Я от счастья сегодня шатаюсь, В молодую кидаюсь траву. Я все ветры к себе приглашаю, Все любимое в гости зову. И все ветры ко мне приходят, И весна у окошка стоит, И все звезды в ночном небосводе, Будто лучшие взгляды твои. Как ребенок, сегодня я верю В то, что синий рассвет, и зарю, И все ветры, летящие в двери, Я на память тебе подарю. Чтоб ты в платье зари одевалась, Чтобы звезды светились в глазах, Чтобы ночь темной лентой осталась В твоих светлых, как лен, волосах. Чтоб такою, как ты, по планете Был бы свет ослепительно-бел, Молодой замечательный ветер Уступал бы дорогу тебе. «Теперь на родине, я знаю это точно…» Теперь на родине, я знаю это точно, На землю черствую дожди упали ниц. На крышах и на трубах водосточных Расселись стаи галок и синиц. Сошлись подруги к Старостиной Кате, Толпятся вкруг стола, Уселись на окне, Грызут орехи, вышивают платья. А Катя (чем я плох?) – рубашку, может, мне. Дожди идут, и вечер ближе, ближе. И улицу завешивает тьма. Промозглый ветер стекла окон лижет И натыкается на спящие дома. Не спит земля, раскинувшись широко, Над нею юноши крылатые летят… От Сестрорецка До Владивостока В такую ночь все девушки не спят. «Тучи на небе грузны и тучны…» Тучи на небе грузны и тучны. Дождику поутру литься. Тихо… И только в часах ручных Время едва шевелится. В тучах заметил кривые рога я, Месяц свой выставил лоб. Знаешь, что мне, дорогая, В голову вдруг пришло? Помнишь, под охи и ахи, Вздохи пурги за окном Шагом таинственным страхи Наш посещали дом? Сказок седых герои Вдруг приходили к нам. Тихой, ночной порою Страшно сидеть у окна. Это отчетливо помнят Люди до старческих дней: Будто бы нет уже комнат, Ты на озерном дне. Сверху откуда-то льется Манящий свет денной, А над тобой смеется Пляшущий водяной. Ведьма косматая в ступе Мчится, зубами скрипя, Кажется, что наступит Сам сатана на тебя. Стулья проходят по лестнице, Топая сотнею ножек. Ночь одинокого месяца Целит отточенный ножик. Стекла оконные лижет Просто кошмарный гном… Сядь, дорогая, поближе И занавесь окно… Сядь, дорогая, поближе И занавесь окно. «Ты на память оставила клетчатый…»
Ты на память оставила клетчатый От цветастого шарфа лоскут… Ах, куда же девать человечью, Непонятную эту тоску? Холодны, признаюсь, без тебя вечера. Ходит ветер околицей, стонет… Ты забыла, что было вчера, Пусть же прошлое тонет… Тоня… Я брошу по ветру озябший лоскут Твоего полушалка брусничного. А ветер, как листья, швырнет тоску, Листья из дела личного. Они полетят на широком ветру, Закружат бесформенный вальс. Но ты их найдешь как-нибудь поутру Там, Где с тобой целовались. «Ты по улице не раз тут…» Ты по улице не раз тут Проходила среди дня. Отчего не скажешь «здравствуй» И не взглянешь на меня? Для тебя надел я новый, Неодеванный еще, Синий, с крапинкой лиловой, Для тебя, для чернобровой, Самый модный пиджачок. Вспомни, Любушка-Любуся, Чудо – небо в синих бусах, Чудо – ленты в косах русых, Подходи, целуй, любуйся! Целовала – мало, мало! Обнимала – мало, мало! Все мне мало, мало было — Я же знаю, что любила! Неужели позабыла? Ты по улице не раз тут Проходила среди дня. Отчего не скажешь «здравствуй» И не взглянешь на меня? «Я уйду, как пришел, незамеченным…» Я уйду, как пришел, незамеченным, Затеряюсь в широких ветрах, Отдыхая с улыбчивым вечером На коленях нескошенных трав. И не будет беседы… Скучая, Буду думать, траву теребя, О стакане остывшего чая, Недопитом вчера у тебя. И, в щеках ощущая горенье, Не сдержу очумелую кровь. Возвращусь, чтобы с веткой сирени Бросить в руки твои – любовь. Чтобы в теплых твоих ладонях Удержалась она, тепла… …Так ребята берут гармони, Чтобы песня у них поплыла. Не могу я уйти незамеченным, Я хочу, чтоб, теряясь в ветрах, Шли мы вместе улыбчивым вечером По коврам замечательных трав. |
