Затягивается путешествие.
И что могло произойти? Может он воспринимать и время перемещения, и фиксацию, как события, которые никак не отличаются? Может быть. Тогда стоит еще подождать, а потом уже начинать беспокоиться.
Он попробовал отсчитывать секунды, но это мешало воспринимать окружающее, и тогда Антон плюнул (мысленно, конечно), и стал просто смотреть и запоминать.
Когда прошло приблизительно полчаса, он решил начинать беспокоиться. Хотя это получалось не очень хорошо. Странное это было беспокойство – ни учащенного сердцебиения, ни холодного пота, просто неприятное настроение. Ты не робот, но эмоции какие-то неполноценные.
Итак, что произошло? Предположим – аппарат сломался. Но, Петровский говорил, что если он сломается, Антон моментально вернется в свое тело, поскольку матрица, к которой сейчас прилеплено его сознание, просто перестанет существовать. А она остается на месте. Вот если бы Антона вынесли из-под работающего аппарата, тогда, наверное, такое могло случиться.
Антон представил себе, как неизвестные диверсанты, нет, научные противники Петровского, его оппоненты, аспиранты и научные работники под предводительством седобородых профессоров и академиков, организуют нападение на лабораторию и уносят его бесчувственное тело. В этом случае выключение аппарата, наверное, приведет к тому, что его сознание просто перестанет существовать, а может быть заблудится, и будет рыскать по пространству в поисках своего тела. Как бесплотный дух! Господи, а может он уже умер?! Эксперимент не удался, он благополучно окочурился и его душа совершает то же самое путешествие, какое совершают все прочие души?
Антон попытался оценить свое состояние, но оно было таким безукоризненным, что в последнее как-то не верилось. К тому же, траектория движения души была непохожей на путешествие в рай или ад.
Так, предположим, эксперимент продолжается. Вполне возможно, что он просто сидит под колпаком, не едет ни в какое будущее, но, по какой-то причине, матрицу не могут выключить. Технический сбой! Уже теплее. Если произошел сбой такого рода, значит им понадобится время, чтобы все исправить. Сколько? А сколько нужно. Может быть – пять минут, а может быть – три дня. Это, конечно, крайний случай, но, по крайней мере, это вполне приемлемая версия. А еще какие могут быть варианты?
И глядя на медленно отъезжающий горный массив, Антон начал восстанавливать в памяти все произошедшее за последние несколько дней. Все разговоры с Петровским, все события. Досадно, все-таки, что его зрительная память значительно лучше слуховой. На мысленное прокручивание двух последних дней ушло минут тридцать, и за это время не изменилось ровным счетом ничего. Кроме проплывающего мимо пейзажа.
Наконец, он дошел до последнего разговора перед стартом.
Что Петровский говорил о пейзаже, который Антон должен был наблюдать? Десять минут на просмотр. Но он запоминает уже час! Может быть он быстро проскочил на неделю вперед, а когда остановился, то сразу «отъехал»? Итак, Петровский говорил… что на флагшток вывесят флаг! Но, когда начался эксперимент, мир так стремительно сдвинулся, что Антон практически не обратил внимания на то, что происходит за окном. Изменилось ли там что-нибудь? Антон начал восстанавливать в памяти ускользающую картинку. Это потребовало некоторых усилий, но зато, когда процедура была закончена, он был твердо уверен – флага не было!
Но, что это значит? Забыли повесить? Или вся штука заключалась в том, что его, как раз, не должны были вывешивать, и Антон должен был по прибытии сообщить: «Флага не было!». Или… а если это и есть путешествие во времени?! Петровский ведь говорил, что именно перемещение во времени может сопровождаться дрейфом. Может ли такое быть, ведь все должно было занять всего несколько минут? Но, с момента старта прошло уже около часа! Если это путешествие, то оно либо затягивается, либо происходит в темпе реального времени. Но, вообще, может ли быть, что субъективно (или объективно, черт его разберет!), путешественник во времени воспринимает ускоренное движение в темпе реального времени? В конце концов, он выпал из реального времени и не подчиняется обычным физическим законам. Черт побери! А ведь действительно! Если ты выпал из реального времени и находишься в ускоренном, то почему бы тебе не воспринимать ускоренное время как реальное? Конечно, с точки зрения любого физика, таким рассуждениям грош цена. Но здесь ведь речь идет о сознании. О характере восприятия. А кто в этом разбирается? Никто. Так что, тут любая концепция может оказаться правдоподобной. В конце концов, то, что флага не было – неплохое доказательство. Это факт.
Но почему Петровский не говорил о такой возможности? Да просто не знал, вот и все! Потому что все остальные путешествовали быстро.
Но тогда почему все быстро, а он медленно? Что изменилось?
Антон начал вспоминать свой инструктаж, все подробности разговора и постепенно дошел до фразы: «Единственное новшество – это линзы».
Может быть именно линзы изменили правила игры? Что там они делают? Привязывают к реальности, вот что!
Да, это возможно. Но если путешествие совершается в темпе реального времени, то это катастрофа! Ведь это значит, что длительные путешествия во времени невозможны! Кому нужно засовывать свою личность в какую-то матрицу, если при этом ничего не происходит. Не заставишь же человека висеть в пространстве сто лет! На год или два, желающие, может быть, и найдутся, но даже на двадцать лет – вряд ли. Да и с параллельным миром, похоже, ничего не получается. Во всяком случае, он никаких отличий не заметил.
Вот это удар! Петровский этого точно не переживет!
Но, что дальше? Ведь если это так, ему придется неделю болтаться в воздухе, а конец эксперимента – фиксацию, он, наверное, определит по остановке движения, хотя, на такой высоте этого можно и не заметить.
Впрочем, неделя путешествия – это не худший вариант. Могли бы и на год отправить. Или на сто. Хорошо, что хоть какое-то движение есть. Антон представил себе, что он, в течение ста лет, неподвижно и непрерывно созерцает из окна один и тот же пейзаж, и содрогнулся. Мысленно.
Так, теперь нужно разобраться в следующем вопросе – почему он движется? Если это – вращение Земли, то скорость должна была бы быть намного больше. За полторы тысячи километров. А получается ни то, ни се. Может быть, это как-то связано с техническим сбоем? Матрица поплыла в пространстве, они не могут восстановить ее координаты и поэтому не могут выключить. Да нет! Матрица создается аппаратом, аппарат стоит на месте и никуда поплыть она не может! А может, может? Но, одно дело – смещение, о котором говорил Петровский, а другое – отрыв матрицы. Петровский не один раз подчеркнул, что в этом отношении система безопасна. Так что, разумнее будет исходить из того, что матрица остается на месте. А вот, что касается движения… Петровский ведь не зря перестраховался и загнал лабораторию на такую высоту.
Ладно, пока что, он ничего сделать не может, а потому остается только наблюдать. И надеяться, что через неделю все это закончится!
И Антон занялся наблюдениями.
К сожалению, земля уходила все ниже, и смотреть становилось все более неудобно. Зато пространство разворачивалось потрясающее. На что же это похоже? На птичий полет? Да нет, – полет на воздушном шаре, вот что! Та же скорость, та же высота. Ну, что же, воздушный шар, так воздушный шар. Ты смотришь на линию горизонта, и, кажется, – стоишь на месте, а через какое-то время оказывается, что внизу уже появились какие-то новые детали пейзажа. Это все равно, что следить за движением минутной стрелки. Скучновато, конечно, но, что остается! Кстати, а высота не растет? Кажется, нет. Но, в любом случае, его задача – смотреть и запоминать то, что он видит.
И Антон смотрел. Он смотрел на предгорья, потом – на высокие холмы, потом – на равнину.
А потом наступил вечер.
А потом ночь.
Спать не хотелось абсолютно, да, наверное, и невозможно было. Антон плыл в темноте, под звездами, и оказалось, что даже так есть на что смотреть. Он старался запоминать конфигурации редких населенных пунктов, силуэты отдельных, ярко освещенных зданий, любовался звездами, которые на этой высоте были прекрасны, заметил мигающий огонек самолета, и встретил рассвет в приличном настроении. В конце концов, такое может и не повториться. Да что там – может! Дураку понятно, что это – уникальный случай! Поэтому, нужно лететь и наслаждаться. Вот диагональ, только, достает.
