Или я просто ему не нужна. Сорвался, не удержался. Со злости поцеловал, лишь бы отстала, и сбежал.

Ну что же, Руслан. Где-то ты ошибся. Совсем маленькую ошибочку допустил. Ты показал мне, что у меня есть шанс. Может и совсем мизерный – но он есть. И я за него ухвачусь крепко руками и ногами.

Хочешь, чтобы я была чистой? Окей. Сняв с себя мокрую одежду, я тщательно моюсь. Смываю всю грязь, всю свою уличную маскировку. Заворачиваюсь в полотенце. Сушу волосы.

Вернувшись в свою комнату, выбираю что-нибудь посимпатичнее, но подходящее на каждый день. Одеваю короткие шорты и топ, полностью открывающий живот. Укладываю волосы, рассыпая по плечам чёрные локоны длинной ниже лопаток. Рисую тонкие стрелки вокруг глаз. Крашу ресницы. Наношу тональный крем на лицо, маскируя ссадину. Скула болит, но терпеть можно.

Блеском подвожу губы. Отражение в зеркале мне очень нравится. Теперь я выгляжу на все двадцать. Красивая, взрослая… женщина. Смотрю на запястья. Следы от верёвок раздражают. Беру два широких плетёных браслета, позволяющих полностью скрыть ссадины на руках.

Теперь я готова к наступлению.

Иду по дому в поисках мужчины моей мечты. Нахожу его внизу в гостиной. Он там не один, разговаривает с кем-то, сидя на диване.

– Руслан, смотри, – кричу радостно, сбегая по ступенькам, – я помылась и переоделась, чтобы тебе не противно было меня целовать.

Взгляд Руслана застывает на мне. Его лицо вытягивается и бледнеет, вспыхивая злостью. Слышу напряжённый вздох. Накрыв лицо ладонью, он ведёт по нему сверху вниз.

– Здравствуйте, Екатерина, – говорит мужчина рядом с Русланом, поднимаясь. – Меня зовут Андрей. Я из полиции…

Ох, блин. Вот это я ляпнула…

– Я из полиции, – говорит мужчина. – Могу я задать вам несколько вопросов? – он делает шаг в мою сторону. – Мы могли бы поговорить с вами наедине?

– Нет! – звучит в два голоса: мой и Руслана. Руслан отрывает руку от лица и резко поднимается, глядя на меня… с удивлением? С не меньшим удивлением, чем я смотрю на него.

– Я боюсь незнакомых мужчин, – мямлю, делая испуганное лицо.

Иду, обходя полицейского подальше, и прячусь за спиной Руслана, положив ему ладони на плечи. Он держится храбрецом. Только мышцы напряжены. А мне вполне уютно за его спиной.

– У неё… до сих пор не прошёл шок после потери брата, – говорит Руслан. Молодец, правильно. – Поэтому Ки… Екатерина будет отвечать на ваши вопросы в моём присутствии. – Он поворачивается ко мне лицом. Вижу, как напряжённо сглатывает, но сказать ничего не может. – Присаживайся, я буду рядом, – говорит ласковым тоном, показывает мне взглядом на кресло напротив дивана.

Сажусь.

Руслан и полицейский садятся на диван напротив меня. Я вижу лицо Руслана, и мне становится спокойнее.

– Скажите мне, Екатерина, где вы были вчера вечером?

Непроизвольно бросаю взгляд на Руслана, застыв с открытым ртом. На его лице лишь каменное напряжение.

– А что случилось? – говорю вместо ответа, переводя взгляд на мента.

– С этим мне и предстоит разобраться. Так где вы были? – смотрит на меня немигающим взглядом.

– Дома, а где же ещё! – возмущённо отвечаю.

– Неужели? – хмыкает мент. – А где был ваш опекун? – сузив глаза, добавляет.

– Тоже дома, – удивлённо таращусь на полицейского. – Так что случилось? – нетерпеливо топаю ногами.

– Случилось убийство. «И есть свидетель с места преступления, который описал девушку, похожую на вас», – говорит мент.

– Но я была дома, – отвечаю пока что спокойно, лишь слегка возмущаясь. – Вы меня в чём-то обвиняете?

– А кто может это подтвердить? – спрашивает мент, игнорируя мой второй вопрос.

– Я! – рявкает Руслан. – Хватит её пугать!

Я застываю. Всхлипываю. На глазах дрожат слёзы. Подыгрываю Руслану изо всех сил.

– А кроме вас? Может, работники или кто-то ещё может подтвердить, что вы действительно были дома? У вас же наверняка и камеры есть?

Я включаю сирену. Реву как можно громче. Сквозь завесу слёз вижу, как дёргается Руслан, не понимая, что со мной происходит. Не поймёт, притворяюсь я или у меня действительно истерика.

Руслан, не выдержав, бросается ко мне. Я встаю и тут же попадаю в его объятия.

– Ну всё, всё, – поглаживает мою спину. – Успокойся. Записи с камер вам даст охранник, – бросает Руслан менту, не оборачиваясь и не отпуская меня. Новый громкий всхлип вырывается из моей груди.

– Хорошо, – говорит мент. Встаёт. Топчется, не спеша уходить. – У меня есть ещё один вопрос. Екатерина, когда вы спускались, вы сказали: «Я помылась и переоделась, чтобы тебе не противно было меня целовать». От чего вы отмывались, и почему ваш опекун должен вас целовать?

Я на мгновение замолкаю, жадно хватая воздух и отпрянув от Руслана. Широко распахнутыми глазами таращусь на мента.

– Вы… вы… – выдыхаю между всхлипами. – Что вы себе придумали?! Разве вы не целуете дочь, мать или младшую сестру по утрам в щёку? – голос срывается, потому что и слезы, и возмущение, и всё сразу накатывает.

Ну и к тому же истерика даёт мне возможность хотя бы несколько секунд подумать, прежде чем ему ответить.

– А помылась и переоделась… после того как с пёсиками во дворе носилась, – а пёсики у Руслана и вправду есть, и весьма немаленькие, – они меня всю испачкали.

Мент хмыкает.

– Ну ладно, – он направляется к выходу. Вдруг останавливается. Снова оборачивается. – А с лицом у вас что? – пальцем очерчивает круг вокруг своей щёки, намекая на мой синяк.

Блин, видно из-за слёз потекла тоналка.

– Говорю же, с собаками игралась, упала. Вы их видели? Они весят больше, чем я, – снова начинаю рыдать.

Полицейский несколько секунд пялится на моё лицо, а потом всё-таки уходит. Едва за ним закрывается дверь, я снова бросаюсь на шею Руслана. Показушные рыдания прекращаю, но слёзы всё же ещё текут.

– Эй, – обняв моё лицо, он заставляет меня посмотреть ему в глаза. Нежным движением вытирает слёзы с моих щёк. – Он ушёл. Всё в порядке.

– Я никого не убивала, – говорю я и снова обнимаю его, пряча лицо на шее мужчины.

– Я знаю. Ну что ты, – он накрывает мои волосы ладонью и ведёт вниз, гладит успокаивая. – Ты такая умница, всё правильно отвечала. Была молодчиной.

– Правда? – отстраняюсь, рассматривая его лицо и улыбаясь сквозь слёзы. Испуганно распахиваю глаза, вспоминая кое-что. – А как же запись? Он же… – я не договариваю, видя, как на лице Руслана появляется загадочная улыбка.

Неужели Руслан с охранниками кого-то убили, спасая меня? Что же теперь будет?

– Там всё нормально. Не волнуйся.

Я успокаиваюсь. Так хорошо, когда он так смотрит на меня. И так спокойно, когда он обнимает.

– Ну ты и сцену устроила. Испугала меня, – смеётся немного нервно.

– Тебе нравится, как я сейчас выгляжу? – спрашиваю, заглядывая в бездонные голубые глаза.

Руслан окидывает меня оценивающим взглядом, медленно рассматривая сверху вниз. Слегка отстраняет меня от себя.

– Немного вызывающе, но это намного лучше тех лохмотьев, – произносит свой вердикт.

В глазах Руслана вспыхивает огонёк. Дыхание мужчины становится более глубоким. Он так и держит свои руки на моей талии.

– Тогда поцелуй меня, как там, в душе, – прошу его, выдыхая каждое слово.

– Китти, – его голос внезапно становится суровым. Тепло в глазах прячется за ледяной стеной, – это была ошибка. Я твой опекун и мне непозволительно такое поведение. Извини.

Вот так? Непозволительно? Опекун он. Как будто старый дед. А он ведь всего лишь на десять лет старше меня. Так бы и сказал, что я ему не нравлюсь. Это хотя бы звучало правдоподобнее.

– Тогда какая разница, во что я одета?! – кричу, отступая от него на шаг. – Ты злой, жестокий чёрствый чурбан! Ненавижу тебя! – кричу в сердцах, а после разворачиваюсь и бегу наверх.

По пути захожу в ванную и умываюсь, с усилием оттирая косметику с лица. Она не отмывается, а только размазывается. Мылом получается отмыть, но лицо становится красным. Ещё и ссадина на щеке. Явно видны пальцы. Выгляжу как пацан после драки.