-Дэн, я хочу попробовать. В смысле, разорвать эту связь. И, кажется, знаю, как: мне надо выговориться, а завтра напроситься на еще один сеанс массажа и сравнить свои ощущения с сегодняшними. Твоя дружба вынесет такие нечеловеческие условия эксплуатации?
Проанализировав формулировку последнего предложения и сообразив, что тэххерка подобрала такой вариант для того чтобы уменьшить вероятность отказа, я перевернулся на бок и уставился ей в глаза:
- Ари, давай добавим к нашим договоренностям еще один пункт?
«Девушка» слегка напряглась:
- Какой?
- Помнишь твой образ с осыпавшейся броней?
- Конечно!
- Пожалуйста, в общении со мной никогда не возвращай ее на место, ладно? Даже на самый короткий миг.
- Не буду! – пообещала она. И сразу же заменила так не понравившееся мне предложение даже не вопросом, а просьбой: – Помоги…
Я пообещал и сказал, что внимательно слушаю. Однако заговорила она не сразу – сначала допила вино и отставила бокал далеко в сторону, затем перевернулась на живот, перебралась поближе, чтобы почувствовать плечом мое плечо, оперлась на локти и закрыла глаза. А когда я накрыл ладонью ее пальчики, благодарно улыбнулась и начала рассказывать – тихо, иногда делая довольно длинные паузы, но описывая события так, как будто переживала их заново.
Нет, особой боли в ней не чувствовалось – все те события, связь с которыми она решила ослабить или разорвать, относились к ее жизни в период с пяти и до тридцати лет – зато желания раз и навсегда выплеснуть из души эту грязь было хоть отбавляй.
Почему грязь? Да потому, что ее мать, Дагмар Миллика Ти’Шарли, была расчетливым и бездушным чудовищем, зацикленным на долге перед королевством. И делала все, чтобы ее дочери выросли такими же.
Четырнадцать-пятнадцать часов занятий в день? Ха! Самым грустным были не занятия, а тесты, проводившиеся два раза в месяц, система оценок и наказания!
Тесты усложнялись день ото дня, причем в них проверялся не только уровень владения изучаемым материалом по одной специальности, но и все когда-либо пройденное по всем остальным. Говоря иными словами, в тесте по экономике могли всплыть вопросы о внешней политике или законодательству королевства, а в тесте на знание истории крупнейших родов Тэххера – вопросы по геологии или тяжелой промышленности. Балльной системы оценок Дагмар не признавала. Для нее существовало лишь два варианта – «знаешь» или «нет». Причем вариант «знаешь» требовал не только усвоенных и идеально проработанных знаний, но и умения быстро находить взаимосвязи между, вроде бы, абсолютно разными массивами данных. А так как такой подход был сложен даже для взрослых людей, Альери ошибалась. И не так уж редко, соответственно получала «заслуженное» наказание.
Самым гуманным вариантом последнего были нотации, в которых правящая королева рисовала перед дочкой всю глубину ее падения и предельно подробно разбирала ВСЕ возможные последствия ошибки. Проступки посерьезнее наказывались ударом основанием правой ладони по затылку или в одиннадцатое ребро. Причем такой выбор точек приложения мать объясняла тем, что наследная принцесса всегда и везде должна выглядеть идеально, а затылок и бок никто не увидит. А так как рукопашницей Дагмар была знатной и била от души, такие «оценки» обычно заканчивались долгим пребыванием в медкапсуле. Ну, а самым жестким вариантом ее гнева были порки: королева лупила дочку пластиковым стеком до крови, а потом запрещала ложиться в медкапсулу на день, два и так далее. Причем порола не только в подростковом возрасте, но и до самой своей смерти!
Что самое удивительное, такое садистское отношение не мешало Альери ее искренне любить, ведь «во всем, кроме наказаний» Дагмар «была идеалом матери»! У меня в голове такое утверждение не укладывалось: да, покойная королева поощряла дочерей так же истово, как и наказывала. Да, даже в самые загруженные дни она находила время, чтобы их навестить и хотя бы десять минут поговорить по душам. Да, ради них она была готова на самом деле НА ВСЕ, скажем, как-то казнила горячо любимого фаворита, посмевшего шлепнуть ее младшую дочь. Но для меня даже такая безграничная любовь никак не компенсировала жестокости.
Видимо, поэтому, услышав последнюю фразу монолога Альери – «В общем, ее давно нет, но меня до сих пор пугает все, что похоже на стек», я искренне порадовался, что мои эмоции прикрыты «зеркалом» и что она до сих пор не открыла глаз. Однако для того чтобы оценить мое состояние, королеве хватило звука дыхания – она сложила руки одну на другую, пристроила на них голову и еле слышно выдохнула:
- Злишься, значит, сочувствуешь! А мне становится легче. И… если ты сейчас начнешь перебирать мои волосы, мне станет очень-очень комфортно…
…То ли рассказ получился слишком образным, то ли принял я его как-то уж очень близко к сердцу, но успокоиться не удалось ни вечером, ни ночью. Нет, когда Олли и Аннеке проснулись, мы всей компанией приятно поужинали, посмотрели тот самый фильм, который их убаюкал, и с удовольствием поболтали часов до одиннадцати. Но тяжесть у меня на душе так никуда и не делась.
Обмен письмами с девочками и ласки Олли приглушили злость, но ненадолго. И я, проворочавшись в кровати с двух до четырех утра, решил испортить сон окружающим, благо на этот день все равно собирался устроить учебно-боевую тревогу.
На планирование убил порядка сорока пяти минут и основательно измучил Моргана. Зато придумал очень «веселую» боевую задачу: отражение абордажа и сопровождение Альери от командирского лифта до корабля, стоящего дальше всего от шлюза, то есть, до «Непоседы». Экипаж поделил пополам, роль королевы решил поручить Дотти, а стрелковые комплексы перезарядил маркерами. Кстати, особого труда последняя операция не требовала, так как на тэххерских кораблях все оружие, кроме личного, хранилось в оружейных шкафчиках на штатных местах. И для выполнения перезарядки требовалась одна-единственная команда искину.
Без пяти пять я поднял по тревоге три из шести отделений, скинул им на ТК боевую задачу и отправил к «Жемчужине». В десять минут шестого рев баззеров поднял три оставшихся, Олафа, Молчуна и Дотти. Правда, Кувалду я отозвал к себе, в рубку, ибо дарить такое преимущество одной из равных по силе сторон не собирался. А еще через две минуты перевел шлюзы летной палубы в положение «сквозняк», открыв и внешние, и внутренние люки одновременно, и разрешил «атакующим» начинать.
Ну, что я могу сказать? Было действительно весело. Правда, только нам с Олафом! Сначала в битве полегли фрейлины, которых с каждой воюющей стороны было по две штуки. Потом ветераны вынесли почти всю молодежь, восемь тэххерок из десятка личной охраны королевы и одну телохранительницу, при этом потеряв всего шестерых. В итоге три новичка, пять теххерок и четырнадцать «старичков» устроили позиционную войну, во время которой перемазали маркерами всю летную палубу, ЗБП, рекреационную зону и большой спортзал.
Накал страстей был так велик, что Дотти, вынужденная изображать балласт, ныла в ДС, требуя разрешить ей покомандовать или пострелять. И в то же самое время жаловалась на мое самодурство мужу! А «погибшие» и «тяжелораненые» страдали из-за своей тупости и наблюдали за ходом сражения по картинке, которую им транслировал Морган.
Без десяти шесть утра «на ногах» оставались лишь «королева», один новичок, одна теххерка и шесть ветеранов. Причем Дотти, «получившую» два легких ранения, и двух ее последних защитников зажали под одним из «Рауде» всего в восьми метрах от «Непоседы». Для победы не хватало одного броска, но время вышло, и я, скрепя сердце, был вынужден присудить защитникам поражение.
Объявив по громкой связи, что разбор полетов состоится после обеда в зале для брифингов, я скинул Олафу, Дотти и командирам отделений все записи на анализ, и ровно в шесть разбудил Олли, Альери и Аннеке…
Посмотрев на них перед началом тренировки, я от души порадовался – в этот раз они выглядели отдохнувшими, выспавшимися, веселыми, а еще не хмурились и не зависали. Разминку и базовую технику отработали просто идеально, а во время парной работы и поединков даже удивили – Ти’Ноор начала достаточно уверенно применять два «моих» увода, Олли поднялась на новый уровень «мягкости» и начала вязать некоторые мои атаки, а королева несколько раз осознанно применила в бою отрабатываемый переход и пару блоков. И хотя двигались мы с ней в это время очень медленно, все равно первые результаты был налицо.
