И, как я поняла, в их тандеме Петр был тем, кто стреляет, а Федор — тем, кто подает патроны за спиной. И вместе они прошли через все тяжкие, включая столкновения с конкурентами бандитского характера.

А теперь оцените болтливость Феди — всё это я узнала за сорок минут поездки из аэропорта до Петиного дома. Но едва я успела подумать о том, что это странно — вывалить столько подробностей на голову незнакомой девушки, как Петр мне тихо шепнул на ухо:

— Ты ему очень понравилась. Иначе он слова бы не сказал. Молчал бы и делал вид, что тебя вообще рядом нет.

— Да? — удивилась я, не представляя себе этого человека молчащим.

— О да, — кивнул Петр. — Если Феде кто-то с первого взгляда не понравился, он очень технично выкажет свое неодобрение. У него чуйка на людей, как у волка.

— Хм, любопытно, — пробормотала я, покосившись на Федю, который уже выскочил из машины и с шумными восклицаниями прогуливался по придомовой территории.

Чуйка, говорите? Занятно.

Занятно, что, как и Петр, Федор разглядел во мне что-то, что расположило его ко мне. Еще бы понять, что именно.

#рыбынет

#друзьянеразлейвода

#лучшийвмиреКарлсон

Что именно разглядел во мне Федор, я узнала в конце великолепного уик-энда, который после весьма примечательного разговора с Петиным лучшим другом сразу перестал быть таковым. И да, Петя был прав, когда сказал, что у Федора чуйка на людей, как у волка. Я ожидала чего угодно, но не того, что Федя в итоге препарирует меня как лягушку. И загонит в угол, выставив ультиматумы…

Впрочем, поначалу я ни о чем не подозревала, пребывая в уверенности, что проверку прошла, и лучший Петин друг одобрил меня в качестве кандидатуры на место его девушки. А может, и не только девушки. Отчего я расслабилась и почувствовала себя воодушевленной и еще более влюбленной.

По приезде из аэропорта дома мы не задержались — Федя кинул вещи, критически осмотрел Петин особняк и выдал резюме: «Неплохо». После чего предложил поехать на море, ибо: «На тебя я уже посмотрел — жив, здоров и слава богу. А вот море — это тема». Поэтому весь день мы провели на побережье: неспешно прогулялись вдоль пляжа по променаду, после чего со вкусом, толком, расстановкой пообедали в уютном ресторанчике с видом на бескрайние морские просторы. На обратном пути прокатились по городу с этакой мини-экскурсией для Федора. А вечером Петя устроил барбекю, пригласил дядю Васю, и мы засиделись до двух утра. Было шумно, весело и очень душевно.

И самый классный момент: когда Петя не выдержал, подхватил меня на руки, закинул на плечо с утробными криками пещерного человека и понес в дом — ему надоело ждать, когда ж мы с Федей устанем желать друг другу «доброй ночи» с продолжением в виде: «Ну, давай еще по одной». Я дрыгала ногами и заливисто хохотала, Петя рычал, а Федор кричал нам вдогонку: «Ну конечно, конечно! Вспомнил вдруг, что он альфа-самец!» Хорошо, что этого безобразия не видел дядя Вася — ушел спать, а то мне было бы перед ним стыдно.

— Еще какой самец!.. — часом позже выдохнула я с застывшей на губах блаженной улыбкой, раскинувшись на кровати морской звездой. Потому что это был самый очешуительный секс в моей жизни — хмельной, дурной, огненно-страстный.

— Сам не ожидал, — хмыкнул Петя, подгребая меня к себе под теплый бок — естественно, мы сейчас спали вместе. Мансардная комната осталась за мной — как моя территория, но душой и телом я далеко и глубоко проникла в Петино личное пространство. К слову, я никогда не думала, что мне настолько понравится спать с кем-то в обнимку — обычно любой сопящий рядом мужик, если таковой вдруг задерживался в моей постели на ночь, раздражал меня до зубовного скрежета. Мне всегда было жарко, тесно, неудобно. Но с Петей — ни капли дискомфорта, и даже больше: я заметила, что моей голове более чем удобно лежать на его груди. Словно наши тела изначально всеми линиями, изгибами и впадинками создавались друг для друга.

— Знаешь, где еще нам обязательно надо сделать это? — пробормотала я, почти провалившись в сон.

— М? — промычал Петя вопросительно, зарываясь носом в мои волосы.

— В твоей купальне.

— Мммм, — промычал Петя уже с одобрением. — Обязательно. И в машине. На заднем сиденье. Где-нибудь в лесу.

— Да-а, — протянула я, улетая в сладкую страну эротических видений. С Петей в главной роли.

Как здорово, что нам еще так много всего нужно испробовать!

И как жаль, что, как оказалось, времени у нас для этого совсем не осталось.

На следующее утро даже у Пети не хватило запала подорваться ни свет ни заря, поэтому воскресенье началось лениво и поздно. Федор планировал остаться до вечера понедельника: утром и днем посетить вместе с Петей объекты и только потом — домой, в столицу. И раз так, то мы решили выбраться на косу — подышать свежим воздухом, полюбоваться дюнами, пройтись по лесу.

А вечером — прощальные посиделки, но на этот раз в доме — погода к вечеру испортилась: задождило. Петр оставил нас с Федей цедить вино в гостиной, а сам взялся за готовку какого-то умопомрачительного блюда с морепродуктами и попросил не соваться на кухню без ненадобности: шеф-повар за работой!

Вот так и вышло, что мы с Федей остались наедине…

И как только остались, я неожиданно познакомилась совсем с другим Федором — серым кардиналом и ловким манипулятором. Его простецкое дурашливое выражение, доброжелательность и благодушие будто ветром сдуло с лица — их место заняли скептический цинизм, недоверчиво прищуренные глаза и жесткие складки, появившиеся на лбу и возле губ. Заметив резкую перемену и в окружающей нас атмосфере, и в настроении Федора, я мгновенно заподозрила неладное, отчего у меня по спине пробежался холодок нехорошего предчувствия.

Но сбежать к Пете, чтобы уйти от какого-то явно неприятного для меня разговора, не успела. Федор успел пригвоздить меня к дивану ядовитой фразой:

— Итак, хорошую девочку Милу я оценил — не девочка, а золото. Всё-то при ней: и красота, и ум, и чувство юмора, и порядочность, и адекватность. Да еще хозяюшка и вообще на все руки мастерица, — он многозначительно подвигал бровями, очевидно намекая на постельные умения.

— Что за тон? — я тут же ощерилась и выпустила колючки, приготовившись защищаться.

— Тот, которого ты заслуживаешь, — презрительно бросил Федор, скользнув по мне убийственным, обжигающим льдом взглядом. — У тебя есть ровно минута, чтобы сказать правду: кто ты такая и что тебе нужно от Петра?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я приподняла брови и дернула уголком рта в слегка удивленной улыбке, мол, что за вопрос? При этом всеми силами пытаясь сохранить невозмутимость.

Черт, зря я расслабилась! И явно недооценила этого хитрого лиса, который так ловко умеет притворяться. Петр ведь упоминал, что Федя — не так прост, как может показаться. И что там, где у него не получалось вывернуть ситуацию в свою пользу, в игру вступал Федор и доводил переговоры до победного финала довольно жесткими методами. Зачастую используя серьезный психологический прессинг. Тогда я не очень поверила Петиным словам, а сейчас на своей шкуре ощутила — что да, похоже, Федя может.

Впрочем, я тоже не лыком шита и не собираюсь с ходу выбрасывать белый флаг. Вариантов-то всего два: первый — Федор что-то знает обо мне. Но даже если и так, от меня он чистосердечных признаний не дождется. Вариант второй: это может быть обычной проверкой в стиле КГБ — лампа в лицо и «Говори, кому говорю, говори!» Всё-таки Петр — лакомый кусок для аферисток и профессиональных содержанок всех мастей, и он долгое время оставался один, а тут я такая нарисовалась. Понятно, что Федора заинтересовала моя персона. И он для начала очень тонко расположил меня к себе, отключил мою бдительность и, улучив момент, «нанес удар». В общем-то, стандартный психологический прием.