На Вовкином лице появилась какая-то озорная эмоция.

– Да-а ты что-о!

– Да.

– Во-первых, запомни, – везёт тому, кто везёт. А во-вторых, кто же она?

Я пожал плечами.

– Не знаю, но красивая!

Вовка скривил лицо и улыбнулся.

– Какая? Сивая?

На следующий день, после ужина Вовка притащил меня к одному из женских корпусов. Зачем – не сказал, но нетрудно догадаться, зная его темперамент и желание творить добро людям. Он оставил меня возле корпуса и приказал: «Жди здесь, я скоро вернусь», а сам исчез. Пока я ждал, меня слегка трясло. Вскоре Вовка вернулся, но не один: с ним была та самая рыжеволосая худая девчонка – юбка до колена, легкая кофточка и невероятно, невероятно красивое лицо с тонкими скандинавскими чертами. Когда я её увидел, моё сердце ушло в пятки. Никогда она не стояла так близко рядом со мною. И, если она скажет: «Не хочу тебя видеть», мне достаточно будет и этого.

– Вот, – обратился Вовка ко мне, указывая на свою спутницу, – это Сияна, знакомься. – Затем он обратился к девушке. – А это, Сияна, Влад, мой друг.

На что Сияна улыбнулась, видимо, я сделал то же самое, хотя и чувствовал себя истуканом. Интересно, истуканы умеют улыбаться?

Вовка же был в ударе.

– И всё-таки, – лукаво говорил он, – каким же чудесным образом складывается жизнь! Вот люди – давно мечтают познакомиться, и наконец-то судьба, – на слове «судьба» Вовка указал на себя, – свела их вместе. Чуть не сказал «с ума», – это, конечно же, позже… Так вот, судьба предоставила вам шанс. Сияна, – обратился Вовка к девушке, – Влад давно не находит себе места: ни в корпусе, ни в столовой, ни в воротах, потому что потерял сон, аппетит и все качества лучшего вратаря этого лагеря.

– Нет-нет, – нашёл я в себе силы перебить друга, – только в этом сезоне лучшего и то уже…

– Не то и не уже, – продолжал он, – а только ещё. Так вот, в чём же тут дело?

Сияна едва улыбнувшись, тихо ответила:

– Не знаю.

– А я знаю, только ты ему и поможешь – как лекарство. В первую очередь, мне нужен профессиональный вратарь. О нет, пардон, в первую очередь, мне нужен настоящий друг, затем уже профессиональный вратарь. А без тебя он только настоящий друг.

– И это уже неплохо, – заключила Сияна.

– Да-да, это так, – кивнул Вовка и, посмотрев по сторонам, предложил, – а давайте-ка сядем!

Все молча согласились и присели на скамейку неподалеку.

– А вы, за какую команду болеете? – спросила нас Сияна.

Совершенно искренне, мы ответили разом:

– За Спартак!

– А-а, – разочаровано протянула она, – а я за Динамо.

Образовалась неловкая пауза. Вовка понял, что мы попали впросак, попытался исправить положение, – ну, и за Динамо тоже, когда они со Спартаком не играют.

– Да, Динамо хорошая команда, – поддержал я его.

Сияна одобрительно кивала, – угу.

Затем Вовка улыбнулся, пристально посмотрел на мои ноги и взглядом показал на них. Я не понял, что он хотел, но подумал: скорее всего, это что-то неприличное. Сияна напряженно смотрела на нас.

– Я вспомнил! – Неожиданно произнёс Вовка, – мне надо идти, а вы поговорите, хорошо?

– Хорошо, – ответил я, – иди, раз тебе надо.

Тут же Вовка подскочил и ушёл, скривив лицо.

Оставаться на скамейке было невыносимо, нервное напряжение «выкручивало» меня наизнанку: глядишь, и глупость, какую скажешь, совершенно не подумав. Надо что-то делать, двигаться, наконец, если не получается говорить свободно, как Вовка.

– Сияна, – как-то необычно, с несвойственной мне интонацией сказал я, – а пойдём, погуляем по берегу реки!

– Да, пойдём.

И мы направились к реке.

Мои худшие предположения относительно Сияны не оправдались: наоборот, она была заинтересована мной, и я это чувствовал. Больше часа мы вели не торопливый разговор, гуляя по берегу, а затем присели на поваленное бревно у самой воды. Тут же громко и размерено закуковала кукушка.

– Один, – начал я считать, – два, три, четыре, пять, шесть… – кукушка замолчала. – Все, шесть. Это ровно столько, сколько голов я пропустил в последней игре.

Сияна улыбнулась, – да уж, я помню этот разгром под Сталинградом.

– Это точно.

– А где же твои глаза были? – строго спросила она.

Я смутился, – на тебя смотрел.

– Честно говоря, – загадочно произнесла Сияна, – я за тобой тоже давно наблюдаю. И когда твой друг сказал, что ты хочешь со мной познакомиться, я обрадовалась, потому что сама, наверное, не решилась бы подойти к тебе.

– Почему…?

Не успел я спросить, как снова заголосила кукушка.

– О, – обернулась Сияна к лесу и продолжила счёт, – семь, восемь, девять, десять, одиннадцать, двенадцать. – Кукушка замолчала. – Всё. Я почему-то с самого начала подумала: сколько раз кукушка прокукует, столько лет мне и жить.

– Ерунда всё это, ты будешь долго жить. Так, почему бы ты сама не решилась подойти ко мне?

– А почему не ты подошёл ко мне…?

– Наверное, – задумчиво сказал я, – всё потому же…. Если бы не Вовка, мне бы…, нам бы пришлось нелегко. Вовка – он такой заводной, как будто с шилом в одном месте. Вся наша команда держится только на нём. Он нас отчитывает, хвалит, заботиться, прямо как отец родной. И меня за эти пропущенные шесть мячей отчитал по полной программе. А вообще, он хороший и всё понимающий, не то, что я.

Сияна внимательно посмотрела на меня.

– А ты, Влад, какой?

– Я… я спокойный. В этом плане, мы с Вовкой «уравновешиваем» друг друга. Спокойный – беспокойный.

– Ясно. А чем ты ещё увлекаешься, кроме футбола?

– Пожалуй, есть две вещи, которые меня увлекают, – футбол…, ну, это и понятно, я всю жизнь в футбольную школу хожу. И вторая вещь – это автомобили.

– Какая марка тебе больше всего нравится?

– BMW: тройка, пятёрка, семёрка.

– Туз ещё, – добавила Сияна и улыбнулась. – Я шучу.

Теперь мы улыбались уже вместе.

– А чем ты, Сияна, увлекаешься?

– Я люблю играть в карты, но это так, несерьезно. Я мечтаю стать актрисой.

– А что тебя привлекает в этой профессии?

– Не знаю…. Мне нравится то, что сегодня играешь одно, завтра другое, мне хочется быть разной, хочется почувствовать себя и монахиней, и царицей, и просто какой-то героиней.

– Тебе нравится непостоянство!?

Сияна выдержала паузу и ответила, неуверенно.

– Не знаю. Я думаю, да, но это относительно профессии. А так, в общении с людьми я постоянна, не такая легкая и ветреная, как ты можешь сейчас подумать. Я, скорее, верная как собака. Если меня кто «приручит», я его никогда не предам.

– Бывает, что собаки теряются, их кто-то находит, и они становятся верными уже другому хозяину, – философски заметил я.

Сияна снова улыбнулась.

– А я та собака, которую нельзя терять.

– Если я не ошибаюсь, то ты, как и я, родилась в год собаки?

Чуть подумав Сияна ответила. – Ну, да. А я-то и думаю, почему у меня жизнь собачья!?

Она так смешно это сказала, что не смеяться было невозможно….

– А расскажи ещё немного о себе, – попросила Сияна.

– Я робкая и застенчивая собака…, – выдавил я из себя.

В этот момент она подсела ко мне так близко, что я перестал дышать, и громко прошептала:

– Ещё и скромная собака; мне нравятся скромные люди. И, – она выдержала паузу и добавила, – Влад, я давно хочу тебе сказать одну вещь.

– Какую? – обомлел я.

Сияна улыбнулась.

– Влад, у тебя носки разные.

Что это было, я не понял. Лишь через пару секунд до меня дошло: надо посмотреть на свои ноги. И действительно – на мне разного цвета носки. Я решал, как мне реагировать. В этот момент Сияна взяла меня за руку.

– Извини, – сказала она с любовью, продолжая улыбаться.

Наконец, я решил посмеяться над собой и тоже улыбнулся.

– Вот идиот, зелёное с синим спутать!

Я снял с себя носки и засунул их в карманы штанов.

– Это от волнения, мы после душа спешили…, – и пока я собирался ещё что-то сказать в своё оправдание, в лагере призывно зазвучала музыка: начиналась дискотека.