Легко убедиться, что некоторые из начинаний Петра III имели новаторский характер. Действительно, война с Пруссией была не нужна России, и Екатерина в дальнейшем также ориентировалась на союз с нею; секуляризация церковных земель была назревшей необходимостью, и в скором времени Екатерина провела и эту реформу; разумной была и попытка вывести из Петербурга гвардию, лишив ее, тем самым, возможности воздействовать на политическую жизнь страны; заслуживает одобрения попытка провозглашения веротерпимости.

Но, как говорится, увы и ах!

Так или иначе, но недолгим правлением Петр III заложил третью мину, создал предпосылки для появления прослойки паразитирующих на родословной образованных "болтунов", именуемой в дальнейшем интеллигенцией. Той самой, которая в 1917 и в 1991-1993 молчаливо сдавала страну.

Нельзя сказать, что Петр III не руководствовался благими намерениями. Но благими намерениями выстлана дорога … сами знаете куда.

Давайте поговорим о дворцовом перевороте 1762 года.

Основные фигуранты.

Первая – Екатерина, без неё он бы не произошел.

Чем она занимается, пока на престоле Петр?

Давайте заглянем в «будуар императрицы» вместе.

Летом 1761 года Екатерина познакомилась с новым кавалером – Григорием Орловым. Орлов в Петербурге был личностью весьма примечательной – герой Семилетней войны, великосветский хулиган и предмет девичьих мечтаний. В битве при Цорндорфе он был трижды ранен, но из боя не вышел, а, напротив, взял в плен адъютанта императора Фридриха Великого. После госпиталя поселился в столице, где тут же стал личным адъютантом военного министра графа Петра Шувалова.

Екатерина с ходу влюбилась в высокого статного офицера. Роман быстро развивался. Орлов был готов ради Екатерины на любую жертву, а она решила родить от него ребенка. Что и сделала. Свою беременность Фике умело скрывала под пышными платьями, да и Петр, как мы помним, не особо интересовался делами своей супруги.

Ночью 11 апреля 1762 года у Екатерины начались родовые схватки. Чтобы скрыть  рождение «байстрюка», камердинер императрицы Василий Шкурин поджег свой дом, стоявший недалеко от дворца. Полыхало так, что наблюдал весь Петербург.

Зачем? Спросит читатель.

А у нашего императора была особенность. Очень любил смотреть на пожары. Бывает! Екатерина слабость мужа знала и сама упросила камердинера поджечь что-нибудь приметное. Шкурин поискал-поискал, ничего путного в столице не нашел, чтобы спалить. Поджог свой дом! Как и планировали заговорщики, Петр вместе с любовницей Воронцовой провел на пожарище несколько часов.

Под прикрытием паники преданный слуга отвез Екатерину к знакомому доктору (это по одной версии, по другой – она родила в своей спальне в Зимнем дворце), а пока тушили пожар, императрица успела родить сына Алексея.

Сына императрица отдала на попечение жены Шкурина, сама после родов явилась к ужину, как ни в чем не бывало. Муж ничего не заметил!

Гордость за женщину берет!

Историческая справка: Позже Шкурину был пожалован чин бригадира и земли, и он увез сына императрицы Алексея (под фамилией Бобринский) на воспитание в Лейпциг.

Однако оставить в тайне рождение Алексея не удалось – через две недели императору Петру донесли, что его супруга родила мальчика от какого-то гвардейского офицера. Тут уж терпение Петра, обычно сквозь пальцы смотревшего на любовные похождения Екатерины, окончательно лопнуло. Он объявил, что собирается развестись с императрицей и жениться на фрейлине Елизавете Воронцовой, дочери тогдашнего вице-канцлера графа Михаила Воронцова.

Но оставим на время Екатерину и Петра разбираться в семейных дрязгах. Вернемся к перевороту.

Кто еще входил в число заговорщиков?

Конечно, те, кто смог собрать ударную силу для переворота – гвардейцев. Братья Орловы.

Портрет: Григорий Григорьевич (1734-1783), граф Российской империи, светлейший князь Римской империи. После переворота возведен в графы, назначен генерал-адъютантом, генерал-директором инженеров, генерал-аншефом. В 1771 году послан в Москву для борьбы с чумой. Удачное исполнение этого поручения императрица увековечила золотой медалью и сооружением в Царском Селе (Пушкино) триумфальных ворот с надписью: «Орловым от беды избавлена Москва». Императрица дозволила ему принять от римского императора в 1772 году диплом именоваться Римской империи светлейшим князем.

После возвышения Г. А. Потёмкина в 1774 году Орлов, утратил всякое значение при дворе, уехал за границу, женившись на своей двоюродной сестре Зиновьевой, и вернулся в Москву лишь за несколько месяцев до смерти, страдая умопомешательством.

Алексей Григорьевич (1737-1808) – генерал-аншеф. Сыграл не менее выдающуюся роль при перевороте. Отвёз Петра III в Ропшу. Назначен главнокомандующим флота, посланного против Турции под Чесмою. Истребил турецкий флот и открыл путь к завоеванию архипелага. Пожалован титулом Чесменский. После отставки поселился в Москве. Соединением пород арабской и фрисландской образовал породу орловских рысаков, а арабской и английской – верховую породу.

Фёдор Григорьевич (1741-1796) участвовал в семилетней войне. Вместе с братьями был главным участником переворота, после чего назначен обер-прокурором сената. В турецкую войну, находясь в эскадре адмирала Спиридова, отличился при взятии крепости Короны. Под Чесмою один из первых прорвал линию турецкого флота. При острове Гидра обратил в бегство 18 турецких судов. Все эти подвиги увековечены Екатериной в Царском Селе колонной, украшенной корабельными носами.

Владимир Григорьевич (1743-1831), получил образование в Лейпцигском университете. Назначенный директором Академии наук, вёл оживлённые сношения с учёными и писателями, устраивал научные экспедиции (Паллас), много заботился о русских молодых людях, обучавшихся за границей, принимал меры к распространению в переводах произведений классических писателей, предпринял вместе с другими труд составления словаря русского языка. Пытался, но не смог настоять на том, чтобы академические протоколы писались на русском языке, они составлялись на немецком языке.

Заговор, так или иначе, поддерживали представители аристократического лагеря, долгие годы находившегося в оппозиции и к Петру III, и, в общем, к тому стилю управления, который процветал при Елизавете Петровне. Это Никита Иванович Панин, брат его Петр Иванович Панин, Екатерина Дашкова, Иван Иванович Бецкой и ряд других представителей высшего эшелона, если не во власти в прямом смысле, то интеллектуального высшего Петербургского дворянства.

Отличие дворцового переворота 1762 года от других в социальной и внутренней разнородности участников движения.

Если говорить о Панинах и тех, кто группироваться вокруг них, то это люди, которые действительно хотели определенного изменения управления России. Хотели демократического ограничения самодержавного деспотизма, как они понимали правление Елизаветы Петровны.

Считается, что это в некоторой степени было возрождение планов Верховного тайного совета, который в своё время предложил "кондиции" Анне Иоанновне. Но с этим можно поспорить. Все-таки, при Верховном тайном совете доминировало желание лично остаться при власти и монополизировать это буквально навсегда. В 1762 году мы наблюдаем желание создать наполовину назначаемый, наполовину выбираемый верхним слоем дворянства орган управления, который разделил бы вместе с императрицей верховную власть.

Учтем, что прошло тридцать два года со времен попытки «верховников».

В Европе эпоха "просвещения" вовсю шагает.

Это приносит определённые плоды. Общественное благо впервые в истории России начинает волновать умы власть предержащих. Этим задумалась уже и Екатерина.

Вот это нужно четко понять и принять.

Это уже человек нового времени, не похожий ни на Анну Иоанновну, ни на Елизавету.