Где-то в предгорье на берегу реки щедро раскинул ветви величественный эльфийский платан, а под ним притулился двухэтажный дом с мезонином и башенками.

   - Это просто немыслимо! - сокрушался принц, бегая по котловану вокруг ямы оставшейся от корней дерева. Его свита благоразумно отступила от взрыхленной земли, а то, кто этого мага знает с его шуточками? Прилетит еще обратно дерево и не факт, что в уменьшенном размере. Постепенно принц все же успокоился, практичная эльфийская натура взяла вверх.

   - Ладно, теперь у нас есть место, но нет строительного материала. - вслух начал рассуждать Его Высочество. - Откроем портал и попросим набросать нам сюда песка побольше. Построим дом невиданной красоты, а у ворот цветочный магазинчик. Этот маг подал мне чудесную идею, - выращивать карликовые породы наших лучших плодовых деревьев в вазе для продажи! Надо будет заказать красивые прямоугольные вазы и отобрать самые эффектные цветущие породы деревьев. Назовем их... "бонсаэль" - выращенный в вазе! За дело, господа эльфы!

   Но сколько ни старался принц вырастить карликовое дерево, ничего у него не получалось, то ствол был как тростинка, то крона не развитая. Вконец измучавшись он обратился к матери королеве, она считалась самым сильным магом земли в королевстве. Выслушав рассказ о трагической судьбе эльфийского платана и мучениях сыночка, прагматичная королева заявила:

   - Кончай дурью маяться! Вырасти большое дерево и уменьши до нужных размеров, ты что хуже этого гадкого мага?

   - На выращивание большого очень много магии уходит, а нам нужно пользоваться моментом. - возразил принц.

   - Тогда заложи пространственное ограничение и большое вырастет маленьким. - пожала плечами королева. - Да не забудь продлить цветение. Идея кстати хороша, пожалуй, я попробую сейчас вырастить нашу сакурару. Мне так нравиться цветение этого дерева! Или персикэль, у него тоже чудесные бело-розовые цветы! Если получится я пришлю к вечеру несколько разных экземпляров. Но дорогой, нельзя сразу выставлять на продажу много бонсаэлей. Лучше мало, но подороже. Пусть человечки привыкают к мысли, что такие деревья растут медленно, несколько лет, потому редки и стоят бешеных денег.

   - Хорошо, выставим только три-пять штук, сколько получится. Тогда пусть садовник пришлет к открытию лавки корзину разных цветов, которые можно носить в прическе и небольшие букетики.

   К вечеру вся столица собралась поглазеть на белоснежный прекрасный дом выросший за изящной кружевной решеткой. На месте хибары стяжательного старикашки, которого принц вежливо попросил уступить место, прорастив стены шипами терновника, блистал теперь широкими витринами цветочный магазинчик. Все внутреннее пространство представляло собой диковинный цветущий сад, полный бутонов невиданной формы и окраса. Тонкие ароматы, переплетаясь, очаровывали посетителей прямо с порога. В центре был специальный подиум для бонсаэлей - карликовых плодовых деревьев в изящных вазах эльфийской работы. Эксклюзивность этих экземпляров подчеркивалась совершенно баснословной ценой. Тут же рядом за символические деньги можно было приобрести эльфийский цветок для прически или маленький букетик для петлицы. Подавая пример дамам, эльфийки-продавщицы вкололи по цветку в волосы.

   Первый же день открытия восстановил душевное равновесие принца. Деньги текли ручьем, хоть и в мелком номинале, но как известно без медяшки и золотого не бывает. Лиха беда начало, откачка денег началась, свинью копилку все равно чем набивать, а сто медяшек всяко больше одной серебрушки!

<p>

Глава 23</p>

   Утром Леррика была вся, как натянутая стрела. Пару раз даже сорвалась на Крисе, а все потому, что вся академия гудела о предстоящем бале в честь эльфийского принца. Пожаловал, не запылился!

   В отличии от Леррики Мануаль ждал встречи с принцем с особым предвкушением. Узнав из рассказов Лерри о Коерсе, что магические сущности, заключенные в артефакт, могут создавать себе эфирные тела, он загорелся этой идеей и работал над собой с остервенением берсерка до пены у рта. Ему было уже недостаточно превращаться в неподвижный предмет, он жаждал действий. Для начала, когда ему наскучило болтаться на сумке в виде брелка, он научился перемещаться из одного предмета в другой, полностью замещая последний. То он был заколкой в волосах Лерри, то пуговицей на кофточке, то пряжкой. Только к вечеру, высунув язык на обложку, Мануаль принимал свой естественный вид и потухшей книжкой лежал на столе. Подобное елозанье Лерри пресекла на корню:

   - Угомонись или я тебя тоже под ножку кресла положу. Быть предметом моего гардероба только с моего разрешения! Ясно?

   - Что со мной, - причитал Мануаль, - у меня нет сил даже на простенькое заклинание! Я заболел, я умираю!

   - Что-то под ножкой кресла, когда действительно умирал, ты не стонал так громко... То, что ты испытываешь, называется магическим истощением и я не удивлюсь, если в одно прекрасное утро ты надорвешься и станешь простым бессловесным учебником!

   - Не говори так! Магия восстановится, я вообще источник магии сам по себе.

   - Оно и видно. Вычерпал источник, вот, образно говоря, ног и не таскаешь! Силы нужно соизмерять. А ты как ребенок, пока не сломаешь игрушку не успокоишься!

   - Да что ты понимаешь, меня взялась учить, а сама профан профаном!

   - Тебя оставили здесь на время, чтобы ты подтянул мою магию земли, иначе плакали по тебе сады Демона.

   - Тем более мне нет резона тебя учить. Здесь так интересно! А в садах? Философские беседы на отвлеченные темы с Демоном? Так мне эти беседы с Азуром за тысячу лет надоели хуже горькой редьки. Я развиваюсь, а ты мешаешь! И ворчишь, и ворчишь...

   - Ах так? Я не потерплю бесполезных захребетников! Ты кажется забыл кто тут главный...

   - Я, конечно! Я более мудрый и сильный!

   -... так я тебе напомню! Нокси, лапочка, отнеси этого старого никчёмного ворчуна Коерсу, он знает, что с ним делать!

   Не успел Мануаль и глазом моргнуть, как оказался в пасти у зверя. Нокси исчезла.