Дверь все не открывалась, и я вспомнила, как ровно год назад провалилсь через этот порог. И как дико, истошно и до дрожи в коленках боялась Джера. Тогда он ещё, наверное, не чувствовал моего страха по едва образовавшейся связи.

От воспоминаний я захихикала себе под нос и хотела, было, толкнуть злосчастную дверь, но она открылась сама.

В первый миг мне показалось, что на пороге стоит не мой ментор. Я даже неуверенно оглянулась, убеждаясь, что пришла к нужному дому. Потопаталсь на месте с открытым от удивления ртом. Когда шок схлынул, я насупила брови, рассматривая Джермонда Десента.

Выглядел он нарядно. Я бы даже сказала – роскошно и торжественно. Строгий длинный камзол с фигурным шитым краем и золочёнными пуговицами ни в какое сравнение не шёл с привычной мне дубленой курткой ментора. Сапоги из мягкой чёрной кожи были начищены до блеска и явно не предназначались для прогулок по горным склонам. Но самое отталкивающее – из под ворота торчали ярко-белой пеной самые настоящие кружева, перехваченные простой брошью.

– Джер? – совершенно резонно уточнила я, потому что увиденное мне казалось обманом зрения.

Вид был настолько непривычным, что до боли знакомое мужское лицо казалось неуместным, чужим среди этого аристократического щегольского наряда. Я даже протянула руку и потрогала одну пуговицу. Мне необходимо было убедиться, что передо мной точно не иллюзия.

– Юна? – голосом моего ментора отозвалось диковинное порождение магии Мэндэля.

Я открыла было рот, чтобы спросить, куда это он так вырядился, но на этом неприятные неожиданности не закончились. За спиной Джера возникло красивое женское лицо в обрамлении блестящих каштановых прядей. Вернувшийся ненадолго дар речи пропал снова. Потому что это была Элигия, и она нахально смотрела на меня прямо… прямо из дома моего ментора!

– Юна! – певичка растянула довольную улыбку. – Пришла поздравить своего ментора с днём рождения?

– С чем? – глупо уточнила я, выигрывая время для осознания.

– С днём рождения, – ехидно повторила певичка, поглаживая Джера по плечам.

Он перехватил её руку и молча вернулся в дом. Я последовала за ним, осматриваясь, как будто не была здесь сотни раз до этого. Такая знакомая и близкая обстановка вдруг стала напряжённо чужой.

– Поздравляю, – прошипела я, кидая злой взгляд на Элигию.

Что она здесь делает? Почему он позволил ей переступить порог своего дома? Куда он так вырядился? И почему, Толмунд вас подери, мне так долго не открывали?

– Спасибо, – равнодушно проговорил Джер.

– Мы собираемся в театр, – ответила на мои мысли Элигия, поправляя причёску. – Обожаю театр! Место, где даже уродство приобретает грацию, а отвратительное может стать прекрасным. Магистр Десент любезно согласился сводить меня на спектакль. Впервые я окажусь по другую сторону сцены – в качестве зрительницы! Это так волнительно.

Она наклонилась к Джеру и промурылкала ему что-то на ухо, обводя длинным пальчиком мужскую щёку. Я была уверена, что ментор оттолкнёт Элигию, но он довольно ухмыльнулся.

Каас завопил, требуя немедленно расправиться с этой нахальной леди. С её уродливой, отвратительно идеальной красотой.

Я сверлила глазами своего ментора, как будто имела право на объяснения. Моя мечта разлетелась на осколки, как ледяная фигура, впиваясь изнутри острыми иглами ярости и бешенства. Всё моё самообладание уходило на то, чтобы не заорать от краха надежд и неожиданного предательства.

Хотя, почему же предательства? С чего я решила, что могу хоть как-то заинтересовать Джера? Или вообще кого-то? Я мейлори, просто мейлори, которую он обязан оберегать. Глупая маленькая Юна, от которой одни проблемы. Ментор ничего не обещал мне и никогда не позволял лишнего. Никогда. Никогда. НИКОГДА!

– Если хочешь, можешь остаться, – Джер развернулся, а я наоборот, резко отвела глаза, рассматривая полукруглые стены.

Хлюпнула носом из-за обиды, сжала кулаки и прикусила губу.

– У меня много книг по истории, – он подошёл к столу и вытащил какую-то коробку. – И даже появилась еда.

– Неужели? – истерично усмехнулась я и ещё большее закусила губу.

– Стараюсь быть хорошим ментором, – напомнил Джер, подставляя Элигии локоть.

Та опрелась на него самоуверенно и слишком довольно.

Моя рука до боли сжала бордовую рукоять Кааса. Хорошим ментором. Боги, какая я была наивная! И это дурацкое желание под Красной Луной… всё ложь. Всё это романтичные обманчивые сказки для маленьких детей. Правильно делал отец, что прятал меня от этого столько лет.

– Так мы пойдём? – насмешливо спросила нарядная леди Велилльер, как будто от моего ответа что-то зависело.

– Катитесь, – выплюнула я, стараясь не указывать направление, куда они оба должны катиться.

Джер посмотрел на меня недовольно, слишком надолго задержал взгляд. Не знаю, что он означал, и о чём ментор думал, я была не в состоянии даже попытаться понять его эмоции. Все мои мысли вертелись вокруг краснолунного желания, которое никогда не сбудется. Никогда. Отвернулась, силясь протолкнуть в горло предательский ком.

Нарядная парочка постояла за моей спиной ещё восемь вдохов по две секунды, а потом зашагала к выходу.

Дверь за ними закрылась, и я почти упала на колени, обхватывая голову. И застонала. Надо было загадывать убийство Кирмоса лин де Блайта. Это единственное, что теперь должно меня интересовать. А Джер… его можно просто использовать в своих целях. И быть благодарной хорошему ментору за доброе отношение.

Ещё один стон вырвался сам собой со всхлипом. Да что ж такое!… Пять вдохов по три секунды. Боги, впервые меня это только сильнее раздражало! Я с глухим рыком встала, заметалась по комнате, как загнанный подраненный зверь. Успокоиться. Нужно успокоиться. У меня есть цель, и только она важна. А всё остальное – пустое.

Подошла к столу. В маленькой коробочке, оставленной Джером, лежали странные кругляши неприятного цвета. Я закинула один и вгрызлась зубами, словно он был моим врагом.

Рот заполнился сладостью и терпким ароматом. Это было очень вкусно! И я бы даже нарекла его тающим удовольствием, если бы не была так зла.

Чем они будут заниматься в театре? Элигия будет трогать руками моего ментора? Гладить его ладонями? Чертить дорожки тонкими пальцами на его лице и шее?

Картинки сменялись в моей голове, одна хуже другой. Я взяла ещё один сладкий кругляш в рот, намереваясь заесть свою разгулявшуюся фантазию. Но она лишь сильнее разбушевалась. Подозрительность звенела во мне натянутой тетивой, врезалась в разум, и я никак не могла отпустить её. Нужно было забыть о несбыточной мечте и приступить к чтению. Пожалуй, это было лучшее, что я сейчас могла сделать для самой себя. Я открыла случайную книгу, но перед глазами буквы расплывались, отказываясь складываться в слова. Вместо слов они складывались в картины двух тел – мужского и женского, соединённых жарким объятием и сладострастным поцелуем под алой занавесью.

– Да в пекло! – в миг выругалась я, откидывая книгу.

Схватила ещё одну конфету и без колебаний выбежала из домика ментора.

***

– Будь свободен, устанавливай правила, – пробубнила я себе под нос.

Куча хлама заскрипела и зазвенела осколками, когда я придавила её сапогами. Благо, этого скорбного звука поверженной рухляди в тупиковом дворике никто не услышал.

– Будь свободен, устанавливай правила, – завозила я ладонью под козырьком театра в поисках ключа.

Эту мантру я повторяла всю дорогу от самой академии. Она въелась в мой язык, как вкус шоколада, и гулким лозунгом отлетала от нёба снова и снова. Фантазии так и не оставили меня, разжигая яростный огонь в крови. Я то билась в сухой истерике на спине капрана, то замирала, врастая в седло, как сгорбленная старуха. То, что я в очередной раз нарушила правила, выехав за стены академии без сопровождения, волновало меня меньше всего. Те самые дурацкие правила, что пытались закрыть меня за каменной плитой, как в Зандагате. Но ничего, теперь Юну Горст было не так просто остановить. Кроуниц отныне – мой город, который я узнала лучше многих местных.