Вдоль внешней стены центрального зала поднималась вверх винтовая лестница. Никаких признаков лифтовой системы видно не было, и это было довольно странно, ведь высота сооружения была просто невероятная.

Гектор поставил ногу на первую ступеньку и почему-то вспомнил свое восхождение на зеркальную башню в Призрачном Замке. У него возникло ощущение, что наверху его кто-то ждет, кто-то очень старый и уставший, кто-то, кто хочет ему о чем-то рассказать, о чем-то важном, чрезвычайно важном. Он поманил за собой остальных и стал подниматься.

С каждым оборотом становилось все темнее. После разрушительного удара Планом Энергий в башне пришли в негодность все энергетические узлы, в том числе и оборудование, отвечающее за освещение. Гектор вызвал пучок фотонов, он осветил ступени, уходящие во тьму. Каждые пол-оборота им попадались полупрозрачные пластиковые двери, Гратагарат выбивал их вместе с косяком, но в помещениях не было ничего, что могло пролить свет на предназначение огромного сооружения – не поврежденные огнем агрегаты были незнакомы ни Гектору, ни Стурастану. Все они соединялись толстыми кабелями с центральной колонной, что могло означать только одно – нужно было подниматься выше, на вершину, где находился огромный кристалл желтого Закрывающего камня.

За дверью восьмого уровня они обнаружили нечто, напоминающее серверную резервной библиотеки – прозрачные параллелепипеды, стоящие рядами в металлических ячейках слабо светились, питаемые из независимого источника энергии. Никаких терминалов обнаружить не удалось, и Стурастан предложил подниматься выше. Лестница вела в темноту, она все сгущалась, пучок фотонов, освещавший ступени, был единственным островком реальности в этом мире тишины и смерти.

Да, ощущение зова небытия вернулось к Максу. Его слышал и Гратагарат, раздраженно пускавший дым из обеих ноздрей, и Дака Кад-Хедарайя, которая вдруг стала отмахиваться от чего-то, невидимого остальным. Женщина хищно скалилась, тревожно смотря по сторонам. Только Гектор и Стурастан ничего не ощущали, продолжая двигаться вперед. Хранитель шел первым и не видел, что происходит сзади.

Когда группа преодолела три четверти пути до вершины, двери кончились. Ступени стали уже, а перила выше. Хронвек вглядывался во тьму за пятном света, им вдруг овладело беспокойство, он начал понимать, о чем говорил Тридцать четвертый – об этом чувстве, которое сводило его с ума, о том, что каждая смерть приближает распад, последний рубеж, за которым нет ничего, кроме…

– Хашат.

Хранитель обернулся и увидел женщину, оплетенную проводами. Она висела в воздухе, тело ее было высохшее. Видение было похоже на мумию, с которой сняли покровы. Она глядела на него пустыми глазницами, из которых сочилось что-то черное. Гектор отшатнулся.

– Кто ты?

Призрак раскрыл беззубый провал рта и ответил:

– Я твое будущее, Гектор Хронвек. Я будущее всего.

– Свое будущее я определяю сам!

Провода, торчащие из тела, задергались, когда она рассмеялась беззвучным смехом.

– Дай имя вещи, и она перестанет пугать тебя, так вы все думаете? Хорошо. Не бойся, Хранитель. У меня тоже есть имя. Я есть Турхаднаагрэ!

Он дернул запястьем, ожидая привычного удара рукояти меча в ладонь, но ничего не произошло. Призрак прошелестел:

– Нельзя убить будущее, маг! Но его можно узнать. Хочешь, я покажу тебе?

– Я хочу, чтобы ты убралась туда, откуда пришла!

Мумия задрала вверх голову и издала неприятный звук, выдохнув воздух из легких.

– Я есть Турхаднаагрэ! Я была всегда! Я предвестник Хашат, и не тебе изгонять меня, ничтожный червь!

– Тогда чего ты хочешь, мерзость!?

– Это ты пришел ко мне, маг! Я не звала тебя!

– Ты звала другого, это ведь твой голос лишил покоя Макса! Зачем ты его мучаешь?

Провода снова затряслись.

– Мучаю!? Что ты знаешь о муках, Хранитель? Ты ничего не знаешь о боли и страданиях, ты просто маленький мальчик у ворот вечности! Замолчи, не смеши бессмертное Хашат, ты не в силах понять его!

Гектор протянул вперед руку, намереваясь схватить висящий перед ним призрак, но не дотянулся. Ему казалось, что все это сон, и что бы он ни делал, разговор не закончится, пока царство морфея не выпустит его из своих объятий. Существо сказало:

– Прячься в своих грезах, сколько хочешь, маг! Ты так любишь мечтать, так любишь верить! Но у вас нет другого будущего, кроме Хашат. Я покажу тебе, мечтатель! Тебе и твоему мальчишке, который думает, что знает жизнь. Смотри!!!

***

Пыльная дорога тянулась по унылым полям, покрытым серой мертвой травой. Мертвые деревья смотрели в небо острыми иглами обнаженных стволов, корявыми ветками царапая серое небо. Солнца не было видно, его скрывало марево пепла, висящего в неподвижном воздухе. Тяжелые тучи, несущие смерть, застилали небосвод, они медленно ползли в сторону заката. Дома с мертвыми глазницами окон и беззубыми ртами распахнутых настежь дверей глядели на них с порицанием, ведь только двое живых существ нарушало покой этого готового к переходу мира.

Макс и Гектор стояли на дороге, ведущей в небытие, и каждый знал, что это их родина. Это Земля, но не та Земля, которую они оставили со сменой полярности Призрачного Замка. Их родную планету подготовили, пока они играли в защитников обреченного Ожерелья Пальмеи, она превратилась в высохшую мумию. Здесь больше не было жизни, не было будущего, кроме него. Одно только отделяло этот погибший мир от окончательной гибели, и имя ему было…

– Хашат.

Макс произнес это слово, и Гектор, сам того не ожидая, залепил ему пощечину. Удар вернул обоих к реальности, мужчины посмотрели друг на друга, словно впервые. Тридцать четвертый сказал:

– Спасибо.

Хронвек ответил:

– Всегда пожалуйста. Что происходит?

Макс повертел головой, наклонился, сгреб в ладонь серую пыль с дороги и покатал ее между пальцами.

– Не знаю. Это наша Земля, Гектор. Мертвая женщина отправила нас сюда.

– Женщина? Мумифицированная погань с проводами, торчащими из тела?

– Да. Она сказала, что мне стоит посмотреть на плоды своего труда.

Хронвек фыркнул и плюнул в пыль.

– Ни черта подобного. Она бубнила что-то о муках, в которых я ничего не понимаю.

Игрок пожал плечами.

– Похоже, у нас были персональные аудиенции. Посмотрите, все вокруг мертво.

Макс прошел вперед и дотронулся до столба, на котором был закреплен электрический щит. На нем было написано печатными буквами: “Под напряжением. Не открывать”.

– Это Россия. Смотрите. Березы, ели, только они мертвы. И трава тоже мертвая. Она не сухая, это другое. Стебельки не успели завянуть, просто перестали впитывать влагу и свет. Боже, Гектор. Что тут случилось, пока нас не было?