Я оцепенела. Мне показалось, что воздух вокруг меня наэлектризовался. Мурашки пробежали по моему телу.

Это для меня настоящая пытка видеть его в таком виде.

— Тарасова, вы забыли, как дышать? Вы сейчас задохнетесь и умрете без воздуха. Дышите! — Я с большим трудом смогла разобрать его слова.

В глазах стала появляться темнота. Кажется, у меня поднялось давление или наоборот стало стремительно падать.

Я покачнулась и кажется стала падать.

— Тарасова! Черт возьми! — Моя талия вдруг оказалась в жестких тисках, которые и остановили мое свободное падение. — Да что же это такое?! Свалилась на мою голову! — произнес низкий голос.

У меня появился какой-то шум в голове, а перед глазами все стало кружится.

Я застонала от неприятных ощущений в голове.

Преподаватель что-то еще мне стал говорить, но я уже никак не могла разобрать и понять его слова. Такое ощущение, что он стал мне говорить на каком-то другом языке.

Я чувствую, что он берет меня на руки и куда-то несет меня.

Открываю свои глаза и пытаюсь понять, что я вижу. Но все как-то расплывчато.

В нос ударяет его запах. Он так приятно пахнет. Я хочу окунуться в этом запахе. Хочу зарыться глубоко в нем, раствориться и пропасть в этом запахе.

Он сажает меня на край стола. Его любимая поза.

А почему не на стул меня посадил?

Мое тело совершенно меня не слушалось.

Я качнулась и если бы преподаватель не успел схватить меня за руку и потянуть на себя, то я бы точно разложилась на его столе полностью.

— Тарасова, не вынуждай меня на крайние меры идти!

Какие еще крайние меры? Разве это были не крайние меры?!

— У меня все кружится перед глазами, — сообщаю я.

— Приехали, — пробурчал он. — Только не говори мне, что ты села на диету и решила сегодня себе устроить голодовку на весь день.

Как он мог такое подумать обо мне?!

— Я люблю покушать.

— Переела что ли?

— Я не толстая! — возмутилась я.

— Нормальная ты. Что еще чувствуешь?

Что значит нормальная? Это означает что-то среднее или я так себе?

— Тарасова, не молчи только! Не пугай меня еще больше! У тебя язык онемел?

— Нет. — Мне сложно было сосредоточиться и прислушаться к своим ощущениям. — Меня тошнит, — простонала я.

— Ты беременная что ли? Час от часу легче не становится.

Какая беременность?

— Не беременная я.

— Уверена? Может что-то спутала?

Почему всегда так? Один раз чихнула, то значит заболела, а теперь выясняется, что просто затошнило, а я уже значит беременная. Я, что с помощью мыслей забеременела?

— Я не беременная. Я это знаю.

— Вот это напрасно очевидные вещи отрицать. Ребенок никуда не денется, если ты будешь делать вид, что его нет.

— Нету у меня никакого ребенка. Что вы пристали ко мне с этим? Мне так плохо.

— Посмотри на меня.

Я подняла чуть выше еще голову и постаралась сфокусировать взгляд на нем.

— У вас четыре глаза и два носа. Это редкость, — произнесла я, разглядывая его лицо.

— Ты что-то принимаешь? Травку? Наркотики?

От его слов, мне захотелось рассмеяться, но я постаралась этого не делать. тогда он точно решит, что я действительно что-то приняла.

— Нет, — я помотала головой и застонала. В голове стало еще больше шуметь, в висках больно застучало.

— Что с тобой, Тарасова? — его голос прозвучал очень обеспокоенно.

— Я не знаю. Наверное, что-то с давлением.

Я так хотела просто прилечь и отдохнуть. Меня сейчас все так раздражало.

Я почувствовала, что стала наклоняться назад и что бы удержать себя в "сидячем положении", я рукой вцепилась в рубашку преподавателя.

— Тарасова! Ты что творишь?!

— Я сейчас упаду. Держите меня.

Я действительно стала падать на стол. Я подняла свою вторую руку и тоже ею вцепилась в рубашку преподавателя.

Я не знаю, где в это время были руки преподавателя и почему он не держал меня, но в итоге я спиной почувствовала стол, а резким движением рук мне удалось на себя свалить преподавателя.

В унисон мы застонали. Он скорее всего от неожиданности, а я от его веса.

— Вы такой оказывается тяжелый, — пролепетала я и открыла свои глаза.

— Обычно, когда я оказываюсь с девушкой в такой позе, то слышу исключительно восторг.

— Мне кажется, что они все вам нагло врали. Никакого восторга я сейчас не ощущаю. Наоборот, у меня такое ощущение, что меня придавило как будто грузовиком. — Мне стало сейчас еще тяжелее дышать.

— Тарасова, ты в курсе, что сейчас оскорбляешь своего преподавателя?

— Лучше слезьте с меня, иначе вы сейчас убьёте меня. Из-за вас, ко мне кислород никак не может поступить.

— Не переживай, Тарасова, со мной ты не пропадешь. Так уж и быть, я сделаю тебе искусственное дыхание.

— Вы этим меня точно убьёте. — Во время его искусственного дыхания, мое сердце точно взорвется.

Я пытаюсь сделать глубокий вдох чтобы не задохнуться.

— Ну что, Тарасова, полежали, отдохнули, а теперь подъем. — Через пару секунд я уже не чувствовала вес преподавателя.

Он взял меня за руки и потянул на себя.

Я снова сидела на его столе.

— Так будет лучше.

А я с ним не согласна. Мне понравилось лежать, только без него. Я чуть не задохнулась без воздуха.

— И что мне делать с тобой, Тарасова? — Он взял меня за подбородок, заставив поднять голову. — Искусственное дыхание тебе еще рано делать. Ты пока дышишь.

— Что значит "пока"? Вы уже неутешительные прогнозы для меня ставите?

— Учитывая твое чрезмерное невезение, я не удивлюсь, если от кого-нибудь услышу, что ты умерла, подавившись воздухом.

— Оригинальная у меня смерть будет по вашим прогнозам.

— Да, Тарасова, ты одна самая настоящая оригинальность. Я еще в своей жизни ни разу не встречал такого невезучего человека. Очень надеюсь, что твоя "чересчур излишняя невезучесть" не передается воздушно капельным путем.

— Как знать, — вздохнула я.

— Тарасова, а теперь я очень прошу тебя максимально сосредоточься и напряги полностью свои уши что бы услышать, то что я тебе скажу. Не менее важно понять мои слова и думаю, что самое сложное для тебя это выполнить то, о чем я попрошу тебя.

— Говорите.

Его сарказм видимо всегда с ним. Даже в критической ситуации, он не забывает про свой сарказм.

— Я сейчас отойду.

— Куда? — спросила я у него, моментально испугавшись, что он оставит меня тут одну.

— За водой. А иначе мы так и не сдвинемся с тобой с мертвой точки. Так и будем переходить из сидячего и стоящего положения в горизонтальное и так по кругу.

— Просто положите меня на ваш стол и идите куда хотите.

— А вдруг, ты потеряешь сознание или еще что-нибудь похуже с тобой произойдет?!

— Мы это не узнаем, пока не проверим.

— Эй! Не шути так, — произнес преподаватель. — Я волнуюсь.

— Я тоже. Я может быть сейчас коньки отброшу сидя попой на вашем столе, а вы ничего не делаете что бы мне стало легче.

— Тшш, не мешай мне сосредоточиться. Я не каждый день в такую ситуацию попадаю.

— Я тоже.

— А на счет тебя, Тарасова, я не уверен.

Михаил Игоревич прикладывает руку к моему лбу.

— Что вы делаете?

— Температуру тебе мерю. Может быть ты заболела.

— Температуру измеряют градусником либо губами.

— Хорошо, я рискну своим здоровьем. Не двигайся.

И тут меня словно током ударило.

Я чувствую, как его губы прижались к моему лбу.

Я онемела от этого прикосновения.

Как это делается? Вдох-выдох, вдох-выдох, точно. Именно так.

— Вроде температуры нет, — с облегчением сказал преподаватель.

— Вы, нас обоих обрадовали.

— Тарасова, ты сейчас должна максимально замереть. Услышала меня? Запомнила мои слова?

— А дышать мне можно? — интересуюсь я.

— Если только чуть-чуть.

По его голосу понимаю, что он улыбается.

— А вы не очень-то переживаете и по-вашему улыбающийся выражению лица могу допустить, что не очень будете опечалены, если прямо на ваших глазах я стану трупом.