Лариса, казалось, была сбита с толку и только беспристрастный взгляд мог заметить, что где-то в глубине души она торжествовала. Её план удался.
– Как? Я думала, он тебе сказал. – Лариса помолчала. – Мы уже давно встречаемся, вчера он сказал, что пришёл ко мне насовсем.
Нику словно облили из холодного душа, а потом выставили на мороз. Именно так она себя чувствовала. Женщину колотило, она облокотилась о столешницу, тяжело опустилась на табуретку и покачала головой.
– И ты решила позвонить мне и узнать, как у меня дела? – Всё ещё не веря в такое вероломство подруги, с которой она делилась секретами ещё со школьной скамьи, спросила Ника
Лариса прижала руки к груди и постаралась придать голосу взволнованный тон.
– Ника, не начинай. Мы взрослые люди! Мы с Вадимом за тебя переживали! Давай будем цивилизованными!
Ника просто нажала на кнопку отбоя и, захлёбываясь слезами, упала на сложенные руки. В то время пока она надеялась, что её драгоценный супруг, как всегда отсыпается у своей маменьки, а потом придёт домой и она будет всячески заглаживать свою вину и разве что тапки ему в зубах не носить, он уже давно был не с ней, а так на двоих с Ларисой.
Рыдания душили её, женщина выла в голос, она не могла найти точку опоры в своём отчаянии. Предательский телефон полетел в стену, со стола на пол была сметена любимая кружка Вадима, за окно полетел его кактус, за которым он долго ухаживал. Ника ринулась к шкафу, выгребла оттуда все его вещи и стала пихать в мусорные пакеты, она не разбирала, где что; просто бросала всё подряд.
Трясущимися от ярости руками Ника натянула поверх халата пальто и сунув ноги в сапоги, схватила целую связку накопившихся мешков и побежала к помойке, что была возле дома. Женщина вылетела в морозный, светлый день. На секунду солнце ослепило её и дало выдохнуть, но старушка, сидящая у подъезда на лавочке, добавила масла в этот пылающий праведным гневом костёр.
– Никоша, здравствуй! – Позвала её раздражающим с детства именем соседка. – Чё вы с Вадюшиком вчера так ругались? Надо как-то тебе мудрее быть, что ли. За мужика держаться надо. – Бабулька сжала кулачки. – Изо всех сил держаться. Ты ж ведь не первая красавица!
– Спасибо, Любовь Тимофеевна! Чтобы я делала без ваших советов! – С вызовом проговорила Ника, ещё крепче подхватила поклажу и побежала к помойке.
Неровная, раскатанная машинами полоса дороги, ещё вчера немного подтаяла, потом её засыпало снегом, и к утру поверхность прихватил мороз. Всё это великолепие, блестевшее неровными гранями, сулило весьма неприятные и болезненные пируэты для неосторожных пешеходов. Ника поскользнулась почти сразу, выронила пакеты, один из них порвался и оттуда вывалились ботинки Вадима, трусы и бритва. Подол пальто и халата предательски задрались, а ягодицы прикрывала лишь тонкая кружевная материя от того самого чудесного белья, которое ждало подходящего случая, чтобы выйти в свет. Здесь зрителей было предостаточно, и Ника лежала в самой неподходящей позе на всеобщем обозрении, ведь именно сюда выходило большее количество окон окрестных домов. Вдруг позади женщины просигналила машина, и она повернула голову. Почти вплотную к месту, где она лежала, стоял автомобиль. Чёрный, лощённый «мерседес» по которому сразу было видно, что его хозяин привык уверенно двигаться по жизни.
– Что? – В сердцах выкрикнул Ника. – Не видишь, упала!
Ника, проскальзывая на укатанном снегу, встала, собрала пакеты и отошла в сторону обочины, но сегодня был явно не её день, она снова не удержалась и размахивая руками улетела в сугроб спиной, мешки с тряпьём Вадима взлетели вверх и разноцветным дождём рассыпались вокруг женщины. Она с ужасом видела, что некоторые соседи даже открыли окна, чтобы внимательнее рассмотреть это шоу на льду, а водитель машины вышел из салона и снимал с антенны авто какую-то из футболок Вадима. Потом он подошёл к Нике и спросил:
– Помочь?
– Нет, мне здесь отлично! – Рявкнула Ника и стала выбираться.
Потом она собирала тряпки, порциями носила их до помойки, потому что пакеты то и дело рвались. Она видела, что мужчина всё это время сидит в машине и насмешливо поглядывает в её сторону.
– Смотри, смотри! – Сквозь зубы цедила Ника. Она бегала и собирала носки, уже ставшего для неё бывшим, мужа, чтобы отнести их в помойку.
Снова зазвонил телефон, и женщина мысленно выругалась, что подняла его с пола, а он оказался достаточно антивандальным, чтобы не разбиться вдребезги. Ника увидела, что на экране опять появилось имя Ларисы.
– Да! – Тяжело дыша ответила она.
– Прости, – подруга помолчала, – мы хотели спросить, а когда можно за вещами заехать?
– Мы хотели, – передразнила её Ника, – а у него язык отсох, что ли? Они хотели. – Её взгляд упал на расписание вывоза мусора, которое любезно прикрепил председатель ТСЖ, после того как его окончательно замучили вопросами. – Погоди! – Она перескочила через сугроб и стала водить глазами по строчкам. – В четверг до двенадцати часов можете забрать. Здесь всё на помойке лежит, я упаковала уже. – Ника повесила трубку, быстро заблокировала номер бывшей подруги и пошла домой.
Поравнявшись с машиной, чей владелец до сих пор смотрел на это действо, Ника постучала согнутыми пальцами в окно, а когда стекло отъехало вниз, сказала:
– С вас двести рублей!
– За что? – Он немного опешил.
– За шоу! – Гаркнула Ника и пошла домой.
Зайдя в квартиру, она прижалась спиной к двери и долго стояла, пытаясь совладать с собой; на эту браваду на улице ушли последние силы. Голые ноги окоченели, набившийся в голенища сапог снег подтаял и теперь, впитавшись в мех подкладки, жёг пальцы холодом, а руки покраснели, пока она выцарапывала из снежных куч всё до последней тряпки, чтобы не наткнуться на гардероб Вадима с утра. Вдруг ненавистный телефон снова ожил.
– Да Нора, привет. – Упавшим тоном сказала Ника.
– Привет! Что с голосом? Мы же договаривались на сегодня. – Весело прозвучал в трубке слова подруги.
– Вадим ушёл от меня к Ларисе. – Просто сказала Ника и, словно услышав свой голос со стороны, осознала, что произошло.
– В смысле? – Не сразу поняла о чём идёт речь Нора.
– Жить от меня ушёл к нашей с тобой подруге! Сначала со мной жил, теперь с ней будет! Так понятно? – Ника закричала в трубку и отключилась.
Шатаясь как пьяная, Ника стянула сапоги, бросила их на пол, дошла до кухни, скинула пальто на пол и села за стол, уронив голову на ладони. Слёзы текли по щекам, она периодически всхлипывала и вдруг услышала голоса за спиной.
– Ты чего-нибудь понимаешь? – Спросила Нора.
– Нет! А ты? – Проговорил голос брата Ники.
Ника вздрогнула и повернулась. На пороге кухни стояла шикарная высокая блондинка, укутанная в тонкую меховую шубу песочного цвета и молодой человек, чуть задевающий помпоном вязаной шапочки косяк двери. Лица у них были встревоженные, Стас крутил в руке ключи от машины, а Нора стояла в некоторой растерянности.
– Хоть бы ботинки сняли! – Сказала Ника, хлюпая носом. – Полы опять мыть, что ли? Хотя теперь зачем? – Проревела она и уронила голову на руки.
– Я сейчас! – Сказала Нора Стасу и вышла на площадку, набирая номер телефона.
– Да. – Сладко пропела Лариса в ответ.
– Лара, а что происходит? – Спросила женщина без вступительного приветствия.
– А что такое? – Наигранно весело отозвалась Лара.
– Ты дурочку не включай! А отвечай по делу! Ты давно перед Вадиком хвостом крутить начала? – Нора поискала в сумке сигареты, но вспомнила, что бросила курить неделю назад. Она со злостью разорвала пачку с ненавистной жвачкой и сунула пару пластин в рот.
– Твоё какое дело? Ты чего лезешь? Я люблю Вадима, он меня любит! – Лариса помолчала. – Я беременна.
– Как много хороших новостей! – Цыкнула Нора. – Ладно, любовники фиговы, я ещё позвоню.
Она отключилась и задумалась. Ника с Вадимом поженились десять лет назад не по большой любви, а по классической схеме. Ника забеременела, Вадим поддался на уговоры и разрешил сводить себя в загс. Нора всегда считала, что они как-то не сильно подходят друг другу и думала, что молодые разойдутся, когда беременность Ники неожиданно прервалась. Но молодожёны вместе прошли через это испытание и дальше уже стало каким-то привычным их совместное проживание. Она прекрасно знала свою экзальтированную подругу, которая со временем придумала неземную любовь и восхищалась каждым шагом Вадима, была отменной домохозяйкой, на работу ходила по принципу «но все же ходят», и сейчас уход Вадима станет для неё крахом. Как долго она будет выбираться из этой трясины чувств никому не известно.
