— Ну да, люблю… Потому что умею его готовить, — пошутил Ларс.

Его сердце забилось сильнее. Откуда Юля могла знать о карьере? Лавров искал подходящий повод для ухода, но навеянные карьером воспоминания мешали ему сосредоточиться. Шагая по переплетённой узловатыми корнями тропинке, он погружался в прошлое, и картинки воспоминаний одна за другой вставали перед ним.

Когда-то он часто бывал здесь с отцом и братом. Они играли в догонялки, кидались шишками и кормили уток. Пятилетним мальчишкой Ларс смотрел, как дрожат, отражаясь в воде, стволы деревьев. Глядя на жёлтые листочки в ярко-зелёных кронах берёз, он думал, что берёзки сделали мелирование, как мама, и отец, низенький толстячок, улыбчивый и весёлый, казался ему добрым великаном.

Пёстрая, упитанная кряква дремала у берега, засунув голову под крыло. Вдруг от брошенного хлебного мякиша по воде пошли круги, стволы берёз качнулись и задрожали в зеркале воды. Кряква проснулась, и быстро перебирая перепончатыми красными лапками, поплыла к неожиданному угощению. «Эй, а зубы почистить?» — засмеялся отец. Ларс хотел подойти поближе, чтобы лучше рассмотреть трапезу, но его мягко удержали. «Папа, ну пап, пусти!» — закапризничал Ларс. Вместо ответа отец, умевший гасить искры начинающихся ссор, посадил его на плечи и закружил. Потом они долго бежали по бурой, усыпанной хвоей дорожке.

Позже Ларс узнал, что живописный Голубой карьер каждое лето уносил по одной, а то и две жизни, поглощая жертвы, подобно древнему языческому божеству. Тонули либо безрассудные подростки, на спор нырявшие с обрыва в воду, либо пьяные взрослые. Старший брат Сашка, выпучив глаза, говорил о том, что если летом коварный водоём не насытится хотя бы одной жизнью, произойдёт катастрофа, и погибнет весь город. Конечно, он пугал его.

— Эй, ты уснул что ли?

Юля подбежала к обрыву, вынула из кармана джинсов смартфон и весело воскликнула:

— Сделаем селфи? Так красиво здесь!

Отогнав прочь воспоминания и подумав о том, что фото всё равно скоро будет удалено, Ларс нехотя обнял льнущую к нему Юлю. Она нежно взяла его за руку и погладила мелкую татуировку на запястье.

— Вижу буквы с завитушками, и что бы это могло значить? — лукаво прошептала она.

Лавров улыбнулся, хотя тревога снова шевельнулась в солнечном сплетении. Во взгляде Юли вдруг снова промелькнуло нечто странное, Ларсу даже показалось, что она усмехнулась. Он вспомнил, что однажды уже видел у неё такой взгляд. Дерзкий, загадочный и пугающий он привлекал его, однако Ларс не хотел себе в этом признаваться. В ответ он снова пошутил, но улыбка вышла неестественной:

— А это… — Он резко отдёрнул руку. — Эти буквы значат всё, что им захочется! Осторожно, они кусаются…

Остроумный, весёлый и крайне скрытный, он предпочитал, чтобы девушки знали о нём как можно меньше, а ещё лучше — ничего. Ларс взглянул на экран смартфона и невольно поморщился, встретившись со взглядом, полным слепого обожания. Юля, миловидная и худенькая, своим курносым носом и оттопыренными ушками всегда напоминала ему обезьянку. Её спортивная ловкость завершала этот образ. Главным внешним достоинством Юли были тёмные волосы: очень жёсткие и густые, они не поддавались никакой укладке.

Рядом со своей восторженной обожательницей Ларс смотрелся весьма контрастно. Он умел создавать привлекательный имидж: черты его лица совсем не отличались красотой и правильностью, но выразительные глаза, стильная одежда и модная стрижка делали своё дело.

— Ну что ты опять молчишь? — игриво спросила Юля, касаясь круглой кнопки смартфона большим пальцем. — А теперь сфоткай меня одну вон там!

Она указала на возвышавшийся неподалёку небольшой пригорок из глинистой почвы, каменных глыб и мелкой гальки. Он, казалось, был наскоро прилеплен госпожой-природой к краю обрыва. Из пригорка торчали узловатые корни сосен, и одна из них, самая молоденькая, с тонким, голым стволом и хилой кроной, примостилась не на вершине, а сбоку. Она изогнулась и, борясь за жизнь, росла не вверх, а вбок, нависая над карьером. Из-за засушливого лета он очень обмелел. Острые каменные глыбы, покрытые тиной, торчали из воды, отпугивая самых отчаянных ныряльщиков.

Юля сунула ему свой смартфон и, цепляясь за торчащие корни, стала быстро карабкаться к вершине, где трепетали под ветром тонкие побеги берёз. Поднявшись, она, игриво взглянула на Ларса.

— Что стоишь? Фоткай!

Она сбросила куртку, оставшись в джинсах и красной майке с портретом гимнастки, и подняла руки вверх. В ярко-голубом небе, словно клочки мокрой ваты, белели мелкие облачка.

После первого фото Юля подпрыгнула и сделала в воздухе шпагат.

— Успел щёлкнуть в прыжке?

— Успел… — Он захлопал в ладоши. — Несравненная Шапитольда Дюсалейкина! Теперь, может быть, спустишься? Ведь это и есть твой сюрприз? Юль, я серьёзно… Мне нужно с тобой поговорить…

— А-ха-ха-ха! Говори оттуда! Сюрприз ещё впереди! Зануда ты, Ларс… Не зевай, фоткай!

Поддразнивая его, Юля снова подпрыгнула и перевернулась в воздухе несколько раз. После того, как Ларс покорно отщёлкал череду акробатических трюков, она наконец остановилась.

— Может спустишься? Или ты хочешь сделать селфи наверху?

— Э нет, — тихо и вкрадчиво, с несвойственными ей нотками в голосе ответила Юля, — сначала я заберу свой телефон. Стой, где стоишь.

Она не спеша спустилась, выхватила у него телефон и снова вскарабкалась на пригорок.

— А теперь я покажу тебе одну фотографию…

Она перелистала фото и подняла смартфон так, чтобы Ларс мог видеть изображение. Тонкие пальчики с накрашенными чёрным лаком ногтями крепко держали смартфон. Сначала солнце, отражавшееся в матовой поверхности, не позволяло увидеть фото, и Юля поворачивала телефон так и сяк, пока Ларс не вздрогнул, наконец разглядев его. На экране красовалась обнажённая фигурка Юли, полуприкрытая одеялом.

— Ну что, узнал «голую кульминацию»?

Её карие глаза, минуту назад сиявшие восторгом и наивностью, превратились в злые и насмешливые.

— Я твой трофей, — задумчиво проговорила она, — у тебя много таких фоток.

Сконфуженный Ларс глубоко вздохнул, пытаясь унять сердцебиение. Он был уличён, опозорен, обведён вокруг пальца. Догадки о том, как его очередная пассия могла узнать о его победах и трофеях, одна за другой проносились в голове.

— Послушай, — с трудом подавляя чувство волнения, проговорил Ларс, — может, ты спустишься и мы спокойно поговорим?

Вместо ответа она сфотографировала его на смартфон и, как бы между прочим, заметила:

— Ну вот, будет, что выложить ВКонтакте. — Она ловко набрала текст на экране смартфона. — Пикапер в пролёте. О, уже и лайки пошли… Показать?

Ларс метнулся к пригорку — Юля снова деловито нажала кнопку и отступила на шаг назад, ближе к обрыву.

— Стоять, Лаврентий, — отчеканила она, — или я прыгну. А полиция найдёт мой личный дневник. Там подробно рассказано о том, как ты довёл меня до самоубийства. Мой отец — полицейский, кстати.

========== Воспоминания. Зимний экстрим ==========

Разоблачённый Ларс изо всех сил пытался овладеть собой: тяжело дыша, он мял в руке край своей стильной куртки.

— Тебе не нравится твоё настоящее имечко, а, Лаврик? — Тонкие губы Юли скривились в презрительной усмешке.

Ларс стиснул зубы. Он лихорадочно перебирал в уме имена людей, которые могли бы стать их общими знакомыми, но не находил подходящей кандидатуры: разве можно успеть вскрыть его подноготную за неделю их знакомства? К тому же он всегда держал свои амурные дела в тайне от реальных друзей и приятелей, предпочитая делиться впечатлениями и трофеями в интернете, тщательно маскируясь под нейтральным ником. Впрочем… Как же он сразу не догадался?!

— Ты… Ты всечалась с моим браом!

— А-ха-ха! Ты хотел сказать «встречалась с братом»! Не угадал, всё намного проще. Вижу, к тебе вернулась старая привычка.

— Отку… — Ларс вдохнул и выдохнул. — Откуда? Как?

Юля молчала, глядя на него с ядовитым торжеством. Ларс давно избавился от привычки глотать согласные, но теперь она вернулась к нему.