– Тебе надо переждать вот здесь, – говорит Малкольм и открывает наш единственный шкаф. – Вдруг мы победим систему? Ты можешь стать исключением! Запрем тебя внутри, и все.

– Либо я там задохнусь, либо мне на голову свалится тонна твоего шмотья. – Уж ему ли не знать, что исключений не бывает, что все эти надежды – хрень собачья. Я сажусь на кровати. – У меня не так много времени, парни. – Меня немного трясет, но я беру себя в руки. Не могу себе позволить сорваться в их присутствии.

У Тэго снова начинается тик.

– Тебя можно оставить одного?

Я не сразу понимаю, что он имеет в виду.

– Рук на себя я не наложу, – говорю я.

Покончить с собой я не планировал.

Меня оставляют одного в комнате. Белье, которое мне больше не нужно стирать. Задание на лето, которое не придется заканчивать – да и начинать тоже. В углу кровати лежит свернутое одеяло Эйми, желтое с узором из разноцветных журавликов. Я укутываю им плечи. Одеяло принадлежало Эйми, когда она была ребенком, – это семейная реликвия из детства ее мамы. Мы с Эйми начали встречаться, когда она еще жила здесь, в Плутоне; мы вместе отдыхали под этим одеялом и изредка устраивали на нем пикник в гостиной. Офигенные были времена. После расставания Эйми не просила вернуть ей одеяло, кажется, потому что не хотела меня отпускать. Одеяльце будто бы намекало, что у меня все же есть шанс ее вернуть.

Эта комната капитально отличается от той, в которой я вырос: бежевые, а не зеленые стены, две дополнительные кровати и соседи по спальне. Сама комната меньше вполовину, и в ней нет ни штанги, ни постеров с персонажами из компьютерных игр. И все же здесь есть ощущение дома. Здесь я узнал, что люди могут значить куда больше, чем вещи. Малкольм, например, выучил этот урок тогда, когда пожарные тушили пламя, поглотившее его дом, родителей и все, что он любил.

У нас тут все просто.

К стене над моей кроватью кнопками прикреплены фотографии, которые Эйми распечатала из моего инстаграма: парк Алтеа, куда я всегда хожу подумать; потная белая футболка свисает с рамы моего велика (кадр, сделанный после веломарафона прошлым летом); кем-то оставленная посреди Кристофер-стрит стереосистема, играющая песню, которую я никогда раньше не слышал и больше не услышу; Тэго с разбитым носом (мы тогда придумывали особое рукопожатие плутонцев, но что-то пошло не так, и мы, как придурки, столкнулись башками); два кеда, один одиннадцатого, второй девятого размера (покупая новую пару, я схватил ее, не удосужившись глянуть на подошву); мы с Эйми, где у меня такой чумной взгляд, будто я накурился, хотя это не так (накурился я позже), но фотка все равно вышла зашибись (уличный фонарь на ней прикольно освещает Эйми); следы в грязи, которые я сфотографировал после того, как долго гнался за Эйми по парку (до этого целую неделю лил дождь); две тени, сидящие рядом (Малкольм сопротивлялся, но я все равно нас сфотографировал); и еще миллион снимков, которые я буду вынужден оставить парням, когда уйду отсюда.

Уйду отсюда.

Я так не хочу уходить.

Матео

01:52

Я почти готов выйти из дома.

Помыл посуду, вымел пыль и фантики из-под дивана, протер полы в гостиной, смыл следы от зубной пасты с раковины в ванной и даже заправил кровать. Сейчас я снова сижу у открытого ноутбука, и передо мной стоит задача посложнее: какую надпись заказать для своего памятника. Максимум восемь слов. Как резюмировать жизнь всего в восьми словах?

Он умер там, где жил: в своей спальне.

Жизнь насмарку.

Дети и те меньше боятся рисковать.

Надо придумать что-то получше. Все ждали от меня большего, включая меня самого, – это нужно учитывать. У меня остался всего один день.

Здесь лежит Матео: он жил для всех.

Я нажимаю кнопку «отправить».

Назад пути нет. Да, текст еще можно отредактировать, но обещания не забирают, а я только что пообещал миру, что буду жить для всех.

Я знаю, что еще очень рано, но в груди у меня все сжимается, ведь в то же время уже очень поздно, если ты Обреченный. Я не могу сделать это один, не могу выйти из дома в одиночку. Лидию втягивать нельзя. Как только я отсюда уйду (не если, а когда), я зайду к ней и Пенни, но ничего не скажу. Не хочу, чтобы Лидия считала меня мертвым прежде, чем это случится, не хочу причинять ей страдания. Может, позже отправлю открытку, в которой все объясню, пока буду гулять по городу и доживать свой день.

Мне нужен наставник, который одновременно станет мне другом. Или друг, который послужит наставником. И именно для поиска таких людей предназначено популярное приложение, которое часто рекламируют на «Обратном отсчете».

Приложение «Последний друг» придумали для одиноких Обреченных или просто для людей с доброй душой, которые хотят составить компанию Обреченным в последние часы их жизни. Не путайте его с приложением «Некро»: оно помогает тем, кто хочет найти среди Обреченных партнера на одну ночь. Безо всяких обязательств. Существование «Некро» всегда приводило меня в замешательство, и не только потому, что мысли о сексе меня тревожат. Приложение «Последний друг» придумано для того, чтобы перед смертью люди могли почувствовать себя нужными и любимыми. А еще оно бесплатно, в отличие от «Некро», за пользование которым снимают по семь долларов девяносто девять центов в день. Меня это расстраивает: не могу избавиться от ощущения, что человек стоит куда дороже восьми баксов.

Однако, как и в случае с любой другой потенциальной новой дружбой, заводить отношения через приложение – значит отчасти играть с огнем. Помню, я читал на «Обратном отсчете», как одна Обреченная познакомилась с Последним другом и стала обновлять блог так медленно, с перерывами в несколько часов, что многие в чате решили, что ее уже нет. А она на самом деле была все еще жива, да еще как, просто проживала свой Последний день как следует. А после ее смерти тот самый Последний друг написал о ней краткую траурную речь, которая рассказала мне об Обреченной больше, чем я узнал из всех ее постов. Но все не всегда так мило. Несколько месяцев назад одна Обреченная с трагичной жизнью грешным делом познакомилась со скандально известным серийным убийцей из приложения «Последний друг». Когда я читал эту историю, у меня чуть сердце не разорвалось. Это одна из многих причин, почему мне так трудно довериться миру.

Думаю, приложение «Последний друг» может быть мне полезным. И все же я не могу понять, что грустнее: умереть в одиночестве или в компании того, кто не только ничего для тебя не значит, но и сам плевать на тебя хотел.

Время уходит.

Я должен попытаться найти в себе мужество, как это сделали сотни тысяч других Обреченных. Я проверяю состояние своего банковского счета в личном кабинете: то, что было отложено на учебу в колледже, автоматически перевелось на мой счет. Там всего около двух тысяч долларов, но для одного дня этой суммы вполне достаточно. Можно сходить в «Арену путешествий» на юге Манхэттена, где Обреченных и их гостей знакомят с разными культурами и погружают в атмосферу незнакомых городов и стран.

Я скачиваю приложение «Последний друг» на телефон. Загрузка происходит молниеносно, будто процессом управляет некое наделенное сознанием существо, которое понимает: весь смысл его существования напрямую связан с тем, что прямо сейчас у кого-то истекает время.

У приложения синий интерфейс. На фоне серого циферблата появляются два анимированных силуэта и, приблизившись, дают друг другу пять. В центре выскакивает надпись: «ПОСЛЕДНИЙ ДРУГ» – и выпадает меню:

☐ Умираю сегодня

☐ Не умираю сегодня

Я ставлю галочку напротив «Умираю сегодня». Появляется сообщение:

Компания «Последний друг Инкорпорейтед» выражает вам свое искреннее сочувствие в связи с вашей кончиной. Глубочайшие соболезнования тем, кто любит вас, и тем, кому так и не суждено с вами познакомиться. Мы надеемся, что с нашей помощью вы найдете близкого человека, с которым проведете свои последние часы. Просим вас заполнить профиль для получения более точных результатов.