Он успел вовремя. Повар уже сворачивал своё хозяйство, а рядом стоял грязный обшарпанный грузовик. Мальчик подошёл к повару.

  - Семён Иванович, это я.

  - Вижу, - бросил он взгляд на измазанную в грязи и крови одежду паренька. - Навоевался, небось? И есть хочешь?

  - Хорошо бы.

  - Каши сегодня много осталось, - вздохнул повар. - Поешь на ходу?

  - Семён Иванович, вообще-то я за лопатой пришёл, - сказал Вовка. - Нужно одного человека похоронить. Так что домой сегодня я уже не успею. Мне бы лопату до завтра. У вас нет случайно?

  - Как не быть? У меня хоть и не самоходный транспорт, но все же колёсный. Так что и лопата, и топор в наличии. А что за человек?

  - Я его не знаю. Убит он.

  - Ну что ж, сынок, схоронить человека - это по-христиански. Сейчас я тебе и лопатку дам и каши положу. Да и хлеба могу буханочку дать. Нынче есть такая возможность, а дальше поживём-увидим.

  Через минуту Вовка получил от повара миску каши и буханку хлеба и тут же принялся за ужин. А повар извлёк откуда-то из-под полевой кухни, закреплённую там лопату и поставил её к стене рядом с мальчиком.

  - Держи, парень. Лопату и миску вот здесь под полом спрячешь, - кивнул он на пол почти опустевшего склада. - Завтра заберу. Имущество все ж казённое.

  - Спасибо, Семён Иванович. Всё так и сделаю, не беспокоитесь. А это вам трофейный ремень, не лишний будет.

  Вовка протянул ему ремень рыжего немца. Повар взял его.

  - Ну и тебе спасибо. Ты там поосторожней, не попадись им в лапы.

  - Хорошо. До свиданья.

  - Будь здоров, сынок!

  Повар хлопнул дверцей кабины, и машина растворилась в тяжёлых сырых сумерках. Вовка наскоро поел, спрятал миску и, прихватив лопату, пошёл назад. По дороге он подобрал приличный обрывок толя, чтобы прикрыть им покойника.

  Воронку с убитым немцем мальчик закапывал дотемна. Выброшенной взрывом земли на то, чтобы заровнять яму не хватало, и Вовке пришлось обрушивать края воронки. На случай, если вдруг после войны ему понадобится отыскать это место, он решил оставить на нём какой-нибудь знак. Из ближайших развалин мальчик принёс несколько обломков кирпичей и на могиле выложил из них букву "Г".

  Время приближалось к полуночи. Со стороны наших позиций под самой стеной горел небольшой костерок. Возле него, закутавшись в плащ, сидел Вовка и задумчиво смотрел на языки пламени. Мысли, в большинстве своём грустные, чередой сменяли друг дружку. Вспоминались подробности ранения Платона Ивановича, смерти Гюнтера; одолевали мысли о доме, о родных, живущих в оккупации, о тёте Марии, которая сейчас, наверняка, тревожится о нём.

  Вдруг где-то невдалеке послышался приглушенный говор. Паренёк тут же отпрянул в темноту и притаился. На дороге зачавкали, захлюпали шаги, и вскоре к костерку подошли два человека, оба в бушлатах. Один и годами, и статью превосходил другого.

  "Моряки", - обрадовался Вовка.

  - Это кто же на наших позициях костёр жжёт? - спокойным густым голосом спросил усатый моряк.

  Мальчик вышел на свет и уверенно заявил:

  - Это и моя позиция.

  - А с чего ты так решил? - спросил его тот.

  - А здесь, кроме меня, уже часов пять никого нет.

  - И ты, стало быть, все это время держишь оборону?

  - Выходит, держу, - устало согласился мальчик.

  - Ну, аника-воин, а где твой лук со стрелами? - насмешливо спросил его другой моряк. - Или у тебя из оружия только рогатка?

  - Оружие у меня есть, - возразил Вовка.

  Он потянулся к огню, вынул из костра пылающую щепку и поднёс её к левой оконечности стены. Там на останках фундамента, как на бруствере, были разложены автомат, четыре магазина к нему и две гранаты.

  - Фю-ю-ю, - удивлённо присвистнул моряк. - Смотри, старшина, а ведь этот малец вооружён лучше, чем я - образцовый матрос Балтфлота. У него и МП-38, и гранаты, и боеприпасов сотни полторы, а у меня только карабин с горстью патронов.

  - Да, арсенал внушительный, - согласился старшина. - А ты, Силкин, воюй лучше и вооружайся в своё удовольствие. Кто тебе не даёт?

  - И вооружусь. Через недельку и у меня такой будет. А ты, малец, всё-таки не осторожно ведёшь себя, - язвительно произнёс матрос.

  - Я не малец! - возмутился Вовка и бросил щепку в огонь.

  - Ну, ладно-ладно, - примирительно похлопал его по плечу матрос. - Давай без обид. Но в секрете так не стоят. Вот, к примеру, на твой огонь не мы пришли, а немчура выползла. А у тебя времени - в темноту сигануть. Что будешь делать?

  Мальчишка, как показалось морякам, озадаченно взглянул на них. Потом, вероятно, что-то решив про себя, сказал:

  - На этот случай запасная позиция есть.

  - Зачем врать-то? - не поверил матрос.

  - Врать? - обиделся Вовка. И нырнул в темень.

  Почти тотчас послышался металлический лязг затвора. Моряки замерли. Секунд через пять вернулся Вовка со вторым автоматом.

  - Вот удивил, так удивил, - сказал старшина, протягивая руку за оружием. - Мне бы таких матросов на минный тральщик.