С моих губ слетает болезненный стон.

— О чувак. Только не мой «виксер».

Не удостоив меня даже взглядом, охранник отключает силовое поле — ровно настолько, чтобы покинуть камеру, — а затем вновь активирует его. Я слышу, как его шаги удаляются все дальше и дальше, а я остаюсь совсем одна в блестящем «шкафу» из алюминиевой фольги.

— Используй это время для спокойных размышлений, человек, — раздается из коридора грубый голос. — Воспользуйся этой возможностью, — и он тоже затихает.

Спокойно поразмышлять, серьезно?

Мне кажется, именно это умение я довела до совершенства. Почти весь прошлый год я провела в космосе совершенно одна. Все это время моим единственным собеседником была Лола, а молчаливые раздумья — основным занятием. Неужели эти болваны так и не поняли, что перед ними профессионал? Как насчет того, чтобы просто отпустить меня, раз уж во внутренних монологах я и так достаточно преуспела?

Откинув назад упавшие на лицо длинные пряди, поочередно вытягиваю руки и ноги, чтобы немного размять мышцы. Я не могу поднять руки вверх, только горизонтально перед собой, потому что потолок чуть выше моей макушки. И мне ничего не остается, как только принять эту чертову реальность.

«Может, тот странный херувимчик вернется? — пытаюсь утешить себя. — По крайней мере, было бы с кем поболтать».

Я сажусь на пол и откидываю голову на вполне крепкую серебристую стенку. Тихо напеваю, чтобы хоть немного отвлечься от того затруднительного положения, в которое попала.

«Пожалуйста, пусть у Скорвана все будет хорошо», — ловлю я себя на мысли.

* * *

В камере жарко и тесно. Моя лодыжка болит, так как я подвернула ее, пока два неуклюжих солдафона, вцепившись в мои локти, тащили меня по коридорам. Я понятия не имею, как в таком ящике помещается провинившийся йолкадиец. Ведь даже при росте в пять футов и восемь дюймов (прим. 173 см) мне приходится слегка пригибаться, чтобы встать. И достаточно сделать лишь два шага, чтобы пересечь все пространство. Этот «шкаф» даже компактнее моей корабельной рубки, и это о чем-то да говорит.

При мысли о своем маленьком кораблике, я мрачнею. Как же я скучаю по нему. И не только из-за дурашливой болтовни Лолы, хотя мне ее действительно не хватает. А потому, что он олицетворяет мою свободу. Только вот я сейчас заперта на борту неизвестного судна, которое принадлежит поддерживающему Альянс врагу. И меня с невообразимой скоростью несет прочь от моей родной галактики. Что же ждет меня впереди? Мое будущее представляется мне весьма мрачным.

Вдобавок ко всем бедам мой желудок начинает рычать, как голодный волк.

А будут ли они вообще кормить меня? Я понятия не имею.

«Я могу упасть в голодный обморок, если мне прямо сейчас не принесут двойной чизбургер с беконом», — при этой мысли у меня начинают течь слюнки.

Хотя, постойте, готова поспорить, что йолкадийцы едят какое-нибудь первосортное экзотическое дерьмо, а не американскую сбалансированную и регидратированную (прим. восполняющую потерю жидкости и ионов в человеческом организме) пищу для космолетчиков, к которой я привыкла.

Силовое поле, которое запечатывает камеру, едва заметно с того места, где я сижу. И поскольку я не вижу никакой явной преграды, создается впечатление, что я в любой момент, как только захочу, могу запросто уйти отсюда. К сожалению, я знаю, что это не так. Я видела, как мой «виксер» бесследно исчез в этих лучах. Так что «свобода» здесь — всего лишь иллюзия.

Я потираю свое голое запястье. Уже скучаю без привычных ощущений моего портативного гаджета. Почему бы тому болвану не продемонстрировать мощь силового поля на своем чертовом наручном устройстве? Без «виксера» я чувствую себя изолированной от всего внешнего мира, и на душе становится еще тревожнее. Возможно, это выглядит глупо, но я привыкла полагаться на технологии. В моих трудовых буднях они просто жизненно необходимы. Одиночные пилоты не смогут выжить, если не будут пользоваться всеми доступными средствами, предоставленными нам научно-техническим прогрессом. Возможно, мой гаджет имел небольшой недостаток в виде раздражающего голоса пикси, но в течение последнего года или около того он был незаменимым помощником, сопровождающим меня во всех путешествиях. Принимая в расчет свой «виксер» и Лолу, мне нравилось считать их — хотя я понимала, что это самообман, — своей маленькой командой.

Мне приходит в голову мысль, что считать кучу микросхем своими лучшими друзьями как-то уж слишком трагично. Ну… что есть, то есть. Возможно, с этого момента у меня вообще не будет возможности иметь друзей. В то мгновение, когда я совершила аварийную посадку на этот чертов корабль, вся моя жизнь полетела в тартарары. Как там супергорячий Скорван назвал эту посудину? Ах да, «Квалфиген».

Ситуация крайне паршивая, врагу такой не пожелаешь.

Используя весь свой немалый опыт пилота, я просчитываю возможные варианты дальнейшего развития событий. Делаю тщательный анализ, чтобы спланировать следующий шаг. Вполне возможно, мои похитители убьют меня. Вот только какой способ они выберут? Вряд ли сделают это открыто. Йолкадийцы никогда не проявляли особой кровожадности, несмотря на их пристрастие к оружию и любовь к демонстрации своей силы. Скорвану же они не причинили вреда. Конечно, с ним поступили довольно жестко, но физически он не пострадал. Возможно, моя интуиция ошибается. Вот только я понимаю, что если бы они планировали убить меня, то давно бы уже это сделали.

Итак, остается второй вариант — они отправят меня в космос без топлива. Это обычное наказание для преступников всех мастей здесь, в космосе. И тут я понимаю, что есть еще и третий вариант. А что если они будут держать меня в этой камере до скончания века? Или доставят на свою планету в качестве пленника? А вдруг они… о черт, решат воспользоваться моим телом?..

Об этом даже думать страшно.

«Ну что ж, расклад предельно ясен», — рассуждаю я сама с собой.

Дома меня никто не ждет. Да и скучать по мне особо некому. Хотя моя лучшая подруга Креста привыкла общаться со мной каждое воскресенье в межгалактическом чате, но она живет на Земле и ведет светский образ жизни. Конечно, она увидит, что я не позвонила ей, но, не думаю, что будет долго страдать из-за пропущенной беседы с одной из своих подружек. Решит, что я на очередном задании. А кроме нее, больше чем уверена, моего исчезновения никто и не заметит.

Итак, я застряла здесь, на йолкадийском корабле, среди не говорящих по-английски чурбанов без веселых Креста-чатов и без земного шоколада.

Блин… я бы сейчас все отдала за кусочек просроченного шоколада. Интересно, а йолкадийцы знают, что это такое? Мне они напоминают тех парней, что считают элементарное чувственное удовольствие слабостью и никогда не потакают своим желаниям.

Мой желудок начинает ворчать еще больше. Слишком много времени прошло после завтрака. Неудивительно, что мои мысли вдруг зациклились на шоколаде. На секунду меня охватывает жуткая паника. В этой клетке я, как пить дать, сойду с ума. Это точно.

Приходится приложить немало усилий, чтобы не закатить истерику и сохранить спокойствие. Я сижу, расправив плечи и закрыв глаза. И начинаю потихоньку напевать свою любимую мелодию. Это старинная народная песня двадцать первого века. Она, словно бальзам для моей души, успокаивает мое внутреннее смятение.

Глава 5

Скорван

Теперь, когда я знаю, что моя суженая действительно существует, находиться вдали от нее просто невыносимо. Нас разделили, но так больше продолжаться не может. Достаточно того, что она была далеко от меня всю мою жизнь. Но вот мы наконец встретились, и я ее больше не потеряю. Землянки нет рядом всего лишь малую долю оборота Солнца, а я уже чувствую себя так, словно меня лишили жизненно необходимых тепла и света. Поэтому ради нее я готов пойти против целой Вселенной.