Через два года, когда Райярру исполнилось шестнадцать, был создан отряд "Шести".
На самом деле, "Шестерка" – далеко не единственный существовавший тогда особый отряд. Ее настоящее, официальное название – Третье специальное боевое подразделение. "Первая сотня", например, тоже снискала немало славы на полях сражений. Или та группировка боевых магов… Но "Черная Шестерка" обошла их всех – самая знаменитая, блистательная, непобедимая группа. В этот отряд собрали только сильнейших молодых магов-универсалов. Все они были из поколения детей, выращенных ради войны. Все они имели достаточно боевого опыта, несмотря на возраст. И очень скоро отряд выпустили в свободное плавание. Ожидалось, что, обладая столь выдающимися навыками, они смогут превратиться в величайшую команду магов Арана… и континента вообще.
Отчасти так и вышло. Сильнейшей боевой единицей они, пожалуй, стали. А вот сплоченной командой – нет…
Впрочем, за их успехами их проблем особо никто не замечал. Благодаря "Шестерке" и многим другим мощным магам, Аран стал лидировать в войне. Их слава гремела повсюду. Их приветствовали как героев. Спасителей Отечества. Защитников Родины. Гордость нации. "Мы здесь – лишь машины для убийства. Оружие массового поражения", – сказал Райярр в одну из наших встреч. И тогда я поняла. Он никогда не был "патриотом". Он никогда не делил людей на "своих" и "чужих", на "белых" и "черных". Пока вокруг все кричали в угаре войны, в азарте победы или в гневе на врага, он не испытывал ненависти или желания уничтожать. Думаю, он хотел закончить войну, если вообще верил в возможность жизни без войны. Райярр никогда ни на что не жаловался, сколько я его знаю. Но в этой единственной фразе, которую он себе позволил, я вдруг увидела его мир. Мир одиночества и безнадежного непонимания окружающих. Боли из-за осознания, во что тебя превратила судьба, – и невозможности этой судьбы избежать. Там… пожалуй, имелся только один человек, способный Райярра понять – Альква Мелори. Я знаю, что она была его другом. Но Альква покончила с собой, не выдержав этой жизни. Конечно, об этом власти не распространялись – зачем же портить совершенный образ великолепной "Шестерки" известием о том, что один из ее членов совершил самоубийство, не вынесший происходящего? Алькву быстро заменили Амарией Орвелл, и "Шестерка" снова творила на поле боя чудеса, а Райярр остался без единственного друга… А потом однажды с ним стало невозможно связаться. Дело было за два года до конца войны. Тогда уже ясно было видно, что дело идет к победе. Рандаирцев громили и их боевых магов истребляли пачками. "Шестерка" казалась просто несокрушимой. И все же они были живыми людьми, и ранили их не раз, и потому мы с Миртой забили тревогу и тут же попытались разузнать, куда послали отряд и не случилось ли чего с Райярром. В те дни я колдовала столько, что потом Мирте приходилось скупать кипами зеленые лекарственные свитки, потому что без них я спать от боли не могла. О, и мы узнали. Я даже… видела происходящее глазами одного рандаирца, у которого считала воспоминания.
Оказалось, что аранское военное командование решило усилить давление на Рандаир, чтобы принудить его поскорее закончить войну. И многим подразделениям магов было велено зачищать захваченные земли, убивать непокорных, сжигать села с целью устрашения. Ты знаешь, потом это стало повсеместной практикой. А тогда – только начиналось. И "Шестерка" тоже получила такой приказ… впервые.
Им поручили стереть с лица земли непокорную рандаирскую деревню. Конечно, они заняли ее без особых усилий, легко справившись со всеми боевыми магами, которые там были. Потом стали рушить здания… Жители в панике бежали в центральное святилище, просто потому, что вокруг разверзся ад, просто потому, что не было никакой возможности сопротивляться этим монстрам, которым повиновались и земля, и вода, и огонь. И, когда их загнали в угол, эти люди уже понимали, что умрут. Они прижимали к себе детей и закрывали им глаза, чтобы дети не видели, как приближается к ним смерть… в обличии шести человек, больше похожих на Падших из Проклятых миров.
Двое из них воздели руки – и прогремел взрыв, ослепительным пламенем осветивший небо, из синего сделав его – белым. Это должно было стать концом, но через несколько мгновений селяне осознали, что они все еще живы. И, когда они осмелились открыть глаза, то их взорам предстало необыкновенное зрелище.
Между ними и смертью стоял медноволосый юноша, сотворивший огромный узорчатый щит из черного пламени, которым оградил святилище от окружающего мира.
– Райярр! Что ты творишь? Ты что, хочешь стать предателем? Ты идешь против нас? остановись! – воскликнул Лайонелл Хантор.
– Не могу! – прокричал в ответ Райярр. Его щит был таким мощным, что от движения потоков магии чуть шевелились даже волосы юноши. – Я не могу этого позволить! Они просто мирные люди! Мы не должны так поступать!
– Это был приказ! Отступи сейчас же! Ты хочешь стать врагом для нас?
– Нет, – упрямо сказал Райярр.
– Это же всего лишь рандаирцы, почему ты так? – закричала Амария. – Враги!
– Такие же люди, как и мы. Какая разница?
– Ты предашь ради них свою Родину? Предашь Аран?
Райярр лишь покачал головой. Он так и не отступил. "Неужели Родине нужно, чтоб я истреблял безоружных людей?" Конечно, впятером его товарищи в конце концов одержали бы верх над одним-единственным магом, но все же в этой ситуации они не могли прийти к единому решению и не знали, как им поступить. Так Райярр продержал свой щит до поздней ночи, пока не прибыли другие маги и Райярру не пообещали оставить рандаирцев в покое – потому что проще было так, чем связываться с мятежным магом такой силы: если он в ярости решит крушить своих же, сколько вреда успеет причинить до того, как погибнет? Потом его повязали – он и не сопротивлялся – и отправили в Магическую Тюрьму Чаадана.
Нам удалось узнать, что был тайный суд над ним – и на этом суде все его боевые товарищи, за одним исключением, проголосовали за немедленную казнь. Они сочли его предателем…
Мирта была в ярости. Кажется, она не попыталась взять темницу самоубийственным штурмом лишь потому, что я ей все время напоминала о том, что эта тюрьма, замок Чангъинг, нашпигована боевыми магами сверху донизу, и что если Мирта погибнет, то Райярру уж точно помочь будет некому.
Его не казнили. Не знаю точно, почему. Но, все-таки, он ведь так и не обратил оружие против товарищей, а заслуги его были велики, хоть он и не выполнил приказ. В конце концов они бросили его в подземелье, а о его "предательстве" никогда публично не объявляли – им не хотелось, чтобы всем стало известно, что маг из прославленной "Шестерки" стал ренегатом. Я представить боюсь. что они делали с ним в этой тюрьме. Райярр никогда не говорил об этом… Знаю только, что они держали его в магических цепях – знаешь, такие только и способны удержать действительно сильного мага-универсала. Их изготавливают из особого металла, который отторгает магию. И когда мага заковывают в такую цепь, потоки магии, проходящие через его тело, уже не могут циркулировать свободно, так, как надо. И собственная магия ранит человека – чем он сильнее, чем восприимчивей – тем хуже. Райярр… больше, чем просто сильный маг. Страшно даже вообразить, какую боль он испытывал… Потом, когда его выпустили, раны на запястьях от этих цепей не заживали очень долго… не один месяц причиняли брату мучения, и ничем их было не залечить. Впрочем, это не худшее, что сделала с ним тюрьма…
Через два года война закончилась, и вскоре после победы Арана Совет решил выпустить Райярра. Ему сказали, что казнят… Думаю, впрочем, что на тот момент он был довольно безразличен к собственной жизни. Может быть, даже рад был умереть. Однако его не убили. Обрили голову в знак позора, лишили всех привилегий, изгнали из Ассоциации и отпустили на свободу, в полуголом виде заставив его пройти через площадь, как безымянного предателя, чтобы каждый честной аранец мог плюнуть в отступника или швырнуть в него гнилым помидором.
