Диктор новостей внезапно замолчал. Изображение на экране зарябило. Стало душно, как в бане, одежда липла к телу, тяжелый воздух забивал ноздри.

— Что происходит?

— Мясо протухло?

— Девушка, я к вам обращаюсь!

Возмущенные голоса гостей «Местечка» потонули в оглушающем раскате грома. Завибрировали стекла.

— Прошу прощения. Пожалуйста, успокойтесь, мы все проверим и вернемся к штатному режиму работы.

Открытые двери не спасали, кондиционеры не работали.

— Этого не может быть.

Джек привстал. Его бросило в жар. Сердце зашлось в бешеном галопе.

Окружающие замолкали. Люди чувствовали неясную тревогу, нечто необъяснимое, на грани восприятия.

В мыслях Ашера пульсировал лишь один вопрос: где?

Сквозь окно ковенант видел, как глохнут и с металлическом лязгом врезаются друг в друга автомобили, люди морщатся. Самые восприимчивые блюют у обочин.

Главное — не впасть в истерику. Его к этому десять лет готовили.

Поздно.

Сводящий с ума звук ножа по стеклу, усиленный стократ, пронзил пространство, и мир сошел с ума.

Джек выскочил на улицу. Стихия, вцепившись в него, словно мягкую игрушку швырнула в лобовое стекло припаркованной рядом машины. Ковенант застонал от боли. Мимо, жалобно скуля и беспомощно перебирая короткими лапками, пролетела лохматая дворняга. Диссонирующий гвалт мешал сосредоточиться, ветер вжимал его в автомобиль, но Ашер был профессионалом. Мистик скинул пелену. И едва не потерял самообладание.

Одно дело — справляться с искажениями на специальных тренировочных плацах академий под надзором когорты опытных наставников. И совсем другое — одному стоять лицом к лицу с сокрушительной мощью хаоса, что выворачивает реальность наизнанку, подминает под собой органично выстроенные узоры и плетения действительности. Калечит, рвет, ломает, трансформирует в самые извращенные виды и формы.

И что может сделать один–единственный мистик с подобным явлением? Немногое. В свой первый день в качестве ковенанта Полиса Джеку посчастливилось столкнуться с искажением класса С 2. Комбинированное, деформирующее и уничтожающее как объекты живой, так и неживой природы, динамичное, едва зародившееся, но быстро развивающееся.

Казалось бы, лучший выход — бежать, звать подмогу, и вместе с прибывшей кавалерией давать бой чудовищному явлению. Но для любого мистика прописная истина: промедление — смерть, повернешься спиной к искажению — ты труп.

Эмоции в узде. Холодная голова и трезвый расчет. Вне зависимости от того, знает ли Ковен о происходящем, сотрудники, что обслуживают Центральный Фронтир, уже в пути. Ковенант обязан жить на обслуживаемом участке, дабы при искажении оперативно прибыть на место и оказать помощь дежурному. Приказ об организации деятельности, пункт два, положение четыре. Задача Ашера — ограничить развитие аномалии, не более.

Реальность полыхала всеми цветами радуги. Звуки обращались в материю, материя в энергию. Плавился асфальт, горел воздух. Джек чувствовал жар на своей коже. Взмывали ввысь, как шарики на детском утреннике, автомобили, и там кружились в причудливом танце. Люди умирали с криками боли и страха на устах, влажно хрипели и скалились в муках, деформируясь под влиянием потусторонних сил. Зловоние крови и разлитого бензина перебивало смрад Дуата.

Испепеляя, искривляя все на своем пути, искажение, как табун диких лошадей, неслось на Ашера. Пожрать, смять, сломать. Джеку казалось, что он слышит злобный, торжествующий смех в голове.

Искореженные плетения окружили мистика. От огня трещала одежда. У ног бурлила жидкая смесь из расплавленных металлов, асфальта и желеобразной кислоты, от коей исходил ядовитый пар. Пространство над ковенантом, подернутое мутной рябью, пульсировало в такт сердцебиению.

Миг — и смертоносная волна извращенных трансформаций накрыла его с головой. Джек был готов.

На десятки метров от мистика поднимались невидимые крылья. Защита Ашера на всех доступных ему планах теснила хаос искажения. Плетения–исправления, охранные и нейтрализующие узоры вступили в бой с метаморфозами действительности.

В видимой реальности прозрачная стена поделила мир на до и после. Творение ковенанта медленно, как против шквального ветра, двигалось вперед. Здания, автомобили, дороги и люди, пластик, сталь и плоть были сплетены в шипящий, разрываемый в клочья, плавящийся и леденеющий, истошно визжащий организм. При контакте с защитой мистика шевелящаяся масса с влажным хрустом распадалась, составляющие застывали в самых неестественных и даже вульгарных позах, обращались в пепел. Кровь и пламя выцветали, гасли, как угли в затухающем костре. Зловоние Дуата, липкие, сладковатые миазмы испражнений и разлагающейся плоти, уступали место запахам обычной улицы мегаполиса.

Радость Ашера была недолгой. Отступившая было аномалия с новыми силами атаковала ковенанта. С жадностью пожирала его изящные творения и наспех сбитые шаблоны, вновь подбираясь все ближе. Но Джек и не думал сдаваться. Сосредоточенный, собранный, своими манипуляциями он сдерживал натиск многоликого врага. Носом шла кровь, на лбу выступила испарина, во рту стоял металлический привкус. Но оборона Ашера не давала сбоев. Комплимент гранд–ковенанта Эванса этим утром не был простой вежливостью.

Не самые дальновидные жители Полиса за спиной мистика, наивно полагая, что их жизням более ничего не угрожает, во все глаза смотрели на разворачивающееся перед ними представление, вели прямые трансляции с гаджетов, возбужденно обсуждали происходящее. Кто–то оттаскивал с линии столкновения раненых, пытаясь оказать первую помощь. Но большинство в своем благоразумии бежали, стремясь оказаться как можно дальше от происходящего.

А Джек начал осознавать, что не выдерживает заданный искажением темп противостояния. Его плетения становились все более примитивными, внимание рассеивалось, ковенант попросту не успевал следить за всем фронтом обороны.

Титанических усилий воли стоило не поддаться панике, предчувствуя скорую смерть в жерновах беспощадной потусторонней силы.

Подошвы его ботинок шипели, плавясь. Вонь паленой резины разъедала глаза, нарушая концентрацию. За незримой гранью, отделяющей мистика от искажения, бесновались трансформированные стихии, готовые в любой момент наброситься на Ашера, не оставить и следа от букашки, что смела сопротивляться могуществу Дуата. Но Джек держался. Позади молодого ковенанта слышались первые тревожные крики. Аномалия прорывалась сквозь воздвигнутые им бастионы. Ашер скрипел в отчаянии зубами.

— Аааа! — Крик ярости и страха сам собой вырвался из груди.

Действительность стала восстанавливаться сама собой. Искаженные формы и узоры возвращались к первозданному виду. Мистик с невыразимым облегчением понял: он больше не один.

— Все хорошо, парень, можешь расслабиться. Дальше будешь на подхвате. Следи за общей картиной и корректируй наши недочеты, подчищай хвосты, в пекло не лезь, ты и так многое сделал.

Голос был спокойным, уверенным. Джек кивнул, послушно уступая авансцену новым действующим лицам.

Дела определенно шли на лад. Вновь прибывшие действовали четко и быстро. Локализовать явление, укрепить рубежи, затем планомерно, плетение за плетением, восстановить естественный вид реальности.

Казалось, кризис миновал. Искажение отступало под натиском слаженных действий ковенантов. Оставался последний, решающий рывок.

Что–то пошло не так.

Слепящая вспышка в Континууме на доли секунды озарила план, дезориентируя мистиков. Раздался короткий, полный боли, вскрик. Ашер похолодел. Разрыв. Кто–то из ковенантов допустил ошибку при манипуляциях действительностью. А мир за пеленой подобного не прощает.

Оставив противостояние воспрянувшей аномалии коллегам, Джек переключил внимание на новую угрозу. Разрыв стремительно увеличивался, сокрушая паттерны реальности. Посреди улицы, жадно поглощая материю, возникла объемная, пестрая клякса изломанного пространства.

Что делать? Ашер был ограничен во времени. Если искажения в подавляющем большинстве развивались постепенно, и на пик истинной мощи выходили не сразу, то эффект разрыва был сравним с брошенной в «Колу» конфеткой «Ментос». Сколь искусные барьеры Джек бы не поставил, остановить только зародившуюся разрушительную силу шансов у него не больше, чем у туристической палатки лавину.