— Алло, — постаралась промолвить как можно более бодро, стараясь не задумываться о том, чем для меня может обернуться этот разговор. — Доброе утро.

— Доброе. Как ты? Ты вчера так быстро убежала, Мышка…

Мышка. Слово обожгло меня, как пощечина.

— В порядке, — моментально заулыбалась я. — Соскучилась уже. И… Я согласна. Прости, что вчера не сказала…

— Мышка, это гениально, — выдохнул Андрей, просматривая документы. — В самом деле. Я не сомневался в том, что ты великолепна, но это… Это просто что-то с чем-то.

О да, в своих способностях я не сомневалась. Сделала всё так, что никто не смог бы прицепиться. Вешнев не нашел бы ни единого крючка. Для того, чтобы он придрался к этому плану и не подписал нужные документы, ему необходимо сообщить о том, где надо ждать подвоха. Иначе никаких шансов.

Я прекрасно знала, что делаю.

Только от этого не легче.

Когда полтора месяца назад я решительно согласилась помочь Андрею с бизнес-планом и с текстом договора, а если говорить прямо — согласилась придумать, как обмануть Вешнева, я совершенно не задумывалась о последствиях. Мне было горько от того, что Ледянский хотел меня использовать, и отчаянное желание ему отомстить толкало на крайне непредсказуемые поступки.

Однако, шли дни, я работала над схемой, наверное, действительно просто потрясающей, если уж говорить о криминале, и мне становилось всё противнее от себя самой.

Я любила Андрея. Даже если он говорил эти ласковые слова о любви только для того, чтобы покрепче привязать к себе, а потом просто пытался воспользоваться моим доверием.

Да, это было отвратительно.

Но ничего в себе изменить мне так и не удалось. Каждый раз, глядя Андрею в глаза, я ощущала трепет и желание поскорее оказаться в его горячих объятиях. Поцеловать его ещё хотя бы раз. Просто прижаться к мужчине всем телом…

Быть рядом.

Быть любимой.

Он говорил красивые слова, признавался мне в любви, и как сложно не верить человеку, от одного голоса которого готова просто потерять сознание?

Теперь я уже не знала, как собираюсь поступить. Просто оставить всё, как есть, позволяя Андрею совершить этот обман, или выступить на стороне Вешнева? Да, отношения с Павлом Григорьевичем у нас далеки от теплых, да и просто деловыми их назвать сложно. Он никогда не делал мне ничего дурного, а кое-что в его поведении можно назвать подобием заботы.

И всё же, он с нетерпением ждал, пока я наконец-то смогу заплатить по счетам. Потому что он помогал мне не только из чувства долга, а ещё и потому, что надеялся взрастить достойную помощницу.

— Мышка? Всё в порядке? — Андрей коснулся моей руки.

— Да, — вздохнула я. — Прости, немного задумалась…

— Ты сотворила чудо, — он поцеловал меня в висок, даром, что никогда не позволял себе ничего лишнего на работе. Но, очевидно, довольство и осознание того, что победа практически у него в руках, сделали своё дело.

— Да что ты. Это всего лишь моя работа. Я ведь не просто так всю жизнь училась, — легко пожала плечами я, стараясь выглядеть как можно спокойнее. — Видишь, теперь могу оказаться полезной. Может, хоть не будешь жалеть, что выбрал меня.

— Я никогда и ни за что не пожалел бы о том, чтобы мы повстречались, — с такой уверенностью промолвил Андрей, что мне захотелось взвыть. — Ты самая прекрасная девушка на свете, Мышка.

Сбежать куда угодно, лишь бы не смотреть в его любимые глаза! Не чувствовать себя пленницей собственных чувств.

Андрей, будто специально дразнясь, потянул меня за тёмную прядь, выбившуюся из косы. Я издала шумный вздох; знала, что он специально провоцирует меня, ждет, пока я избавлюсь от этого мушиного камуфляжа окончательно, раз и навсегда.

Хотя я ему уже говорила — я не собираюсь ничего в себе менять.

— Ты какая-то бледная, — он погладил меня по щеке, напоминая о своем существовании. — Точно всё в порядке?

— Просто немного перетрудилась, — вздохнула я. — Всё нормально… Извини, я сейчас не могу ни о чем говорить… Подвезёшь меня домой?

Андрей так и не знал, где находилась моя настоящая квартира. Он добился только ответа, что я жила не с молодым человеком, а с подругой — хоть и это было неправдой, — и что сказала тогда ему об этом исключительно потому, что стеснялась позвать в дом и боялась возможных отношений. Мышка же. Пугливая.

Но у моего дома Ледянскому светиться нельзя. Да и не надо ему ничего знать. Точно не надо.

— Конечно, — кивнул Андрей. — Подвезу. Пойдем?

Он даже не спросил, с чего б это вдруг я отправилась домой посреди рабочего дня, очевидно, полагал, что после сделанного имею право на отдых.

Конечно.

Не каждый день ему придумывают гениальные экономические схемы, с помощью которых можно потом обманывать таких людей, как Вешнев.

Впрочем, я не разрешила себе сказать ни слова. Просто спокойно вышла первой из здания, дождалась Андрея на парковке и позволила увезти себя прочь.

Сейчас мне не помешает мудрый совет подруги.

Ленка меня, разумеется, не прогнала. В последнее время мы общались меньше, потому что Лена постоянно рвалась меня жалеть, а я не желала принимать такое её отношение. Самой было тошно, что она относилась ко мне подобным образом.

— Ну, и что ты решила? — прямо с порога спросила она, и только перехватив мой тяжелый взгляд, посторонилась, пропуская внутрь. С самого детства мы с Ленкой были не разлей вода, и обычно за сознательный подход к жизни отвечала я, а не она, но сейчас, очевидно, пришло время меняться ролями. — Ты могла бы попробовать рассказать Андрею.

— И что? Он в лучшем случае сделает вид, что всё замечательно, и использует меня, как и планировал, — глухо пробормотала я, разуваясь. — А в худшем… Даже думать не хочу. Мне не хочется убеждаться в том, что он делал всё это только ради денег.

— Ты всё такая же идеалистка, — тяжело вздохнула Лена. — И всё также пытаешься верить во вселенскую справедливость.

— Какая там справедливость! — досадливо махнула рукой я. — Нет. Просто… Я не могу предать любимого человека, даже если он просто хотел меня использовать. Но и Вешнева я предать не могу. Черт! Аж тошнит от всего этого.

Я прошла на кухню, хотела налить себе чаю, но обнаружила, что даже простой запах заварки вызывает у меня резкое отторжение. Да что со мной такое?

— А не слишком ли часто тебя тошнит? — раздался за спиной вопрос Ленки.

— В каком смысле? — усмехнувшись, переспросила я.

— В последнее время ты только и жалуешься, что на тошноту, — отметила она. — Плохо себя чувствуешь, голова у тебя кружится. Мне кажется, это не слишком добрый знак.

Я неопределенно пожала плечами.

— Да, но… Вроде ничего критического.

— Уверена?

Не выдержав, я выпалила:

— Не очень. Но я много работала и…

— У тебя же был с ним секс, верно? Ты уверена, что ты не беременна? — перебила меня Ленка.

Я замерла. О беременности как-то всерьез не думалось. Я хотела детей — когда-нибудь потом, в далекой перспективе, — но у меня и в голове не было рожать их сейчас. Просто не до этого. Да и мы ведь были осторожны, предохранялись…

— Ни один контрацептив никогда не работает на сто процентов, — напомнила мне Лена. — Погоди… — она бросилась к одному из шкафчиков и добыла оттуда тест. — Иди. Попробуй.

— Но…

— Без «но», Мишина! — рявкнула на меня подруга. — Давай. Не нравится мне твоя бледность. И то, что ты аж шатаешься от усталости, тоже, знаешь ли, не вызывает особого доверия. Так что делай тест и не морочь мне голову.

Я вздохнула. Спорить с Ленкой было абсолютно бесполезно. Я нисколечко не сомневалась в её возможностях; подруга могла заставить кого угодно сделать что угодно, если ей действительно того хотелось. А сейчас, судя по пылающему взгляду, Лена преследовала одну цель: сделать тест.

Собственно, я почти не переживала о результате. У меня не было практически никаких шансов забеременеть. Но в голове крутились дурные мысли совершенно иного характера. Вешнев… И Андрей. Если б я точно знала, что он действительно меня любил… Или была уверена в том, что использовал! Тогда я могла бы принять нормальное решение.