала!
ОЛЕГ. Как?
НИНА. Подумай!
ОЛЕГ. Я не возьму ее на презентацию в Палермо.
НИНА. Это мелко. Хотя я с удовольствием слетала бы в Палермо.
ОЛЕГ. Я обещал ей купить шубу из серебристой норки. Не куплю!
НИНА. Это уже лучше! У женщин особое отношение к шубам. Когда мне дарят что-нибудь меховое, у меня возникает чувство, будто это не шуба, а шкура, которую мужчина содрал с себя заживо и сложил к моим ногам! Но по-настоящему женщину можно наказать только изменой!
ОЛЕГ. Скажешь тоже! С кем? Здесь! Если только с Паркинсоном…
НИНА. А со мной!
ОЛЕГ. Да, действительно, я как-то не сообразил. Но какое же это наказание, если Даша о нем не узнает?
НИНА. Глупый, это самое замечательное наказание. Мужчины – дураки, им обязательно надо, чтобы женщина узнала и взбесилась. Учись у женщин, ты же как-никак Ольга Чибисова! Самое большое наслаждение в воскресенье идти по улице под руку с благоверным и незаметно кивать тем, с кем ты ему мстила, мстила, мстила…
ОЛЕГ. Какая ты мстительная! Ты и мне так же мстила?
НИНА. Ну что ты! Тебе я была верна как идиотка. Пошли!
ОЛЕГ. А если она вдруг вернется?
НИНА. Она не успеет. Мы же идем не любовью заниматься. Мы идем наказывать твою жену. Для этого и минуты хватит…
ОЛЕГ. Как-то неловко. Твой муж…
НИНА. Ты же сам сказал, нет ничего сексуальнее молодой красивой вдовы!
ОЛЕГ. И потом у меня все-таки медовый месяц…
НИНА. Ты писатель или кто? Разве в твоей писательской копилке есть случай, когда мужчина изменял своей новой жене со старой женой во время медового месяца!
ОЛЕГ. Нет.
НИНА. Тогда пошли! В моем номере никто не помешает…
ОЛЕГ (Паркинсону). Если вернется Даша, скажите, что я пошел… пошел прогуляться по берегу.
ПАРКИНСОН. В какую сторону?
НИНА. Скажите, что он пошел налево…
Поднимаются в номер. Паркинсон загадочно смотрит им вслед, протирая стаканы. Появляется Андрей с чемоданчиком в руке.
ПАРКИНСОН. Вы все-таки живы?
АНДРЕЙ. Не понял? Я бы давно вернулся, но у таксиста спустило колесо. А запаска оказалась дырявой.
ПАРКИНСОН. Вот всегда у нас так: если дороги хорошие, то запасного колеса нет.
АНДРЕЙ. Где моя жена?
ПАРКИНСОН. Вам она очень нужна?
АНДРЕЙ. Надо сказать ей, что все в порядке! Хотя какой там порядок… Волчатова убили.
ПАРКИНСОН. Что вы говорите!
АНДРЕЙ. Прямо на моих глазах. (Вздыхает и хочет уйти.)
ПАРКИНСОН (не отпускает). Расскажите, как все было?
АНДРЕЙ. Что именно?
ПАРКИНСОН. «Разборка». Так это, кажется, называется? Знаете, у меня довольно старомодные представления о таких вещах. Вот помнится, Ахилл забил стрелку Гектору под стенами Трои…
АНДРЕЙ. Сам толком не знаю, как это случилось. Волчатов приехал кого-то разводить. Дал мне чемодан – подержать. И пошел. И все. Из автоматов – в лохмотья. А ведь он был чемпионом страны в полутяжелом весе. Всегда заканчивал бой нокаутом. Где моя жена? Она, наверное, очень волновалась…
