По счастью, сейчас его успешно заглушал голод. Первые несколько ложек я проглотил, толком не распробовав и слегка обжигаясь, а своей очереди ожидал с нескрываемой жадностью. Передавая друг другу обеденную снасть, мы с Тнирг чуть лбами не сталкивались над сковородой, давно уже снятой с огня.
Лишь утолив изначальное желание неостановимо набивать брюхо и глотнув воды из своего бурдючка, я начал различать вкус того, что ем. Больше всего варево-жарево смахивало на чечевичную кашу с приварком из сушеного мясного фарша. В Мекане такое без лишних вопросов сошло бы за деликатес… но я таки не смог удержаться от вопроса.
-- Из чего хоть такая вкуснятина? -- вставил я между парой последних ложек, которые уже пришлось соскребать со стенок и дна посудины.
-- А ты уверен, что хочешь знать? – гномь, в свой черед ждущая инструмента, ехидно и как-то чуть виновато посмотрела мне в глаза поверх стекол очков.
Тяжело вздохнув, я признал, что не очень-то хочу. Спокойнее будет оставаться в неведении относительно природы продуктов, лежащих в основе походной кулинарии подгорного народа. После изматывающего дня сытость опять оглушила не хуже спиртного, заставив отбросить все лишние мысли, не пригодные к обустройству на ночь. Тут не до рассуждений, успеть бы расстелить брезент, прежде чем упадешь…
Из-за этого приятного отупения я не слишком-то обращал внимание на то, что делает подгорная принцесса после оттирания посуды. Как выяснилось, зря -- когда я уже устроился на подстилке поудобнее, под боком совершенно неожиданно обнаружился маленький, теплый и мохнатый клубок сугубо гномского происхождения. Кронфройляйн наша решила вознаградить себя за стылые ночевки предшествующих дней и подобралась незаметненько так, одним броском. Словно телепосыльными чарами, не будь они для нее сейчас под запретом.
-- Теперь-то не прогонишь? -- провокационно мурлыкнула Тнирг.
Вот ведь, демоны перемен к дурному! И что на это сказать? Одно только:
-- Куда уж нынче…
Не ждавшая иного ответа, гномь только завозилась, устраиваясь поудобнее. Сейчас она в своем, женском праве, никак ей не откажешь. Ни в тепле, ни в толике ласки и защиты, на которую падки любые девчонки от небесного города Итархина до самых безнебесных стран и прочая, прочая…
На этом я было задремал -- гномские титулы от бессонницы хороши, не хуже, чем поросят через загородку по одному гонять или змее ноги пересчитывать. Но возня и копошение под боком продолжались, приобретая вполне определенную направленность…
Что-то раз за разом мои взаимоотношения с противоположным полом складываются отнюдь не по моей инициативе. Постоянно получаюсь подвергнут женскому самоуправству, причем пока что не сказать, чтобы к неудовольствию всех сторон. И без особых последствий -- кроме законных, положенных по природе.
От свежепережитого обалдения, или с общего перенапряга последних дней, недель и месяцев, но ничего дурного в предстоящем я не увидел. Не в первый раз и не в последний политическая необходимость находит себе путь через телесную. И на сей раз магия и честь договорятся с Судьбой. Похоже, сейчас придется отрабатывать проклятие Низкой Клятвы, пережитое авансом во всех тяготах своих…
Это оказалось последним, что я успел связно подумать. Дальнейшее в слова не укладывалось. Сначала очень быстро, потом долго-долго. А потом я сбился со счета.
Тнирг оказалась доверчива, жадна на ласку и абсолютно бесстыдна. Ни ее девственность, ни все расовые различия нам не помешали. Даже мохнатость. В этом смысле гномские девчонки вообще оказались устроены прямо противоположно всем прочим -- где у тех пушисто, здесь было гладко… и наоборот.
В общем, когда усталость окончательно растворила в себе все потрясения минувшего дня, моя рука уже привычным движением тихонько поглаживала шерстку на ее плече. Будто всю жизнь не знался ни с кем, кроме таких вот…
Отчего-то, едва прошла немота желания, захотелось наговорить чего-то одновременно ласкового и возвышенного. В стиле Халеда, Принца Хисахского, высоким балаганным слогом. Наконец в голову пришло что-то подходящее:
-- Когда Породители зачинали гномов, они хотели получить что-нибудь маленькое и пушистое, созданное для любви.
-- Ага, -- мурлыкнула мне в подмышку Тнирг, -- А еще говорил, что не знаешь наших Священных Книг…
-- Они-то здесь при чем? -- удивился я.
-- Так это же из «Говора Говоров», кронфрау Заабе Мудрой. Которая прославлена своими подземными садами.
Нет, чем действительно отличается подгорный народ, так это склонностью переводить любой разговор в сословные рамки. Или хотя бы в исторические. А может, в родственные? Как ни крути, а кронфройляйн уф Треннерот приходится наследницей подгорной царице Заабе. Сколько-нибудь раз правнучкой. Прямой, косвенной или сторонней…
Если у эльфов, при всей сложности, генеалогия оставалась вместимой в форму древа, хоть и с порядком запутанной кроной, то у гномов, по описанию Тнирг, выходил какой-то совсем непролазный кустарник вроде живой изгороди. Той же щедро разросшейся колючки, проклятой в тугую спираль самим Бруно Сломанным Словом. Хотя нет, хуже того! Вся их родословная, в соответствии с природой, кротами под горой прорыта!
Так или иначе, снова заснуть, перебирая в уме ходы этой глубоко заложенной путаницы, оказалось легче легкого.
А вот проснуться поутру от неслышимого посвиста почтовиков и холодного мокрого рыльца, тычущегося мне в физиономию, было не сказать чтобы приятно. В Мекане так запредельно высоко орут не одни летучие ежи с хомяками, но и их отдаленные родичи из числа верховых тварей тесайрских воздушных сил. Хорошо хоть не штурмовики -- они холоднокровные, дактильной породы, -- а перехватчики или разведчики, от которых вреда почти никакого. Правда, легкие ночные бомбардировщики той же нетопырьей порды, но это звери редкие. В начале боевых действий колонне наших воздушных кораблей удалось накрыть скакунозавод, где выводили этих тварей, тридцатью длинными тоннами дефера, вот и спали спокойно почти всю войну…
Ну все, если начал припоминать фронтовое житье-бытье, значит, точно проснулся. Осталось растолкать подгорную принцессу, прикорнувшую под стенкой, и перенаправить беззвучно расшумевшихся кротов непосредственно к ней. Против вчерашнего, зверьков пожаловало всего лишь трое, но для меня и это было удивительно. Быстро они обернулись, всего за ночь. Или кротам надо добраться только до почтовой станции, а там уже их переправят к хозяину телепосылом? Гадать не хотелось, так что я решил подождать с вопросами до того, как кронфройляйн разберется с корреспонденцией.
Судя по всему, в послании, принесенном первым почтовиком, содержались совсем не обнадежившие новости, потому что подгорная принцесса спихнула зверька с колен, и не подумав покормить. Второй не разочаровал ее до такой степени, но и особо не обрадовал -- получив положенную подачку, он отправился обратно с кратким ответом, набросанным, пока он ел.
Зато третий -- тот самый Фиффи, я без труда узнал мокрорылого по ссадине от своего камня, -- воодушевил получательницу настолько, что чуть не разделил судьбу первого, неудачливого гонца. То есть чуть не полетел кувырком с колен Тнирг, рывком вскочившей на ноги. От радости кронфройляйн кружилась по пещере, полами пончо сбивая со стен лишайники и прижав к физиономии морду почтового крота. Причина, заставившая ее так тетешкаться с бестолковой пискучей тварью, явно заслуживала внимания. Меня на подобное не сподвигло бы даже известие о сиюминутном отбытии домой, в замок Стийорр.
Наконец, восстановив дыхание, сбившеся во время безумной пляски с почтовым кротом в качестве партнера, Тнирг с жаром заявила:
-- Он на нашей стороне! Сам Сантуцци!!!
-- Это кто таков? -- судя по столь резкому изменению ее настроя, неизвестный союзник обещал быть фигурой значительной, наподобие того же Хорнарра, делателя королей. -- Из знати или мошной силен?
-- Это?! Великий Шаман Ближней стороны гор! -- кронфройляйн уставилась на меня, как на простака, не знающего самых важных в жизни вещей. -- Родом невысок, а богатство у него иного толка…
