— Господи, откуда же мне знать?

— Ну, все-таки не один день с ним прожили. Может быть, враги у него были, поссорился с кем-то, что-то не поделили. Да мало ли.

— Ах, мы с ним всегда оставались чужими людьми, — заученно произнесла Лариса, махнув рукой. — Дурочка была. Кончила десятый класс и выскочила за него, как сумасшедшая. Подальше бы только от папы с мамой. Как будто не могла жить, как хотела.

— А как вы хотели? — улыбнулся Игорь.

— По-своему. Думаете, я себе цену не знаю? Между прочим, к вашему сведению, внешность — такой же дар природы, как талант. У одного есть, у другого нет. Закапывать в землю ни то, ни другое нельзя, если уж бог дал, — безапелляционно и даже с вызовом произнесла Лариса чьи-то, видно, понравившиеся ей слова. — А у меня и специальность есть, секретарь-машинистка. Не требуется?

Она ослепительно улыбнулась.

— А рекомендация с последнего места работы будет?

— Ого! Еще какая. Валентин Степанович чуть не плакал, когда я уходила. У меня характер исключительно подходящий для этой работы. Тут что надо? Уметь язык держать за зубами, организованность и преданность своему шефу. Буквально во всем.

— И вам нравилось?

— Первое время да. А уж как я нравилась, — мечтательно и самодовольно улыбнулась Лариса. — И чем мне только Семен Прокофьевич голову вскружил, не понимаю.

— Небось подарками, — усмехнулся Игорь, — все-таки ювелир… — И он снова спросил:

— Значит, ничего вы тут предположить даже не можете? И подозревать тоже?

— Ну, конечно. Я вообще была далека от его дел, если хотите знать. Но какой ужас!

Свеженькое большеглазое личико Ларисы с пухлыми розовыми губками приняло выражение такой наивной чистоты и испуганной растеряннности, что Игорь невольно подивился ее актерским способностям. Хотя и здесь был очевидный промах: вся ее веселая, кокетливая безмятежность с этими последними словами совсем не вязалась. Тем не менее Игорь прикинулся до крайности растроганным и, конечно, полным желания помочь. И он озабоченно и туманно пояснил:

— Тут надо будет только иметь в виду ваши интересы.

— Какие интересы? — тут же встрепенулась Лариса.

— Ну как же. Начнется следствие и… — Игорь помедлил.

— И что? — напряженным тоном переспросила Лариса.

— Может встать вопрос, — заключил Игорь. — Откуда, мол, все нажитое и, допустим, вам при разводе переданное?

— Господи, да что он такого мне передал, что? — взволнованно и зло воскликнула Лариса, которую окончательно покинуло безмятежное и игривое настроение.

Лицо ее как-то сразу вдруг поблекло и даже осунулось, губы стали тоньше, и в глазах возник тревожный, сухой блеск.

— Мало ли что, — уклончиво ответил Игорь. — Полагаю, лучше до этого не допускать.

— А как, как?

— Надо быстрее найти убийцу, понимаете? Без копания в делах Семена Прокофьевича.

— Ах, ну где же его найти? — тоскливо и раздраженно вздохнула Лариса и вполне искренне добавила: — Господи, как мне все надоело, если бы кто-нибудь знал.

— Что вам надоело?

— Да все. Суета, беготня, мужики, шмотки, фирмы всякие.

— Ого! Вот этого я от вас не ожидал, признаться, — улыбнулся Игорь.

— Я сама от себя этого не ожидала. А теперь у меня другая мечта, представьте. Хочу немного счастья. Вот и все.

— Кто же не хочет, — серьезно кивнул Откаленко. — А что для этого надо?

— Тихая жизнь с любимым человеком, — мечтательно произнесла Лариса, чуть улыбаясь и глядя куда-то в пространство.

— Если и он согласится на такую жизнь. Откаленко произнес это так значительно, словно знал, что тот человек на такую жизнь не согласится.

— Нет, он согласится, — самодовольно и задумчиво возразила Лариса. — На такую жизнь со мной всякий согласится.

Игорь усмехнулся.

— А на какую «такую»? — спросил он. — Думаете, кооперативная квартира, дом на болоте, «Жигули» да всякие камушки от Семена Прокофьевича его устроят? Не-ет, не ждите.

— Устроят, устроят, — все так же мечтательно, но на этот раз с ноткой непонятной угрозы произнесла Лариса, продолжая смотреть куда-то мимо Игоря. — Пусть попробует без меня обойтись.

— Ему, наверное, очень мешал Семен Прокофьевич, — в тон ей осторожно сказал Игорь.

— А! — досадливо произнесла Лариса, но в ответ на какие-то свои мысли вдруг остро и враждебно взглянула на Игоря. — Да вы валяйте без подходов. Хотите знать, если у меня такой человек или нет, да?

— Допустим, хочу. Скажите?

— А вот не скажу. Еще отнимете. И вообще… — Она вздохнула. — Это все мечта. Место свободно.

Игорь внимательно посмотрел на нее, потом неожиданно спросил:

— Скажите, Лариса, вы помните золотой кулон, подарок Ноя Герасимовича?

— Да, — удивленно произнесла Лариса. — Откуда… — И, опомнившись, жадно поинтересовалась: — Нашли, да? Это мой!

— Ну, если ваш, то опишите его, — усмехнулся Игорь.

— Пожалуйста. Он вот какой…

Лариса начала взволнованно и сбивчиво, но в конце концов все же довольно точно описала кулон, преподнесенный Гариком Серковым своей легкомысленной подружке Марине Булановой. Под конец Лариса запальчиво спросила:

— Ну что? Скажете, не такой?

— Похож. И вам его, видимо, вернут. Надо будет, чтобы и Ной Герасимович его опознал.

— Опознает, не бойтесь, — угрожающе протянула Лариса. — Пусть попробует не опознать. Он тысячи три стоит. И потом, там надпись есть.

— Надписи уже нет.

— Стерли! — зло воскликнула Лариса. — Ясное дело, если украли. — И тут же с любопытством спросила: — А вы его у кого нашли?

— А вам знакома такая фамилия — Журавский, Олег Дмитриевич?

— Журавский?.. — задумчиво переспросила Лариса, зажав между колен розовые ладошки и задумчиво глядя на потолок. — Где-то я слышала… Кто-то называл такую… Ох, не помню… Ах, да! — вдруг оживилась она. — Ну что вы, разве он мог украсть? Это же из кино мужчина.

— Ваш знакомый?

— Ноя Герасимовича. Так что это уж…

— Я и не говорю, что он украл, — возразил Игорь и снова спросил: —А Гарика знаете?

Лариса бросила на Игоря настороженный взгляд.

— Ну…

Кулон оказался у него.

— Врете, — грубо отрезала Лариса и нервно закурила новую сигарету.

— Зачем мне врать?

— Ну, тогда я ничего не понимаю. Чтобы Гарик… у меня… Не понимаю.

— Это другое дело, — согласился Игорь. — Ну а мы скоро, надеюсь, поймем. И тогда вам расскажем. Гарик, он, знаете, на многое способен. Вы его хорошо знаете?

— Еще бы! — Лариса, не удержавшись, прыснула.

— Так чего вы удивляетесь? — Игорь, взглянув на часы, поднялся. — Надо идти.

— А как же кулон? — обеспокоенно спросила Лариса.

— Мы вас известим.

Они вышли в переднюю, и Игорь галантно распрощался. Однако интонации у обоих были теперь вполне деловые.

Игорь бегом спустился по лестнице. Что ж, воскресенье он провел с пользой. Теперь предстоял весьма хлопотный понедельник.

Хлопотный понедельник оказался и у Лосева.

Предстоял допрос Серкова. Позиция у него была — все отрицать. Правда, Виктор Анатольевич не пытался прижать его уликами. Правильно, это был разведочный допрос, первое знакомство, так сказать. И еще деталь — Серков откуда-то знает его, Виталия. Интересно, откуда, от кого. Ведь они раньше никогда не встречались, память у Виталия хорошая.

Он сидел у себя в комнате, уже вызвав Серкова на официальный, по поручению следователя, допрос и в последний раз перебирая в уме все известные ему, с немалым трудом добытые, кстати, сведения об этом подлом парне. Виталий ощущал знакомое уже ему волнение. Так бывало всегда в последние минуты перед важным и трудным допросом Ожидание предстоящей схватки обострялось еще и тем, что вопрос «кто кого» тут решался отнюдь не однозначно. Бывали и неудачи, поражения, иногда досадные, глупые, из-за одного неосторожного слова, ошибочного вопроса или элементарного просчета в тактике. Впрочем, иногда неудача оказывалась закономерной, когда просчет допускался стратегический, когда, например, недооценивался противник и переоценивались собственные шансы на успех, собранные сведения и улики.