— Это месть, да? — Петя тут же сомкнул руки на моей талии плотным кольцом и притянул к себе. — За те блинчики? Что вышли комом? — и он ехидно выгнул бровь, растянув губы в снисходительной ухмылке. — Ну, ничего, детка, не переживай, — наигранно ласково добавил он. — Годам к восьмидесяти у тебя всё получится.

— Вот! Вот ты опять! — возмущенно бросила я и ткнула его кулачком в бок. — Ты язва, Петенька! А еще занудливый перфекционист! И ворчун! И…

— О, да, детка, продолжай, — с придыханием прошептал мне на ухо Петя. — Обожаю твои оригинальные способы признания в любви… Так заводит, — и он поймал мои губы, одарив сладким, сочным поцелуем со звонким чмоком в финале.

По правде говоря, это был очень горячий и очень насмешливый поцелуй. И как у него это выходит? Теперь вы понимаете, что он заслужил? Заслужил контратаки — я таки возьму реванш в этих мелких словесных битвах, которые иногда перетекали в полномасштабные баталии. И как же мне всё это нравилось! Господи, ни с одним из мужчин я еще не чувствовала себя так… на своем месте. Мы действительно созданы друг для друга! Как соль и перец, без которых блюдо останется пресным.

Мы почти два месяца наслаждались отпускным бездельем, по всем пунктам напоминавшим приторный хани-мун. Много секса, много разговоров, много ничегонеделания. Под которым подразумевалось, что мы постоянно чем-то заняты. Оказывается, валять дурака круглыми сутками может быть весело. Особенно если ты по уши влюблена, по макушку очарована, до сердечного приступа околдована. Особенно если твой мужчина не ставит тебя на пьедестал, не считает тебя воздушной барышней, с которой пылинки нужно сдувать, не идеализирует, а принимает тебя такой, какая ты есть. Со всеми недостатками и достоинствами… Боже, у нас в ходу появились «сортирные шуточки» и пошлые приколы ниже пояса!

Я наконец-то в полной мере поняла, что значит выражение «легкость бытия». С Петей легко. С Петей не нужно притворяться. Не нужно быть некоей улучшенной версией себя, не нужно ничего доказывать — с ним можно просто быть. Без планов на будущее. Потому что оно у нас есть — по умолчанию. Это чувствовалось в каждой Петиной фразе, жесте, общем отношении. Петя в этом плане фундаментален как скала: единожды принял решение — и долой все сомнения.

Ах, чего только стоил тот его жест! Который он сделал, когда началось следствие по делу Бельского, и я вновь очутилась в эпицентре, можно сказать, в воронке медийного скандала. Журналисты и фоторепортеры фактически открыли на меня охоту в попытке урвать эксклюзивный материал. Я искренне переживала за Петра, зная, как он не любит это балаганное, жадное внимание на потеху публике. И честно уговаривала его остаться в стороне, не светиться рядом со мной, пока мы не сможем уехать из столицы.

Но Петя стоически сопровождал меня повсюду, подтверждая одним своим присутствием и рукой, которая неизменно и надежно покоилась на моей талии, что он и есть тот человек, которому я призналась в любви в прямом эфире. И никак не реагировал на домыслы и слухи, пропуская с королевским достоинством мимо себя все догадки относительно того, как мы с ним познакомились. Как та самая Дива на Мальдивах заполучила себе в любовники самого закрытого и недоступного «завидного жениха» Петра Горского?

Иногда мне так и хотелось вместо фразы: «Без комментариев» сказать: «Ребята, вы даже в своих самых смелых предположениях ни за что не приблизитесь к правде». Потому что наша история куда интереснее сплетен.

Забавно, что единственный человек, который мог рассказать подлинные события и нехило погреть на этом руки, воздержался от любых упоминаний Дивы и Горского. Более того, этот человек еще и умудрился в короткие сроки отвлечь от нас внимание новыми скандалами и интригами. И имя ему — Влад Артемьев, благодаря которому Дива наконец-то канула в Лету, а на ее место пришла… Кто-то. Ведь свято место пусто не бывает, не так ли? Но меня это не волновало — я больше не следила за изданием Влада. Я просто знала, что у меня есть близкий друг, для общения с которым не нужен повод — можно позвонить. Просто так. Когда хочется.

А потом мы с Петей вернулись в город у моря. В его чудесный дом, где отгородились стенами от сторонней суеты. И вся эта история с Бельским осталась где-то в параллельной вселенной. И пускай рано или поздно нам придется вернуться в Большой Мир — праздник не может длиться вечно, но сейчас всё время принадлежало нам и только нам.

Теперь вернемся в пределы кухни, где Петина паэлья из просто неидеальной медленно, но верно превращалась в катастрофически подгоревшую…

— А что еще тебя заводит, котик? — промурлыкала я, по-собственнически сжимая Петины ягодицы — мой тайный фетиш… Ну ладно, не очень-то тайный: чаще, чем самому Пете, я признавалась в любви его упругой, скульптурно вылепленной пятой точке. Это вообще законно — иметь такую роскошную задницу? Да еще обтягивать этот шедевр белыми боксерами? Так ведь и сердечный приступ словить можно на почве эротического передоза! Утешал меня только тот факт, что это сокровище принадлежит мне. В шаговой доступности 24/7.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Тебе по пунктам перечислить или наглядно продемонстрировать? — уточнил Петя и вжался в мой живот пахом, откровенно провоцируя.

— Второе, — прошептала я, теряя опоры реальности. Вот так всегда рядом с ним — пулей навылет, автоматной дробью по мозгам, кинжалом под дых. И белый шум в голове. Есть только он. Жар его тела. Обжигающий взгляд. Разгоряченное дыхание на моей шее. А я… Клиент готов — выносите. И дайте факел — пора зажигать сверхновую.

Петя подхватил меня под бедра и усадил на стол, вклинился между ног, припал к губам — я обхватила его шею руками, сдавила талию ногами, притягивая к себе. Незамысловатая математика простых действий. Девочка плюс мальчик равно любовь. И очень жаркий секс.

Дозой адреналина под кожу, бешеной эйфорией по венам, нежным ядом по всему телу.

— Хочу тебя, — заполошное бормотание, нетерпеливое ожидание.

Лишняя одежда — долой! Глаза в глаза, губы в губы. Бреньк! Кажется, что-то разбилось. Что-то звонкое и стеклянное. На счастье, вестимо. Главное, чтобы выдержал стол.

— Петя… — срывается протяжным стоном с губ и оседает влагой на его плече.

— Люблю тебя… — рикошетом бьет в ответ, утягивая в феерию чувств и эмоций.

— Да! — высокой нотой в финальном аккорде.

— Детка… — вкусное и теплое на устах, словно нежный десерт.

И как вишенка на торте:

— Ты выйдешь за меня?

А где-то на плите в этот момент догорала паэлья.

— Прости, — пробормотал Петр, утыкаясь в мое плечо лбом, пряча улыбку.

Мы час драили кухню, еще час принимали совместную ванну… Кстати, это даже более неудачная идея, чем секс на кухне, потому что потом пришлось мыть полы и там. А теперь мы лежим в кровати — уставшие, счастливые, сытые любовью и наспех сделанными, криво скроенными сэндвичами.

— За что? — спросила я, обтекая Петю телом, словно гибкая река массивные берега. Мы однозначно выкроены друг под друга — точными лекалами, правильно очерченными линиями и изгибами.

— Я хотел немного иначе сделать тебе предложение, — покаялся Петя. — Ну, знаешь, со всей этой романтикой: изысканный ужин, свечи, свежие цветы, встать на одно колено…

— Так это была помолвочная паэлья? — догадалась я.

— Ды-а, — протянул Петя. — Я хотел приготовить твое любимое блюдо в моем исполнении. И там еще намечался десерт и дорогущее вино. Музыка… В нужный момент включилась бы аудио-система, и Мэттью Беллами пропел: «I just wanted to hold you in my arms…» — фальшиво напел он.

— Звучит как план, — заметила я.

— Это и был план, — хмыкнул Петя. — Пока ты не испортила паэлью.

— Я уже согласилась выйти за тебя, поэтому просить прощения за диверсию не буду, — бросила я. — К тому же… К черту планы! Да здравствует спонтанность!