***

Спустя несколько дней в квартире Кристины раздался ночной звонок. Девушка спросонья подумала, что звонит телефон, но когда настойчивый звон повторился, она подскочила на кровати, натягивая пижамные штаны. Глянув в глазок, Кристина шумно выдохнула, отпирая замок.

– Паш, что случилось?

Молодой человек стоял, опираясь рукой о косяк, слегка пошатываясь. По запаху алкоголя Крис поняла, что друг нетрезв. Да что там, пьян в стельку.

– Кулаковский, – взяла она его под руку, помогая зайти в квартиру, – где ты умудрился так надраться?

– Я… в соседнем… баре, – разобрала девушка сквозь мычание.

– Садись, – она усадила Павла на диванчик в коридоре, расшнуровывая его ботинки. Другая бы, наверное, не пустила на порог человека в таком состоянии, несмотря на то, что он был другом, но Крис чувствовала некоторую вину перед Павлом.

– Мы должны поговорить, – выплюнул скороговоркой мужчина.

– Да, конечно. Поговорим. Только сначала ты отправляешься в душ!

Кристина торопливо сняла с него пальто, и, пока он не начал протестовать, расстегнула рубашку и брюки.

– Что ты делаешь? – опомнился Павел, ежась от холода.

– Спасаю тебя от алкогольной интоксикации. Давай же, переставляй ноги. Ты же тяжелый, я не дотащу тебя.

– Куда мы идем?

– Здесь недалеко, – проворчала Крис, стараясь заставить друга идти.

Оказавшись наконец в ванной комнате, она с трудом смогла объяснить сопротивляющемуся Павлу, зачем тому залезать в ванну. Но сила убеждения возымела нужный эффект. Стоило ему оказаться в ванной, Кристина без предупреждения включила ледяную воду. Павел от неожиданности перестал сопротивляться. Он стоял и терпел пытку холодной водой, упираясь головой в стену, изредка вздрагивая всем телом. Через несколько минут его взгляд обрел некоторую осмысленность, и Крис выключила воду.

– Лучше?

– Лучше.

– Тогда вытирайся и марш на кухню, – кинула девушка полотенце в дрожащего парня.

Когда Павел появился на кухне, виновато потупив глаза, Кристина сложила руки на груди.

– Что произошло? И почему ты приперся ко мне в три часа ночи?

– Прости, – Павел уселся на высокий табурет, опустив голову на сложенные руки. – Дай, пожалуйста, воды.

Кристина налила воду, не спеша отдавать стакан.

– Сначала ты объяснишься.

– Конечно. Но когда во рту пустыня, это сделать сложнее.

Фыркнув, девушка поставила перед другом стакан, усаживаясь напротив.

– Во-первых, я много думал о нас, – Крис вздрогнула при этих словах, ожидая худшего. – Во-вторых, мне надо признаться тебе, что для меня это тоже был просто секс. Мне казалось, что я влюбился. Но я всего лишь пытался убежать от прошлого, как и ты.

Девушка неосознанно наклонила голову, расширив от удивления глаза. Это признание стало для нее полной неожиданностью. Павел так красиво играл роль влюбленного, что она не могла усомниться в его честности, но за этим, оказывается, пряталась невыносимая боль, которую она увидела секунду назад в его глазах.

– Расскажешь мне?

– Да, – молодой человек сделал глоток, – сейчас. Соберусь с мыслями.

В молчании прошло несколько минут, но Крис не торопила. Когда Павел заговорил, его голос дрожал.

– С Ингой мы познакомились в Лондоне, на стажировке, оказавшись единственными русскими в группе. Знаешь, Инга из тех людей, которые всегда оказываются рядом, чтобы поддержать, если кому-то нужна помощь. Она была понимающей. Ее так воспитали. Всем сочувствовала, всех подбадривала, а в глазах грусть. Я часто наблюдал за ней, удивляясь, откуда в ней столько теплоты, если внутри зияет пропасть. Но Инга никогда не жаловалась, и это, если честно, изрядно меня раздражало. Ну как так? Молодая миловидная девушка и поставила крест на своем собственном счастье? Нет, я не хотел ее переделать, мы оба знаем, что в сознательном возрасте это невозможно. Все, чего я хотел, чтобы она полюбила себя.

Однажды, мы всей группой собрались в небольшой паб недалеко от университета, где проходила стажировка. Инга сначала отказывалась, но я каким-то чудом смог ее переубедить, так сильно мне хотелось, чтобы она пошла вместе с нами. Красивая, хрупкая, сама нежность и кротость. И эта грусть в глазах только больше дополняла флер загадочности. В тот вечер мы много пили, почти не закусывая. На удивление Инга тоже позволила себе расслабиться, наслаждаясь темным сортом местного пива. А затем наши спутники разбрелись кто куда, и мы с Ингой остались вдвоем. Я предложил сыграть в бильярд, она почему-то согласилась. И между партиями ее вдруг прорвало. Захлебываясь слезами, она рассказала, что в родном городе жизнь стала невыносима, но и здесь счастья не видно.

Будучи возвышенной, слишком доверчивой и открытой натурой, на последнем курсе института Инга влюбилась в старшекурсника. Не помню, как его зовут. Да и не важно. Высокий, статный красавец, душа компании – все привлекало в нем. Такой, знаешь, альфа-самец. И неискушенная девушка окунулась в эту любовь очертя голову. Тот мальчик, казалось, отвечал взаимностью. Инга летала, словно на крыльях, души не чая в возлюбленном. Довольно быстро он позвал ее замуж. Она, конечно же, согласилась, совершенно не испугавшись такого скорого брака. А что, думала Инга, парень видный, перспективный, из хорошей семьи. И родители одобряли ее выбор, радуясь, что дочь нашла своего человека. Его родители, кстати, тоже врачи, довольно известные в медицинских кругах. Да и сам парень подавал неплохие надежды, обещая в будущем продолжить династию. Они расписались. Родители вскладчину купили молодым квартиру. Вот тогда-то все и началось. Новоиспеченная жена «вила гнездо», всячески обустраивая быт, совершенно не замечая перемены в супруге. Играть в любовь ему надоело уже через пару месяцев. Парень стал злым, грубым, несдержанным в словах и поступках, а Инга в силу своей врожденной самоотверженности списывала это на проблемы на работе – он долго не мог устроиться после окончания института. Она так хотела любить, что не замечала полного отсутствия всякого присутствия ответного чувства. А вскоре ей вообще стало не до того. Карьера пошла в гору, ее стали приглашать на различные семинары, и эти эмоции перекрывали желание думать о неудавшемся союзе.

Но через год Инга забеременела. Случайно, наверное, потому что секс после свадьбы быстро сошел на нет. Благоверный, естественно, заявил, что она нагуляла этого выродка. Да, именно так. Дословная цитата. Инга предложила развестись. Муж, казалось, даже обрадовался этому, что не скажешь о его родителях. Они, всячески пользуясь своим влиянием, вставляли палки в колеса. Началась бесконечная череда судов о разводе, на работе отношения с коллегами стали резко ухудшаться. И Инга не выдержала: на нервной почве отслойка плаценты и как следствие экстренный аборт. Жить, по собственному признанию, она не хотела. И если бы не предложили эту стажировку, то, наверное, Инга наложила бы на себя руки.

После этой исповеди, я стоял ни жив, ни мертв, пытаясь сообразить, как пережив столько, она до сих пор находила в себе силы улыбаться и помогать кому-то. И я полюбил Ингу. В ту же секунду. Когда она подняла на меня свои огромные серые глаза, утирая слезы, в тот же миг, я влюбился. И вскоре, уступив моим ухаживаниям, она ответила взаимностью. Нас многое сближало, в конце концов, мы были земляками в чужой стране. Через полгода мы съехались, а еще через полгода она уехала в Москву, спасаясь бегством от предложения руки и сердца.

– И ты вернулся следом за ней?

– Да. Вот только не нашел ее.

– А потом, ты встретил меня…

– И решил попробовать жить другой жизнью. Но, прости, у нас ничего не получилось. Правда в том, как оказалось, я все еще люблю ее.

Кристина подошла к Павлу, обнимая за плечи.

– Мы останемся друзьями?

– Конечно, мартышка, – улыбнулся Павел.

– Пойдем спать. Мы найдем Ингу. Обещаю.

***

После концерта, Егор возвращался в отель, лениво скользя взглядом по улицам города, слушая бормотание радио, включенного в такси. Сегодня был единственный день во время тура, когда не нужно было сломя голову бежать на самолет, чтобы успеть оказаться в другом месте до утра. Сроки были достаточно жесткими, и он уже вымотался, хотя прошла только половина тура. Как улыбаться и заводить зал, когда у тебя апатия? Нерешенные вопросы лишь больше прибавляли меланхолии. Егор все чаще прятался от людей под фальшивой улыбкой, все чаще использовал сон, как средство лишения мыслей. Он стал угрюм, язвителен, нетерпим. Мысли о том, что он мог что-то изменить, не покидали его. «Девушка из шоу», стоило контракту истечь, стремительно исчезла из его жизни, видя отсутствие интереса со стороны Егора. Она получила в его лице прекрасную пиар-компанию для модельной карьеры, а большего ей и не нужно было. Каждый получил то, что хотел. Хотя, признаться честно, при всей своей новообретенной черствости, Егор искренне надеялся, что кто-то сможет растопить его сердце, изменить мысли и чувства. Но этого не произошло. И засыпая в лучшем номере гостиницы за семьсот километров от города, где живет любимый человек, он, в который раз, с мольбой обращался к Богу.