— Честно сказать, я надеялся перевести тебя на Кореллию, у меня там есть хорошие знакомые в ордене.

— В Кореллии есть орден? — удивился я.

— Кореллианские джедаи. Твой Орден их недолюбливает, но иногда всё-равно работают вместе. По крайней мере У НИХ, — Рифт намеренно выделил последнее слово, — разрешена женитьба. И у тебя бы не возникло проблем ни с продолжением моего рода, ни с делом, доставшимся по наследству.

— Не слышал о таких, — задумчиво проговорил я, проигнорировал остальные слова отца.

Это же противоречило всей концепции ордена джедаев, которой меня учили. И дело не в том, что брак — это зло. Нет. Любить нам не запрещено, джедаям запрещено владеть. Тот же тринадцатый вызывал немало пересудов из-за такой мелочи, но он дроид и это многое упрощало. Роботов здесь воспринимали, как часть мебели, значительно облегчающих жизнь. Из-за чего на тех, кто обращался с дроидами, как с живыми, могли посмотреть косо, а за спиной и пальцем у виска покрутить. И согласитесь, говорить со шкафом, здороваться с ним и обращаться к нему максимально вежливо, интересуясь не против ли он, если вы возьмёте с его полочки рубашку, выглядело бы очень и очень странно.

— В любом случае выбор за тобой, сын, — впервые за весь разговор старик признал наше родство.

— Дети! — указал я на интересующий меня момент.

— Что дети? — не понял меня собеседник.

— Там остались трое детей, накачанных наркотиками, которых ты везёшь для продажи в рабство.

Рифт покачал головой:

— Забудь о них! Они уже куплены и здесь ничего не сделать. Поверь, только из-за одного тебя у меня будут не слабые проблемы. Рисковать жизнью из-за других я не стану.

— Тогда, — я вернул бокал на барную стойку, чувствуя, что совершаю глупость, — разговор закончен. Можешь одеть ошейник и посадить меня обратно в клетку.

— Ты не понимаешь, — Рифт покачал головой. — На корабле целый взвод наёмных сил талассианцев. Нам повезло, что на посту стояли мои люди, иначе я бы даже не смог с тобой встретиться. И они не отдадут мне тебя.

Старик едва сдержался, чтобы не выругаться при мне и не начать крушить мебель. Между тем он продолжил откровения, сжав кулаки, и с каждым словом повышая тон:

— У меня даже нет никаких идей, как тебя отсюда вытащить! И ты МНЕ смеешь ставить условия о других детях?

Теперь уже задуматься пришлось мне, как я и подозревал, старик здесь решает далеко не всё. Наверно будь я настоящим джедаем, устроил бы небольшую революцию, разобравшись со всеми работорговцами. Но взвод — это около тридцати разумных, для меня это слишком много. Да я и с одним не факт, что справился бы. Самый простой и действенный способ: отправить сообщение джедаям и дождаться помощи. Я уже было открыл рот, чтобы сказать об этом отцу, но вовремя одумался. Он так никогда не сделает и мне не позволит. Здесь всё просто, работорговля в Республике вне закона. И под суд попадут не только талассианцы, но и старик вместе со своими людьми. А там и полная потеря всего, чего он добивался все эти годы. Даже если его не посадят, старик всё равно потеряет своё положение в обществе. Отец свободный торговец и кореллианское правительство за него не вступится, сдадут со всеми потрохами, наложат эмбарго на торговлю, изымут все активы.

В Республиканских законах я разбирался не так хорошо, но всё-таки кое-что знал. Наставники проходили с нами эту тему хоть и поверхностно, но юридически старались просвещать. В том числе и по вопросам рабства и отношения к нему правящих лиц. Отчасти я изучал тему самостоятельно, впрочем, даже так особо не интересовался этим вопросом. Если вкратце, то рабство в Республике было запрещено, но существовать ему это не мешало. Если обратиться к истории, то отрицательное отношение к рабовладению сложилось в Республике по причине противостояния Зайгеррианской Империи. По мере, того, как влияние Старой Республики расширялось от одной звёздной системы к другой, она столкнулась с монстром, по силе не уступающим республиканским войскам. Тогда запрет рабства и утвердился на конституционном уровне, что привело к большому наплыву добровольцев и поддержке рабов недовольных своим положение в рабовладельческой Империи.

Впрочем, даже так до сих пор оставались лазейки в законах. Которыми пользовались некоторые правители своих планет. Потому как внутри Республики состояли тысячи миров, в каждом из которых имелся свой культурный слой, сложившийся за тысячелетия, куда вмешиваться Великая Республика не могла. Отсюда и получалось, что вроде бы рабовладение запрещено, но на какой-нибудь отдельной планете оно вполне может жить и развиваться. И ничего с этим нельзя поделать. Другие миры имели право на суверенную законодательную систему, будь то феодальный, кастовый, клановый или диктаторский режим. К слову, в состав республики входили тысячи миров с самыми разнообразными формами правления. И требовать сменить устоявшийся строй Республика не могла. Точнее, саму Республику следовало назвать военно-торговым союзом, а не формой государственного строя.

Мне пришлось совершенно другим взглядом посмотреть на раскрасневшегося от злости и бессилия отца. Ведь выходило, что сейчас он решал сложную дилемму, между выбором отдать сына в рабство или рискнуть всем, чтобы вытащить меня оттуда.

Медленно поднявшись с кресла, я стряхнул с колен грязь, оставшуюся ещё после Ансиона, хотя чище одежда от этого не стала и спокойно произнёс:

— Да, смею. Есть лишь один способ решить проблему: отправить сообщение джедаям на Корускант. И, возможно, суд тебя помилует. Если решишься, у меня был коммуникатор на запястье, он привязан к моим наставникам, что позволит тебе связаться с орденом. Но где комлинк сейчас я не знаю. И как уже сказал раньше, разговор закончен. Возвращай меня обратно в клетку.

Отец промолчал, но что-то набрал на командном пульте и спустя минуту открылась входная дверь, разъехавшись створками по сторонам. В проёме замер знакомый мне охранник тюремного блока.

— Вызывали? — спросил он.

— Отведи его обратно.

Мужчина удивился, но молча выполнил поручение. На шее снова замкнулся обруч и я почувствовал лёгкий укол автоматики, тут же впрыснувшей мне дозу наркотических веществ. Взгляд расфокусировался и мне пришлось присесть, чтобы не упасть и секундой позже ровный гул активированного энергетического поля сообщил, что меня снова заперли в клетке. Вместе с этим сознание слегка затуманилась и меня накрыло полным равнодушием к своей будущей участи.

— Эй, парень? — позвал меня сосед, по несчастью. — Тоже не удалось откупиться?

— А ты что пытался? — тупо переспросил я.

Разговаривать не хотелось, но и делать больше было нечего, я снова потерял связь с Силой и это сильно дестабилизировало.

— Не вышло, — подтвердил он. — Слушай, а ты с тем лысым знаком, что ли?

— В каком-то смысле, он вроде бы мой отец, — нехотя проговорил я.

— Ого! — парень изобразил смешок, — Отец, я твой Люк?

— Вроде того, — припомнил я наше знакомство.

Под наркотой мысли текли слишком медленно и разговор с соседом быстро увял. Я даже успел задремать, когда меня разбудил очередной шум открывающихся дверей. Знакомый охранник из людей отца, приблизился к панели управления моей клетки и, посмотрев на меня, улыбнулся или, возможно, оскалился, энергетическое поле слегка искажало картину, да и мне оказалось как-то всё равно.

— Готов, парень? — задал он неясный для меня вопрос. И не дожидаясь ответа, продолжил: — Извини, но придётся тебя вырубить.

После чего глаза закатились и в очередной раз наступила темнота.

В сознание я возвращался нехотя, открывал глаза, пустым взглядом смотрел в иллюминатор и заново позволял мозгу уплыть в небытие. Итак продолжалось не один раз, пока в голове не сформировалась мысль, что обстановка непохожа на привычную мне спальню юнлингов. Попытавшись вскочить, я врезался грудью о ремни безопасности и только после этого додумался сначала оглядеться. Оказалось, я сидел в единственном пилотском кресле, перед рычагами управления. Свободного места в кабине хватило бы разве что на одного взрослого. Корабль вообще больше напоминал спасательную шлюпку или лёгкий боевой истребитель изнутри.