Литмир - Электронная Библиотека

– Нет, я не болею.

– Так ты еще и чужачка? И откуда?

– Из Саритии.

– Мадонна, как же тебя так далеко от дома занесло?

Старушка всплеснула руками и уставилась на меня острым, совсем молодым взглядом, а я невольно повела плечом. Знала бы ньора, насколько далеко меня занесло.

– Ладно, поживешь у нас в Адуе, на природе да на свежем воздухе, обязательно поправишься. Козьего молока тут вдосталь, через пару дней такие щеки наешь, что приятно посмотреть будет.

На тонких губах появилась улыбка.

– Приводи себя в порядок и приходи на кухню, я тебя покормлю. Вот только дармоедов этих спроважу, и покормлю.

Под дармоедами ньора Ноэлья, видимо, подразумевала герцогских кучеров.

– Пусть на ферму к Ларетти едут, нечего тут животы набивать, такие знатные зады отъели, что форменные штаны по швам трещат, – пробормотала старушка, подтверждая мои догадки. – А ты не задерживайся, – посмотрела она на меня и взялась за фигурную бронзовую ручку.

Я кивнула, ньора Ноэлья проворчала что-то неразборчиво и вышла из комнаты.

* * *

Через десять минут, когда я успела умыться с дороги, в дверь постучали, и она тут же распахнулась, чтобы пропустить внутрь высокого худощавого старика в коричневой верте и выглядывающей из-под нее белой рубахе. Черные шерстяные штаны ньора были заправлены в легкие кожаные сапоги, на поясе болталась связка ключей.

– Ты, что ли, Алессия? – подслеповато щуря темные глаза, спросил старик. Его морщинистое лицо казалось добрым и беззащитным, как у ребенка. – А я Винченцо, тутошний смотритель. Мебель тебе принес. Ну-ка, придержи дверь.

Я выполнила просьбу, а старик затащил в комнату деревянное кресло и поставил его рядом с комодом.

– Теперь будет где отдохнуть вечерком, – довольно улыбнулся в седые усы. – Ты вот что, Алессия, хозяин велел к нему зайти, как устроишься.

– Вы меня проводите?

– А чего ж не проводить? Разбери свой узелок, да и пойдем.

Винченцо дождался, пока я сложу вещи, и повел меня к Абьери.

– Давненько хозяин в «Томалли» не показывался, – идя по коридору, говорил старик. – Почитай, только раз в год и заглядывает. В прошлый его приезд еще Фабриццио у нас жил. Сынок наш младший, – пояснил старик и добавил: – Недавно женился, своим домом заправляет. Уже и пополнение ждет. Как время-то летит. Кажется, только недавно в одной рубахе бегал, а теперь… Вот и пришли, – остановившись у одной из дверей, сказал Винченцо и тихо постучал.

– Войдите, – раздался негромкий голос.

Слуга подтолкнул меня вперед.

Я вошла и уже привычно уткнулась взглядом в широкую спину. Герцог стоял у дальнего окна, разглядывая старое раскидистое дерево, растущее у самого дома. А может, только делал вид. Два других окна закрывали ставни, оберегающие комнату от дневного зноя. Гумер лежал рядом с креслом, и на его морде застыло привычное недовольство. Странный пес. И глаза у него странные – черные, как темнота ветерийской ночи, и такие же опасные. Уж на что я любила собак и умела с ними ладить, но с Гумером общаться даже не пыталась. Этот «песик» был слишком себе на уме и не признавал никого, кроме своего хозяина.

– Как устроилась? – не поворачиваясь, спросил Абьери.

Похоже, ньор предпочитал не смотреть на собеседников. Уже в который раз мне доводилось «общаться» с его спиной. Что это, нежелание видеть прислугу или герцог не хочет показывать прикрытое маской лицо?

– Хорошо, ньор герцог.

– Комната понравилась?

Странный вопрос. Какой хозяин спрашивает у прислуги, нравится ли ей комната?

– Она в порядке, ньор герцог, – уклончиво сказала в ответ.

– В порядке? А вот в моих покоях его нет. Слишком пыльно, – в голосе герцога послышалась усталость – странная, безнадежная, даже отчаянная какая-то. – Ты должна здесь убрать.

Ньор сложил руки за спиной, снова воскресив в памяти образ отца, и я тихо вздохнула. Вспоминать прошлое и свой мир было невыносимо больно, поэтому я старалась глушить любые мысли о нем, останавливаясь на том, что происходит сейчас, в данную минуту. И вот именно в данную минуту герцог заставил меня снова вернуться назад, оглянуться на прежнюю жизнь. И это вызывало боль.

– Поняла?

– Да, ньор герцог.

– Можешь приступать.

Я окинула оценивающим взглядом просторную темную спальню, стоящего у окна Абьери и невольно подумала о том, что герцог выглядит весьма неплохо. Настоящий красавец, если не брать в расчет закрывающую лицо маску. Впрочем, она только добавляла ему привлекательности. Если бы еще разгадать ее тайну…

Святая Лючия! Просто наваждение какое-то! Вместо того чтобы думать о камне, я постоянно размышляла о загадочном хозяине Навере и никак не могла отделаться от желания заглянуть под черную завесу призрачной маски.

– Ты чего-то ждешь? – негромко спросил Абьери.

– Простите, ньор герцог. Мне нужно сходить за всем необходимым для уборки.

– Иди. И скажи Ноэлье, что я не буду обедать, пусть не суетится.

– Хорошо, ньор герцог.

Я выскользнула за дверь, быстро добежала до кухни и передала Ноэлье распоряжение герцога.

– Да как же без обеда? – возмутилась ньора. – А для чего я весь день у печи простояла? А цыплята в соусе? – всплеснула она руками. – Остынут же! Нет, ничего не знаю, не хочет в столовой обедать, так я тебе поднос дам, отнесешь в покои. И смотри, чтобы ньор герцог все съел!

– Мне бы метелку для уборки…

– А потом и уборка, – быстро собирая на большой поднос тарелки, ответила ньора. – Вот, горячее все, – приговаривала она. – Неси, из твоих рук уж наверняка поест.

В этом я сильно сомневалась, но деваться было некуда. Одного взгляда на деятельную старушку хватило, чтобы понять, что она не отступит.

– Ну, иди, – сунув мне в руки поднос, велела ньора Ноэлья. – И улыбайся, нечего хозяину аппетит кислым лицом портить.

«Улыбаемся и пашем», – всплыла в памяти забытая фраза, но я сцепила зубы и запретила себе вспоминать. Слишком больно. Потом наступит откат, и я не смогу держать себя в руках. Нет. В моем положении подобная слабость недопустима. Лучше думать о Беттине. Через две недели моей девочке исполнится год. И я уже знала, что подарю ей на первый в ее жизни день рождения. Настоящую покупную игрушку. Не тряпичного уродца, а самую настоящую деревянную лошадку. Маленькую, раскрашенную разноцветными красками, с красивыми бубенчиками и смешной гривой. В лавках такие стоили три динара, но на ярмарке можно было сторговаться за полтора.

Мысль о том, как обрадуется Беттина, заставила меня улыбнуться, и в покои герцога я вошла, не успев стереть эту улыбку со своих губ.

Абьери все так же стоял у окна, но смотрел не во двор, а прямо на меня.

– Что это? – резко спросил он, кивнув на злосчастный поднос.

Тьма на его лице заволновалась, почернела еще больше, распространилась до самого подбородка, слившись с черным бархатом верты.

– Обед, милорд, – ровно сказала в ответ.

Если герцог решил меня запугать, то зря. Меня таким не проймешь.

– Я же ясно выразился, что не собираюсь обедать. Почему ты ослушалась? Что это еще за самовольство?

– Простите, ньор герцог, но вам необходимо есть, – я говорила так, словно уговаривала капризного ребенка. – И это вкусно. Ньора Ноэлья старалась.

Я опустила поднос на стол и принялась расставлять тарелки.

– Старалась, говоришь?

Абьери оказался за моей спиной так близко, что я почувствовала на шее его дыхание. Сердце забилось быстрее.

– Да, вы только попробуйте. Хотя бы немного.

В душе смешались два совершенно разных чувства. С одной стороны, мне хотелось оправдать надежды Ноэльи, но с другой – почему-то стало важным накормить герцога. Я сама не знала, откуда взялся этот извечный женский инстинкт, заставляющий помочь и обогреть, и даже не хотела об этом задумываться.

– Вот, все готово.

Я обернулась и наткнулась на внимательный взгляд.

– Тебя предупреждали, что я не люблю своеволия прислуги?

13
{"b":"721428","o":1}