— Какой еще херувимчик? — мой мозг сейчас вообще не способен размышлять, так как вся кровь отхлынула от него и поспешила куда-то вниз.

— Небесный помощник, чувак. Ну, ты знаешь, такой маленький парнишка. У него еще длинное имя. В общем, херувимчик, — Калия пытливо всматривается в мое лицо, но я не понимаю, о чем она говорит. — Ты с ним не встречался?

— Я ничего не знаю о херувимчиках. Ты говорила мне о нем раньше. Я не шучу, я ничего о них не знаю.

— Срань господня. Почему он не пришел к тебе? — я равнодушно пожимаю плечами и вновь пытаюсь ее поцеловать, но она одергивает меня. — Подожди.

Меня это расстраивает, но я останавливаюсь.

— Это пытка, Калия. Я с трудом себя сдерживаю. Ты — моя. Ты хочешь меня так же сильно. Признай это.

Она проводит рукой по мышцам моего живота, и те напрягаются от ее прикосновений. Малышка прикусывает губу.

— Я не говорю, что не хочу тебя, — бормочет она. — Видит бог, ни одного мужчину я не хотела так сильно.

— Тогда чего же мы ждем?

Она сокрушенно качает головой, наглаживая мои плечи и сжимая каждую твердую мышцу, которую там находит.

— Взгляни на эту ситуацию с моей стороны. На моем корабле из ниоткуда появляется малыш с крылышками. Почти сразу же я обнаруживаю, что совершила аварийную посадку на инопланетный космический корабль. Меня тут же окружает толпа враждебно настроенных вояк, они целятся в меня бластерами и оскорбляют почем зря. Потом меня сажают в камеру. А теперь я собираюсь заняться сексом с самым сексуальным инопланетянином на этом чертовом корабле. Возможно, даже во всей этой чертовой Вселенной. Тебе не кажется все это немного… ну… немного странным?

Я широко улыбаюсь ей.

— Самый сексуальный инопланетянин во Вселенной? Погоди, похоже, сегодня у тебя отличный день.

— Мне не до шуток. Правда, Скорван. Я до сих пор не могу прийти в себя. Что, черт возьми, со мной сегодня происходит?

Я беру ее ладошки в свои.

— Послушай, я не уверен, что понимаю даже половину того, о чем ты говоришь. Но ты можешь на меня положиться. Теперь мы вместе. Я буду защищать тебя. И мы вместе во всем разберемся. Ладно?

Калия пристально смотрит мне в глаза. Вместо привычных мне пурпурных ее блестящие глаза темно-карие, с золотыми и янтарными крапинками. Они потрясающи. Я не верю собственным глазам — ее глаза похожи на бесценный самоцвет «тигровый глаз».

— Хорошо, — шепчет она.

Я наклоняюсь, чтобы поцеловать ее. Обхватив одной рукой ее талию, запускаю пальцы другой в ее длинные черные волосы.

Бац!

И милый момент испорчен шумным появлением прихвостней капитана Плинаро.

— Вот дерьмо, — шипит Калия. — Только не это.

* * *

Глядя на незваных гостей, Калия недовольно качает головой, прицокивая языком.

— Да вы настоящие кайфоломщики, парни. Вы это знаете?

Я улыбаюсь. Моя пара такая пылкая. Даже в плену не теряет самообладания.

Обрюзгший прислужник капитана Плинаро бросает на нее свирепый взгляд, а потом ехидно улыбается мне.

— Скорван Зи'Джалкэй, в следующий солнечный оборот ты предстанешь пред судом Альянса Кроэмалс и понесешь заслуженное наказание. Тебе не следовало приходить в камеру вражеского лазутчика. Впрочем, ты и сам все это прекрасно знаешь.

Огонь ярости, вспыхнув, растекается жидкой лавой по моим венам. К черту капитана Плинаро! Он не может помешать браку истинных. Никто не может это сделать.

Уверенность в том, что Калия моя суженая, помогает мне собраться. Я не отступлюсь от нее даже под дулом бластера. И никому не позволю разлучить нас. Ни капитану Плинаро, ни Альянсу Кроэмалс, ни кому-то еще.

Я не успеваю ничего возразить, а этот идиот продолжает свои пафосные речи. Но на этот раз он обращается со своей жалкой усмешкой к моей возлюбленной.

— Ну а ты, человек? Тебя мы отправим навстречу судьбе. Тебя запечатают в твоем корабле и выбросят в космос. Без топлива, без пищи и воды. Пусть твоя медленная мучительная смерть станет уроком для всей твоей расы.

Калия потрясенно ахает.

— Ты это серьезно?

Лакей Плинаро не успевает развить свою мысль — мой кулак на бешеной скорости врезается в его ехидную рожу.

Глава 8

Калия

Похоже, события разворачиваются слишком стремительно.

Скорван в одиночку выбивает дерьмо из шести здоровенных парней, а я никак не могу заставить свой мозг начать работать. Удивительно, как медленно я сейчас на все реагирую. Обычно я всегда первая наношу удар. Но, видимо, слишком тесное, интимное общение с семью футами чистейшего тестостерона вызвало существенный сбой в работе моего серого вещества. Ничего удивительного. Парень такой горячий, что это просто преступление. Я потеряла голову после первого же поцелуя. Конечно, смертный приговор меня чертовски беспокоит, но, к своему стыду, я до сих пор так возбуждена, что еле сдерживаю себя, чтобы снова на него не наброситься.

С чинушами, которые собираются выбросить меня в космос, Скорван расправляется в мгновение ока. Я даже глазом не успела моргнуть, а они уже валяются в отключке.

— Дерьмо. Они в порядке? — я вздрагиваю, заметив того, кто с нами разговаривал: он без сознания, и у него, похоже, сломан нос.

— Не переживай, любимая, ничего с ними не случится. Йолкадийцы быстро восстанавливаются. А вот нам пора бежать, — Скорван хватает меня за руку и тащит в открытую дверь, так как силовое поле выключено с тех пор, как сюда заявились мои мучители.

Коридор едва освещен синей подсветкой, поэтому я предполагаю, что сейчас, скорее всего, ночь. Ну, во всяком случае мне так кажется. Я понятия не имею, чем по сути является время (прим. форма протекания физических и психических процессов, мера длительности существования всех объектов и условие возможности их изменения), и как соотносится земное время с этой частью космоса. Оказавшись на этом дурацком корабле и без «виксера», я больше не могу его отслеживать. Такое странное чувство… полной дезориентации.

Мы бежим по длинным извилистым коридорам мимо рядов закрытых дверей. В воздухе витает слабый запах жженого сахара. Я вспоминаю, как мы с тетей Мирандой — тогда мне было лет шесть — пекли пироги.

Неожиданно вспыхнувшее воспоминание о Земле вызывает жгучую тоску по дому.

— Куда мы так бежим? — кричу я.

У длинных дорожек, по которым мы несемся, похоже, нет ни конца ни края. А я уже задыхаюсь. У меня, как у любого пилота, хорошая физическая подготовка, но я не уверена, что смогу долго выдержать такой бешеный темп. А вот Скорван даже ни капельки не вспотел. Кажется, он намеренно замедляется, подстраиваясь под мои возможности.

— Потерпи еще чуть-чуть. Мы почти у лифтовой капсулы.

— Ладно, как скажешь, — пыхчу я.

Вот только его представление о «чуть-чуть», как оказалось, не совпадает с моим вовсе. Мы бежим еще по меньшей мере десять земных минут. Причем с такой реактивной скоростью, что у меня в буквальном смысле начинают тлеть подошвы. Я уже чувствую, что вот-вот грохнусь в обморок, но тут мы сворачиваем за угол и оказываемся перед огромной дверью. По ее периметру светится тонкая белая полоса.

— Это лифт, — сообщает мне Скорван, сжимая мою руку.

— Наконец-то. Давай быстрее, — тороплю я его.

Он нажимает кнопку, и дверь тут же открывается. А там… пустая шахта лифта.

Скорван решительно шагает вперед, а я в панике дергаю его за руку.

— Нет! Стой! — от ужаса у меня перехватывает дыхание. — Там же нет кабины! — меня начинает колотить мелкая дрожь. — О, боже, ты был у края. Ты же чуть туда не свалился.

Но Скорван, как ни странно, не останавливается. Хуже того, он упрямо тянет меня за собой. И мы оба шагаем… в пустоту…

* * *

Я истошно кричу, пока до меня не доходит, что мы не падаем. Каким-то чудом мы висим прямо в воздухе. Я до ужаса боюсь смотреть вниз, поэтому не отрываю глаз от лица моего инопланетянина.