— Сможешь вечером отправить его к отцу, с зельем? — спросил Гнес, кивая на советника, и садясь на стул.

— Смогу, вот только королева ведь хорошо его знает, что, если я скажу что-то не то? Она и так, похоже, подозревает, только не знает, кого, а он в таком состоянии… боюсь, она поймёт, что это уже не советник.

— И что же тогда делать? Длон единственный, кого она, наверное, подпустила бы к королю, — Гнес снова посмотрел на ничтожество в углу.

— Ну, можете попробовать использовать личину, заодно и узнаем, как вы изучили основы тёмной магии.

— Притвориться им?

— Почему бы и нет? — к разговору присоединился Коэн. — Ты знаешь советника с рождения, его манеру говорить, его привычки.

— Ну давайте попробуем.

Вечером Гнес сделал всё, как показывал и учил Асмун: взял волосы советника и использовал их, чтобы надеть на себя его образ. Отражение в зеркале показывало, что он справился на отлично: на него смотрел мужчина лет тридцати, с тёмными, коротко остриженными волосами, узким лицом, длинным носом, тёмно-зелёными глазами и довольно мускулистым телом. Странно, хоть он и выглядел совсем иначе, принц не чувствовал никаких изменений в себе. Гнес отвернулся от зеркала: на это не было времени, у него всего около получаса, чтобы дойти до комнаты отца, дать ему зелье или убедить Кармину напоить короля, а затем вернуться обратно. Принц взял флакон со стола, и отправился в ту часть замка, где они жили. Когда он подошёл к дверям королевской спальни, здесь стоял только один стражник, и тот, увидев его, чуть поклонился.

— Добрый вечер, советник, — сказал он, — я доложу о вас королеве, подождите немного.

Мужчина негромко постучал, приоткрыл дверь, и вошёл, закрывая её за собой. Через пару минут Кармина вышла, а следом за ней и стражник, который встал обратно на свой пост.

— Длон, что-то случилось? — её голос был тихим и усталым, и как будто хрупким, как и она сама.

— Я хотел узнать, как состояние короля? — сказал Гнес, и тут Кармина резко посмотрела на него, и в её глазах он увидел удивление.

Девушка взяла его за локоть, и отвела в сторону от дверей.

— Все без изменений, Длон, или вы ожидали чего-то другого? — это было сказано холодно, слишком холодно, принц никогда не слышал от неё такого тона.

— Я приготовил лекарство, — юноша достал из кармана флакон, и протянул королеве, — попробуйте дать его Эрвейну, возможно, это немного поможет.

Девушка отвернулась к окну, и опёрлась руками о подоконник. Гнес даже было подумал, что ей нехорошо, она побледнела. Она простояла так несколько минут, а потом повернулась к нему, протянула руку, и забрала зелье.

— Спасибо, Длон.

Гнес поклонился и снова и посмотрел в её глаза – боль и осуждение, в них были такие боль и осуждение, что ему стало трудно дышать. Он ведь ничем не выдал себя, но она смотрела так, как будто знала… Так, как смотрела на него, когда он был совсем мальчишкой, и чем-то провинился. Но она не могла знать. Это невозможно. Гнес отошёл от неё на несколько шагов.

— Доброй ночи, королева, — тихо сказал он.

— И тебе.

Принц развернулся, и пошёл по коридору, пока не завернул за угол, а там прижался к стене, и схватился за грудь. Он стоял и вслушивался, вслушивался, но в коридоре стояла тишина. Он чуть выглянул из-за угла: королева стояла боком к нему, и сжимала в руках флакончик, а потом открыла его, и вылила содержимое в ближайший горшок с растением. Гнес отступил обратно. ОНА ЗНАЕТ!

Он добрался до башни Асмуна так быстро, как, наверное, ещё никогда не перемещался по замку. Задрав рукав кофты, он оторвал от запястья привязанные волосы советника.

—Ну как… — хотел было что-то спросить Коэн, но замолчал, увидев лицо принца.

— Она знает! Знает, что это был я, знает о зелье!

— Что?! Подождите, принц, это невозможно, — сказал Асмун.

— Она вылила его! Когда я отошёл за угол, она вылила его! И то, как она смотрела… она знала, что это был я, уж не знаю, как, но она знала… — Гнес схватился руками за голову, — от неё нужно избавиться! Теперь либо она, либо я. Но перед этим нужно окончательно лишить отца рассудка, потому что даже в таком состоянии за неё он уничтожит любого! Всё нужно сделать одновременно… одновременно …

— Гнес, — Коэн коснулся его руки, но принц отмахнулся.

— Я в порядке! В порядке… Нужно просто отвлечь её от отца, выманить оттуда, тогда я смогу дать ему большую дозу зелья, а её… её просто надо убить.

— Вот так просто? Убить? — Коэн взял его лицо в ладони. — Даже если не король, есть ещё советники, её убийство они так не оставят.

— Длон… — пробормотал принц, — стражник видел, как холодна она была с Длоном только что, мы свалим её убийство на него. А он просто исчезнет. После таких известий король окончательно сойдёт с ума от горя, это то, что мы скажем другим. Асмун, ты займись советником, сделай так, чтобы его стали подозревать, прикажи ему повертеться около королевских покоев, так, чтобы его заметили слуги. Коэн, ты должен убедиться, что пойдут слухи. Остается только придумать, как выманить Кармину из покоев отца, хоть ненадолго…. Как заставить ее уйти оттуда?!

— Ну, как по мне, единственное, что может заставить женщину отвлечься от любимого мужчины – это её ребёнок, — задумчиво сказал Асмун.

— Нет! Никто не тронет Нео! Мы не станем причинять ему вред!

— Не такой уж и вред, Эргонес. Достаточно просто лёгкого отравления, он будет нехорошо себя чувствовать несколько часов, но это пройдёт, не останется никаких последствий. Ваш брат будет полностью здоров.

— Я не трону Нео! — зло прошипел Гнес, отстраняясь. — Только не его!

— Тогда придумайте что-то лучше, — Асмун взял две склянки: одну с прозрачной жидкостью, другую с зеленоватой, и вложил их в ладонь принца, — но если передумаете, первое – усыпляет, второе – вызовет недомогание.

-

Прошло два дня, два самых ужасных дня в его жизни. Гнес практически не спал, и толком не ел, он только ждал и боялся, когда же Кармина сделает свой ход, но ничего не происходило. Если бы она рассказала отцу, его, наверное, уже объявили бы предателем и бросили в темницу. Может, она не догадалась? Нет, в это Гнес не верил. Тогда она чего-то ждет? Чего она ждет? Что она задумала? Принц сидел как на иголках, он боялся любой новости или известия, но девушка просто оставалась в комнате отца, не покидая её сама и никого туда не пуская. Она отказывалась даже встречаться с советниками, от чего по замку поползли слухи о том, что король совсем плох. Что ж, возможно, этим она лишь действовала на руку Гнесу.

Принц спустился к завтраку. Как и всегда в последнее время, они с Нео были здесь только вдвоём. Гнес посмотрел на мальчика, который без аппетита ковырялся в тарелке.

— Доброе утро, — сказал Гнес брату, садясь рядом, — чего такой мрачный?

— Привет. Мама и сегодня не вышла. Я ждал её под дверью, и просил впустить, но она лишь на секунду открыла дверь, поцеловала меня, и сказала, что поговорит со мной позже.

Гнес взял графин с соком и два стакана. Налив в каждый, он протянул один Нео, и мальчик не глядя стал пить, а у юноши сжалось сердце. Асмун поклялся, что с ним ничего не случится… Он верил, верил, но всё же смотреть, как Нео пьёт отраву, было страшно, и Гнес отвернулся.

— Если отцу станет хуже, мы об этом узнаем, Нео.

— Одна из служанок сегодня утром… знаешь, что она сказала другой? Что король совсем плох, — прошептал Нео, — но это же неправда, да? Мама говорила, что всё будет в порядке. Она ведь не могла нам лгать?

— Конечно, не могла, — Гнес встал, обошёл стол, и поцеловал мальчика в висок, — я буду в библиотеке, Нео.

Он и хотел бы почитать, чтобы отвлечься хоть немного, но строчки не давались ему, и буквы разбегались, а в голове разные мысли не давали покоя. Они всё обсудили не один раз, всё спланировали, не будет ни одного необдуманного действия. Так почему ему так тревожно? Ближе к часу, в библиотеку вошёл Коэн, и Гнес поднял на него вопросительный взгляд.