Следующий месяц Элеонора не посещала занятия. Такие истории школы стараются замять, чтобы не нести ответственность. Мисс Ньюман защитила Элеонору. Обошлось все без проблем, которые лишили бы ее будущего. В наказание Элеонора работала на швейной фабрике. Перешивала пуговицы, заправляла нитки в машинку. Естественно, денег за это она не получала. Жила в отдельной комнате, тесной, с маленькой форточкой. Мисс Ньюман нередко навещала ее.

Элеонора давно привыкла к одиночеству, но в глубине души мечтала о верном друге или о подруге. Временами. Двенадцатичасовая работа изматывала, однако Элеонора привыкла к ней уже через неделю. Месяц тянулся, как год, особенно тянулись воскресенья, когда приходилось сидеть одной в комнате.

– Собирайся, – недружелюбным голосом приказала старшая швея, когда Элеонора отбыла наказание. И чего она такая грубая? Элеонора вела себя достаточно спокойно, всему училась, вовремя выполняла задания. Тоже, возможно, жизнь ее не радует ничем. У нее только работа, бесконечный поток тряпья и ниток. Домой возвращается почти ночью, зарабатывает мало и совсем не видит детей. Одинокая мать всеми силами старается обеспечить своему ребенку достаток. На себя она ничего не тратит, даже на маленькие радости. После смерти мужа ее жизнь круто изменилась. Последний год ее любимый человек был прикован к кровати, приходилось разрываться между ним, ребенком и работой. Денег едва хватало на обыденные вещи.

Муж умер, теперь она одна с десятилетней дочкой, которой нужно обеспечить будущее. Эта женщина каждый вечер молится, чтобы ее ребенок жил счастливо и не столкнулся с нищетой.

Вещей было немного. Элеонора быстро упаковала их в небольшую сумку. Пора покинуть эту комнату навсегда. Нельзя больше совершать таких ошибок. Нелегко было здесь, но возвращаться еще сложнее.

В середине ноября мало солнечных дней. Но тоску нагоняли больше дождь и холод. Мисс Ньюман стояла на пороге и ждала свою воспитанницу. Элеонора не понимала, что чувствовала. Все вместе: и страх, и тоска, и легкая радость.

– Твоя кровать. Ее никто не занимал, – мисс Ньюман очень рада была возвращению Элеоноры.

Мисс Ньюман полная, немолодая темноволосая женщина. У нее крупные черты лица, густые брови, отчего ее лицо казалось строгим и даже отталкивающим. Но на самом деле мисс Ньюман очень любила детей. Даже после многолетней работы у нее остались силы на каждого ребенка. Она была добра к каждому воспитаннику. За это все дети любили ее и не боялись порой попросить у нее помощи. Хотя Элеонора в первый год после автокатастрофы не хотела идти с ней на контакт. Но потом поняла, что это просто необходимо сделать.

Девочки еще на занятиях, поэтому в комнате пусто и тихо. Элеонора поставила сумку на пол и села на заправленную тонким одеяльцем кровать. Мисс Ньюман села рядом и обняла ее.

– Я рада, что ты вернулась.

Элеонора заставила себя улыбнуться. Получилось достаточно фальшиво. Один уголок рта приподнялся, глаза же не выражали особой радости.

– Мне пора идти, а ты обустраивайся.

Элеоноре нужно подготовиться к занятиям. Мисс Ньюман принесла тетради и задания от учителей, которых накопилось довольно-таки много. Работа на фабрике не давала возможности заниматься как следует. Очень много упущено. Однако Элеонора по воскресеньям уделяла время своей любимой математике. На остальные уроки не оставалось сил.

Всю ночь Элеонора готовилась к занятиям. Мисс Ньюман контролировала – девочка должна была усвоить все. Лео никогда не готовилась так тщательно. Ее успеваемость сильно испортилась. Она попросту не хотела учиться, больше выражая протест некоторым учителям.

На следующее утро наступили учебные дни. Первый урок английского с Хелен Хэмилтон, классным руководителем. Элеонора медленно зашла в свой класс. К ней сразу же приковались взглядом Честер, Камилла, Рэй и Диана. Остальные продолжали заниматься своими делами. Ничего не изменилось, а может, стало хуже.

Мисс Хэмилтон зашла в аудиторию, ученики встали, чтобы поприветствовать ее. Равнодушно оглядев класс, Хелен Хэмилтон кивнула. Урок обычно начинался с небольшого диктанта. Двое ребят выходили к доске и писали короткие предложения. Она очень любила Честера и Диану. Учились они посредственно, зато участвовали в «помощи» школе. Их родители были достаточно богатыми людьми. А за это мисс Хэмилтон не обделяла хорошими оценками их детей. На диктант, естественно, они не выходили. К остальным относилась достаточно ровно, все получали по заслугам.

Элеонора училась у нее плохо. Ничего не учила, не читала, часто прогуливала ее занятия. Мисс Хэмилтон в первый же день оттолкнула от себя Элеонору. Однако девочка училась у нее хорошо какое-то время. До одного случая. Элеонора, снимая сапоги, порвала колготки и в тот же день пришлось выходить к доске. Лео сняла их – лучше без них, чем в рваных. И, пока девочка мелком выводила слова, мисс Хэмилтон оглядывала ее, как обычно. Без оценивающего ее внешний вид взгляда не проходил ни один день.

– У нашей Элеоноры совсем нет денег на такую мелочь, как колготки. Ты всегда, конечно, выглядишь неряхой. Но сегодня, как беспризорница оделась.

Класс засмеялся, девочки из гламурного общества переглянулись, победно задрав подбородки. Элеонора покраснела, бросила мелок, собрала вещи и вылетела из класса. Лео всегда следила за своими вещами. Они были старыми, доставались от детей, которые выросли давно из этой одежды. Конечно, не из дорогого магазина. Самые простые вещи. Школьной формы не было, ученики ходили кто в чем.

Элеоноре казалось, что атмосфера этого класса вот-вот раздавит ее. Мисс Хэмилтон высокомерно взглянула на нее и продолжила вести урок. Эта холодная женщина прекрасно знала, что Элеонора сирота и живет в детдоме. Но всячески пыталась отделить ее от остальных ребят, оправдываясь тем, что Лео плохо влияет на учеников. Никто не вступался за нее из-за драк и прогулов. Но даже у Элеоноры был любимый предмет. Математика. У нее явно были способности и любовь к этой науке.

Воспоминания тянули Элеонору из реальности, пока мисс Хэмилтон читала лекцию. Все они настолько неприятные, что даже тошнило. И снова она здесь. Лучше бы еще год работала на той фабрике, только не сидеть в этом классе. Чтобы отвлечься Элеонора стала решать задачки из сборника. Погрузившись в вычисления, она отстранилась от урока настолько, что не заметила, как подошла мисс Хэмилтон и выдернула тетрадь.

– Ты знаешь, что сейчас урок английского?

Элеонора опустила глаза в учебник.

– Такая же нахалка, только молчаливая. Смотрю, наказание тебя утихомирило слегка. Теперь исподтишка гадости будешь делать.

Элеонора слышала, как все вокруг шептались, предвкушая ругань. Но мисс Хэмилтон швырнула тетрадь обратно под нос Элеоноре и продолжила лекцию. Да, она специально хамит учителю, от этого становилось хуже. Она вредила себе каждый день, пытаясь выместить зло на одноклассников. Да, они подленькие и мелочные люди, но таким поведением Элеонора никого не исправила. Только подтвердила глупый стереотип мисс Хэмилтон о сиротах.

Учебный день закончился. Элеонора, как в воду опущенная, шла к воротам. Ее настигла компания Честера. Они прошли мимо, только Рэй задел ее плечом. Пасмурный день еще больше портил настроение.

Такой же день и сегодня, спустя три года. Только она не слушала подколы одноклассников и не велась на глупости, брошенные в ее адрес. Она ходила между ними, как невидимка. Никто ее не замечал или демонстративно, или и правда не было до нее дела. И в том, и в том случае противно.

После школы Элеонора шла на работу. По узкому тротуару мимо ресторанчиков, магазинов пролегал путь до небольшой лавки. Туда приносили поломанные приборы. Хозяин взял Элеонору в помощники своему сыну.

Зазвенел колокольчик, в нос ударили запахи канифоли, резины и сваренного металла. Молодой человек, кучерявый, темноглазый вышел из комнаты, где работал.

– Элинор! – радостно провозгласил паренек.

– Роберто! – еще один человек, украшающий жизнь Элеоноры.