– Шторм! Начинается шторм! Скорее! – кричал им пододеяльник Бом-брамсель. – Вы всё-таки потревожили[1] духов! На борт, на борт! Отходим!

Наконец сундук оказался надёжно закреплён, и Димка вывел стремительно набирающий скорость корабль-кровать из бухты!

– Держи на маяки! – кричал ему срывающимся голосом пододеяльник.

Вдвоём со словарём Димка с трудом повернул штурвал-подушку, удерживая судно на курсе. Впереди, сквозь бурю и брызги, что разлетались от носа корабля, показались огни спасительных маяков.

Как его команде удалось миновать рифы и мели, Димка не помнил. Пришёл он в себя, только когда ввёл судно в спокойные воды комнаты и обессиленный пододеяльник накрыл его и груду рассыпавшихся по кровати сокровищ.

Следующим утром, когда Димка восстанавливал плотным завтраком силы после пережитого ночью приключения, бабушка строго спросила, где он умудрился извозить пододеяльник, и потребовала объяснить, откуда в его кровати столько разного хлама из кладовки и из старого ящика с инструментами, оставшегося ещё от деда?

После того как Димка стойко промолчал, свято храня тайну сокровищ, бабушка, собрав клад в пластиковый мешок, немного поругавшись, без жалости вынесла его к воротам, откуда его должен был забрать мусорщик. И не менее безжалостно разделалась она с пододеяльником Бом-брамселем, отправив его в стирку, а потом прищепками растянув на проволоке во дворе.

Словарь отделался тем, что его просто задвинули на полку.

– Висишь? – спросил Димка у пододеяльника, пробираясь к мешку с выброшенными сокровищами.

– Вишу, – мужественно ответил пододеяльник шёпотом. – Будь осторожен: бабушка у кухонного окна, обходи дом слева и по лестнице – на чердак! Там перепрячешь клад. За тобой могут следить люди с корабля Чёрной Бороды. Не потеряй ни одного золотого и запоминай приметы!

Димка кивнул, схватил у ворот мешок с сокровищами и, прячась за клумбой, почти ползком пробрался к левой стене дома. Переведя в тени винограда дыхание, тихо отворил дверь и по скрипящим ступеням поднялся в коридор второго этажа, а дальше по специальной лестнице вылез на чердак.

После утреннего простора и сияния на чердаке было душно и поначалу показалось темновато. Но Димка быстро освоился благодаря проникающему сквозь слуховое оконце свету и огляделся. Времени было мало. В пыльный угол между стопкой старых газет и трубой он засунул мешок с сокровищами и, оглянувшись, щепкой начертил на трубе секретный знак.

– Клад? – услыхал он вдруг за спиной чей-то голос и резко развернулся.

У маленького окошка на балке сидел вчерашний сквозняк и болтал босыми ногами. Свою неизменную дудку он запихнул в карман тёмно-синих коротких штанов.

Димка смерил его взглядом и, поняв, что сквозняк ему ровесник и даже напоминает вихрами Юрку из соседнего подъезда, а ростом хотя и больше, чем вчера ночью возле бегонии, всё равно меньше самого Димки, смело ответил:

– Тебе-то что? Вали отсюда и только попробуй разболтать тайну! Мы найдём тебя даже на дне океана, клянусь капитанской треуголкой.

Сквозняк, не обратив внимания на страшную угрозу, спросил:

– Сокровища? Взял вчера в битве?

– Было дело, – нехотя признался Димка. – Пришлось показать проклятым духам с таинственного острова, кто чего стоит.

– Ох ты! – восхитился сквозняк. – И что?

– Бабушка хотела выбросить, я не дал. Решил спрятать здесь.

– Это правильно, – сказал сквозняк, подул немного в свою дудку и добавил: – Спорим на алмаз и один из кинжалов из клада, что я быстрее тебя окажусь в твоей комнате внизу?

– Спорим! – азартно ответил Димка. – Что ставишь против алмаза?

– Дудку!

– На старт, внимание, марш! – не давая сквозняку опомниться, скороговоркой выпалил Димка, подскочил к чердачному люку и, соскочив вниз, в коридор второго этажа, с победным хихиканьем захлопнул люк за собой.

Не переставая хихикать, он ровно через секунду распахнул дверь своей комнаты и остолбенел на пороге. Сквозняк сидел у окна на подоконнике и подбивал ногой отдёрнутую занавеску.

– Это как это ты? – оторопело протянул Димка. – Я же тебя там запер!

– Пути знать надо, – самодовольно ответил сквозняк, пнул занавеску и раскачал бегонию. – Сокровища давай.

– Слушай, – сказал Димка. – А покажи, ну эти – свои пути.

– Показать?.. – засомневался сквозняк. – Но тогда чур весь клад мне, и по рукам.

– Половина клада – и по рукам, – твёрдо ответил Димка.

– Идёт, – быстро согласился сквозняк. – Дверь открой.

Димка только начал открывать дверь, и в то же мгновение сквозняк с такой скоростью пронёсся мимо него, что у Димки даже шевельнулись волосы и ручка двери чуть не вырвалась из пальцев.

– Понял? – закричал ему сквозняк уже от окна с противоположного конца коридора.

– Не очень, – честно признался Димка.

– Ну а как тебе ещё показать-то… – задумался сквозняк, рукой вытер нос, а руку – о занавеску. – Хотя ладно, чего там, на дудку, дуй.

Димка взял протянутую дудку и, осматривая, принялся вертеть.

– Да не с этого конца! – нетерпеливо воскликнул сквозняк.

– Сам знаю, – буркнул Димка и дунул.

Звук у Димки, неожиданно для него самого, получился громким и протяжным. Но не на звук он обратил внимание. С ним самим что-то произошло!

Он стал полупрозрачным и, оглядев себя, увидел пол прямо сквозь собственный живот. А ещё его целиком наполнила какая-то лёгкость.

Ему не просто хотелось двигаться очень быстро – он чувствовал, что умеет это делать.

Всё вокруг было залито солнцем, как обычно в бабушкином доме, но сквозь его лучи отчётливо виднелись ещё и очень яркие, искрящиеся ручейки голубого света, текущие прямо над полом.

– Это что?! Ох ты! – восхищённо воскликнул Димка.

– Это они и есть – пути, – сказал таинственным голосом сквозняк, кивнув на ручьи. – О, смотри, бабушка внизу дверь открывает! Давай, прыгай! – закричал он и пихнул Димку в стремительный ручеёк, который вдруг потёк от окна, по коридору на лестницу, через перила прямо вниз, к двери на улицу.

Как только Димка коснулся рукой этого ручейка, его сразу подхватила неведомая сила и так быстро потянула по коридору, к лестнице на кухню – вниз! – что даже загудело в ушах.

– А-а-а-а! – орал Димка с непривычки. – А-а-а-а!

– Эге-гей! – орал счастливый сквозняк.

Кубарем они пролетели половину кухни, проскочили под обеденным столом, отчего встревоженно встрепенулась клетчатая скатерть, вылетели мимо бабушки, чуть не сорвав с неё фартук, на крыльцо и, давясь от хохота, скорчились за колонной!

– Ох, какие сквозняки гуляют… – проворчала бабушка, закрыла за собой дверь и пошла проверять, не подсох ли пододеяльник.

– Видал?! – ткнул локтём Димку сквозняк. – Сейчас она дверь откроет, мы – в твою комнату, оттуда – на чердак, а там посмотрим! Готовься!

И Димка приготовился. Бабушка, сняв пододеяльник, занесла его в тазу с другим высохшим бельём в дом, и, как только приоткрыла дверь, искрящийся ручеёк вновь стремительно заструился, и Димка прыгнул в него уже сам, а вслед за ним скакнул сквозняк!

Когда они пролетали мимо бабушки, Димка успел пихнуть ставший белоснежным дремлющий пододеяльник в бок, пододеяльник чуть не выпал из таза и заорал: «Полундра!» Сквозняк горланил своё «эге-гей» и дул в дудку, а когда вихрем их несло вверх по лестнице, даже умудрился впихнуть дудку Димке в рот, чтобы тот подудел тоже. Влетев в комнату, они, внезапно уменьшившись, немного поплясали, как туземцы, вокруг бегонии и поорали, а потом их через какую-то щель в окне вынесло на улицу, а оттуда вдоль стены затянуло на чердак сквозь дыру в кровле.