- Неисповедимы пути бога нашего, и нам это на руку. Жаль конечно мальчика..., но как все интересно обернулось.

   В дверь постучали, - мазила доставлен. Слуга втолкнул в комнату парня лет двадцати, в деревенских портах и рубахе, перепачканной всевозможными цветными пятнами. В руках парень держал сундучок. - Будут еще приказания?

   - Нет Том, пока свободен.

   - Как звать? Дед перевел взгляд на доставленного.

   - Фролом кличут, ваша светлость. Парень поклонился.

   - Людей рисовать умеешь али только собак?

   -Умею, ваша светлость. Какой красивый у вас щенок, господин, - парень не отрываясь смотрел на церберина в моих руках.

   - Где учился, у кого?

   - Не обучен, сам до всего доходил, ваша светлость.

   - Надо нарисовать миниатюрный портрет моего племянника. Точной копии не требуется, он приблизительно должен быть похож, цвет глаз, волос. Детально проработай только кулон, это важно. Не забудь поставить день, год и название поместья. Ты, надеюсь грамотный самородок?

   - Грамоте обучен, ваша светлость.

   - Справишься, отправлю учиться в город, нет так и будешь свиней пасти. Ясно! Приступай.

   Через два часа моего неподвижного сидения, на суд Деду была представлена миниатюра в размер игральной карты. С нее смотрел красивый блондинистый мальчик с голубыми глазами. Кудри казались специально завитыми, особых примет не наблюдалось, как и выражения, лицо было бесстрастным и могло подойти всем блондинам на свете. На шее мальчика красовался кулон, выписанный очень тщательно, словно для перечня фамильных драгоценностей. Мне портрет не понравился, но Дед пришел в восторг.

   - Отличная работа. Зайди завтра, я приготовлю для тебя рекомендательное письмо в школу искусств. Талант нужно поощрять и развивать. Вот тебе двадцать серебряников за работу и чтоб привел себя в порядок.

   Парень принялся кланяться и благодарить.

   - Хватит, - Дед остановил мазилу, - нет, таким оборванцем негоже являться в столицу.

   - Том, - Дед позвонил в колокольчик, - подбери ему из гардероба моего сына что-нибудь приличное, а то скажут, что герцог своих людей в черном теле держит.

   - Ну, полдела сделано, - укладывая портрет в шкатулку прошептал Дед, - получу документы твоего духовного посвящения и в путь, а там посмотрим куда кривая выведет!

   К ужину Дед вернулся весьма довольным и показал мне бумагу, взятую у жрецов, которая содержала выписку из храмовой книги о посвящении Алларина Алвина Ланкрийского Богу единому такого-то дня и года. Там же содержались сведения о "моих родителях" и о назначении духовного отца, герцога Эверина.

   - Видишь, небольшое пожертвование храму и в книгу внесли второе имя. Теперь у нас есть достоверный документ, на основании которого мы внесем исправление и в твою метрику нужную при получении наследства. Всегда можно сказать, что родители забыли сообщить храму небольшие изменения, полученные в результате посвящения, тем более что обряд был произведен в другой стране. Обычная практика, духовный отец имеет право дать еще одно имя или фамилию рода.

   Следующим днем Дед с утра пораньше, взяв запасных лошадей и слугу, отправился загребать наследство внучатого племянника в соседнее королевство, а меня оставил на попечение Мастера.

   Глава 8

   Дед отсутствовал больше недели и за это время он не только оформил наследство на меня, но и вывел на чистую воду убийцу своих родственников. Вот его рассказ.

   Рассказ Деда

   - Первым делом я отправился на прием к королю с прошением о признании наследства за прямым потомком графа Ланкрийского и о назначении расследования гибели его семьи, на то у меня появились веские причины. Еще по дороге в столицу я остановился в портовом городке, откуда семейство графа отправилось на морскую прогулку, но как оказалось не на прогулку, а в последний путь. Расспросив новости о корабле и любопытных происшествиях за последний месяц, я напал на след моряка с затонувшего корабля. Его я нашел в кабаке на пристани, он страдал от жестокого похмелья, но никто не стремился облегчить его страдания, обходя стол стороной. Я заказал бутылку и подсел к нему. Наливая стакан и смакуя вино, я не спешил заводить разговор. Моряк не выдержал уже на втором стакане, его алчущий взгляд мечущийся от стакана к бутылке наливался злобой.

   - Налей страждущему, господин хороший, - моряк грохнул свою кружку рядом с бутылкой.

   - Хорошее вино даром не дают, его заслужить надобно. Пей свое пойло.

   - Я заслужу, что надо господину, - моряк облизнул губы.

   - Ну, порадуй меня своими морскими байками, если рассказ будет интересным, и ты меня потешишь, то налью стаканчик, а то и бутылку отдам. Да на бутылку вряд ли ты что необыкновенное знаешь. Только чур не врать, ложь я за версту чую. Я мысленно подтолкнул его к откровению. Есть у меня небольшой дар внушения, от прадеда достался, но я его не развивал и никогда им не пользовался. Теперь представился случай, дело-то благое.

   - Я знаю, как погибла прогулочная шхуна. Я сам на ней плавал.

   - Так это все знают! Налетел шторм, судно затонуло, капитана подобрали. Эка невидаль. Пей свое пойло.

   - А вот и нет! Правду знаю только я да капитан. Да только он молчать будет, а мне терять нечего. Мой домик на берегу уплыл в туманную даль, а у этой крысы морской, вон новая посудина образовалась. А на какие деньги он ее купил, господин хороший, а? Он команде за два рейса задолжал. А здесь нате, старое корыто на дне, а новое в кармане. Налей, а!

   - Вот тебе, пригуби, - я набулькал ему пару глотков. - Ну и что же там, кроме шторма, могло произойти необыкновенного?