– Правда, красавец?! Его Григорий зовут, – словоохотливо заговорила хозяйка кота. – А какой характер! Он у нас в доме главный хозяин. И знаете, совершенно не терпит никакого насилия, такой гордец!

– Так что с ним? – повторила Ксения.

Лицо кошачьей хозяйки приняло озабоченное выражение:

– Лапка болит… Вот, задняя… Похоже, с когтем что-то.

– Переверните его, пожалуйста. Давайте посмотрим…

Ксения аккуратно взяла кота за правую заднюю лапу. Здесь всё было ясно с первого взгляда.

– Да, коготь врос в подушечку – удалять надо, – констатировала она.

Будто поняв вердикт доктора, Григорий рявкнул и рванулся из рук хозяйки с некошачьей силой. Та ойкнула и выпустила питомца. После чего кот немедленно спрятался под шкаф с инструментами, продолжая оттуда негодующе ворчать.

– Я же говорила – гордец! И прикоснуться-то к себе без разрешения не даёт, – как бы извиняясь, промолвила женщина.

– Ну, что поделаешь, придётся прикоснуться без разрешения, – сказала Ксения. – Анестезию я ему сделаю, конечно, но Вам придётся его крепко держать.

– Мне?! – в ужасе всплеснула руками хозяйка строптивого кота. – Да что вы! Он же меня исцарапает! Да и не позволит он… такое насилие!

– А меня – не исцарапает? – с сарказмом в голосе спросила Ксения.

– Так Вы же – доктор! Сделайте что-нибудь!

Возразить на такой железный аргумент было нечего, и Ксения миролюбиво предложила:

– Ладно, доставайте его из-под шкафа, а я сейчас простыню принесу. Мы его спеленаем перед процедурой, чтоб не царапался.

– Как это – спеленаем?! – опять ужаснулась хозяйка. – Он же меня никогда не простит!

Она чуть не плакала.

– Так что Вы предлагаете? – уже устало спросила Ксения. – Как я могу удалить коготь, не прикасаясь к коту?

– Ну-у, я не знаю, – неуверенно промямлила хозяйка. – Я-то думала, помажете чем – и пройдёт…

– Не пройдёт! – категорично отрезала Ксения. – Я же Вам сказала – коготь врос. Если не удалить, будет болеть и воспаляться. Придётся вам с Григорием потерпеть.

Хозяйка кота обречённо повесила голову и трагическим шёпотом произнесла:

– Что теперь делать!.. Давайте вашу простыню.

Пока Ксения ходила за простынёй, женщина, встав на четвереньки, попыталась выманить «хозяина» из-под шкафа.

– Гриша, Гришенька… кис-кис-кис… Иди к мамочке… – умильным голоском пропела она.

Но кот был непреклонен и не сдвинулся с места.

Ксения, которой уже изрядно надоели кошачьи церемонии, обмотала руку толстым махровым полотенцем и достала Григория из-под шкафа.

– Держите!

Хозяйка укоризненно глянула на доктора – ах, какое непочтительное обращение с гордым Григорием! – но ничего не сказала и вновь ухватила кота в свои объятья.

Через минуту кот был ловко запелёнут в простыню – так, что с одной стороны торчала только больная задняя лапа, а с другой – голова. И эта голова извергала уже не ворчание, а непрерывный боевой клич: Григорий встал на тропу войны.

Хозяйка его горестно вздыхала и приговаривала:

– Ну потерпи, Гришенька, не обижайся… Ну, не сердись на меня, пожалуйста… Вот сейчас доктор тебя полечит – и пройдёт лапка…

Ксения быстро вколола анестезию и достала инструменты из стерилизатора.

Вскоре установилось какое-никакое равновесие – каждый занимался своим делом: Григорий, оскорблённый до глубины души нарушением неприкосновенности, выводил рулады, его хозяйка ворковала ему на ушко, опасливо поглядывая в сторону врача и аккуратно придерживая спелёнутого кота, а Ксения быстро удаляла вросший коготь. По правде говоря, ей не очень нравилось, как женщина держит кота – лишь чуть прижимая его к поверхности стола. Это, скорее, напоминало ласковое поглаживание, чем строгую фиксацию. Но конец операции был близок. Вот и последний штрих…

Ксения прижгла ранку йодом и только открыла рот, чтобы объяснить хозяйке, как и чем обрабатывать дома. И тут Григорий совершил мощный выпад, извернулся и вцепился зубами в руку доктора с силою если не тигра, то, по меньшей мере, ягуара.

– Ай-я-яй! – закричала хозяйка, тут же отпуская кота, и отскочила в дальний угол кабинета.

Последующую сцену никак нельзя было назвать «немой».

Ксения зажимала прокушенную руку, из которой струйкой стекала кровь. Отпущенный на волю и пытающийся расквитаться с простынёю кот готовился к следующему нападению.

А его хозяйка приплясывала в отдалении – приближаться к разгневанному «хозяину» она явно не собиралась – и, прижимая руки к груди, патетически восклицала:

– Григорий, как ты мог! Укусить доктора!.. Григорий, не смей!.. -

И потом, уже почти жалобно: – Не надо, Гриша!..

Но Гриша её не слышал – он жаждал мести и крови.

Ксении хотелось высказаться, и крепко высказаться, по поводу и кота, и его хозяйки. Однако она взяла себя в руки и сказала:

– Забирайте животное…

– А как же… – залепетала хозяйка Григория.

– Мне надо остановить кровь и перевязать руку… Возьмите кота в переноску. И пройдите к кассиру – оплатите операцию. А через пять дней – на проверку…

С этими словами Ксения повернулась и вышла из кабинета. Ей больше не хотелось участвовать в разборках между сварливым Григорием и потакающей ему хозяйкой. Пусть, в конце концов, сами договариваются, кто там для кого хозяин. Свою работу она сделала.

Кровь продолжала струиться из прокушенной руки. Ксения зашла в ординаторскую.

Увидев её, Алина ахнула и вскочила со стула:

– Ой, Ксения Михайловна, это тот котище?! Сейчас обработаю… И она побежала за бинтом и йодом.

Вслед за Ксенией в комнату несмело заглянула хозяйка строптивого Григория. Кота она успела затолкать в переноску.

– Здесь платить?

– Здесь, – сурово откликнулся Семён Валерьевич. – Кстати, за покус доктора мы берём 500 рублей. Можете посмотреть прейскурант. И я считаю, что это смехотворно мало!

Женщина испуганно повернулась к Ксении:

– Вы уж простите, доктор!..

– «Простите» Вы тут не отделаетесь! – гнул своё Семён Валерьевич. – Вы посмотрите, какую рану нанес ваш кот! А руки доктора – это, между прочим, орудие производства… Как она дальше сегодня работать будет? Полагаю, вдвое медленнее.

Женщина затравленно молчала и умоляюще смотрела на Ксению. И той стало её немножко жалко: ну, что поделать, разные коты встречаются. Зато хозяйка – не равнодушная, и питомца своего любит, хоть и избаловала его, конечно…

– Ладно, Бог с Вами, – сказала Ксения. – Оплатите за операцию… С покусом я сама виновата – потеряла бдительность…

– Да нет, как это! – горячился Семён Валерьевич. – А если все кусаться станут?!

Тем временем женщина быстро-быстро отсчитала требуемую за операцию сумму и, не взяв квитанции, пулей выскочила из кабинета.

На самом деле, когда эти двое покинули клинику, Ксения вздохнула с некоторым облегчением. Как-то устала она немножко от кошачьих церемоний.

Рука была обработана и заклеена пластырем. И Ксения пошла дальше вести приём. К этому времени в коридоре уже собралась небольшая очередь: женщина с лабрадором, парень с доберманом и девушка с маленькой сумкой, в которой кто-то возился. Как вскоре выяснилось – крыса.

С лабрадором Ксения разобралась быстро. Там только и нужно было – отросшие когти подстричь. И эта простая процедура напомнила ей сегодняшнюю свару с Григорием.

Ксения с благодарностью взглянула на лабрадора – бывают же такие замечательные, спокойные и невозмутимые Джеки (Джеком звали лабрадора).

А вот с доберманом дело было хуже. Скучный и вялый, пёс явно чувствовал себя нехорошо. Ксения измерила температуру – 39,8… Ага, значит, и температура повышенная.

– Его тошнило? – обратилась она к парню, приведшему собаку.

– Вроде нет, – грустно ответил тот. – Только он уже три дня ничего есть не хочет.

– Собака три дня не ест, а вы только сейчас пришли! – укорила Ксения незадачливого хозяина.