Р ы б а к. Как раньше уже не будет.
Ю р к а. Будет только хуже и хуже.
Р ы б а к. Пока не помрем все.
Н а д е ж д а. Рано тебе, Санёк, о таком разговоры разговаривать!
С т е ш а. А в деревнях веками люди без врачей жили...
И в а н. И по скольку лет?..
П а ш к а. Расскажи нам лучше, Санька, как квартиру свою в городе просвистел?
С а н ь к а. Чего тут говорить... Профукал...
П а ш к а. Нет, ты скажи... Как такое могло-то произойти?
С а н ь к а. Пропил... Чего уж тут попусту болтать?
П а ш к а. А как выживаешь?
С а н ь к а. Прошлой осенью к тетке в город пешком дошел. Согласилась меня на зиму взять. Говорит: «Только сделай мне полный ремонт»... В магазины с ней ходил. Всё закупали: обои, клей, валики и краску, шпатлёвку, кисточки разные. Сделал ей ремонт приличный. Красиво стало. А она летом меня и выставила.
С т е п а н о в н а. Ну, летом на даче перекантоваться можно.
С а н ь к а. Да, ягоды, грибы. Рыбалка. Остатки картошки какой-то в погребе подъел. Оголодался. Если б не Юрка, сдох бы с тоски.
С т е п а н о в н а. А что - Юрка. Плюс ещё один парняга беспутный.
С а н ь к а. Одному плохо.
П а ш к а. А сейчас на что живешь?
С а н ь к а. На что? Ни на что... В тюрьму попасть мечтаю. Там хоть еда есть, и крыша над головой...
Н а д е ж д а. Ты про тюрьму у меня спроси. Андрейка, сын мой (а посадили его ни за что), рассказывал. Не еда - баланда гнилая (вода протухшая с черствым хлебом), да по тридцать человек в камере, и все «опустить» наровят. Туберкулёзников полно!.. Тебе ли там выжить? Ни кулачищ в тебе, ни злости...
С т е п а н о в н а. Да на эту баланду и кусок хлеба ты и в городе заработаешь!
Ст е ш а. Пойди в Центр занятости, что на Коммунальной, и попросись в мостоотряд какой-нибудь. Они живут в вагончиках. По всей области ездят, строят. Получают неплохо.
М и х а и л. От работы на холоде спиваются там мужики моментально. Поэтому и текучесть кадров у них есть.
С т е ш а. А ты, Саня, не пей. И не кури. Деньги копи. Окрепнешь немного и другую работу, получше, с проживанием найдешь.
Л ю б а. Например, «куда подальше» - проводником. Три дня отработаешь в рейсе. И домой - тоже на поезде можно. Правда, по лесу идти, но всего-то два раза в неделю. Уж как-нибудь доберёшься.
С а н ь к а. Полтора часа... В полной темноте...
М и х а и л. Дорога есть, мимо не пролетишь.
С т е п а н о в н а. Фонариком подсветишь!..
С а н ь к а. По грязи и лужам, по колено в воде!..
П а ш к а. Я к чему говорю. Женился б ты,Сашка, когда родители ещё живы были, жена и квартиру б твою отстояла, и бандитов этих на порог даже не пустила, и работу ты не бросил бы, и сюда бы, на дачу, только летом в отпуск приезжал.
Н и н а П а в л о в н а. Да, смотри, Ванька, что с тобой будет, если счас не женишься... Сразу пропадешь, как мы помрем... Будешь как Санька!
Л и д а. Ты меня, Санька, извини, но тебе уже, наверное, никогда не выкорабкатьться...
Д я д я Б р о н я. Естественный отбор. Дураки вымирают. Остаются лишь умные.
Л и д а. Или те, кто слушается добрых советов и родителей.
Н а д е ж д а. Не отчаивайся, сынок. Пытайся из ямы своей выбраться...
С а н ь к а. Ну, достали уже...
П а ш а - т р а к т о р и с т(тост). За то, чтоб мы были все умными!..
Выпивают и закусывают.
М и х а и л. Ну, что ж, пора, господа хорошие, восвояси. Спасибо за хлеб-соль. И до свидания. Всем нам выжить! Не смотря ни на что!..
Р ы б а к. Из ума...
Уходят и Надя с Валей, и Санька с Юркой, и Степановна, и дядя Броня с Лидой, и тракторист Паша с Любой.
Н и н а П а в л о в н а. Жалко мне тебя, Ваня! Погибаешь ты здесь в деревне зазря!
И в а н. Гиблое дело, мать, в деревне жить. На такси в районную поликлинику не наездишься.
Н и н а П а в л о в н а. А в деревне Соловьи фельдшерский пункт пока еще сохранился - Степановна говорила. Съезди ты туда, Ванюшка!
И в а н. Опять же такси из города придется вызывать. И туда. И обратно. Сколько денег сразу, подумай!
Н и н а П а в л о в н а. О здоровье думать надо, а не о деньгах.
И в а н. Если тракториста попросить на машине свезти? Так что, он весь день будет меня там ждать? Ему ж работать надо. Заплатишь больше, чем за такси. И Михаил тоже с коровами, овцами и гусями возится - весь день занят.
Есть одно лекарство, маманя. Выпьешь водочки, и полегчат. И не чувствуешь ничё...
Ваня выпивает, включает транзистор. В стареньком приёмнике играет тихая нежная музыка. Глаза закрываются сами...
Отца уже давно развезло, и он лежит, уткнувшись головой в тарелку с, принесенным дядей Броней, салом. Мать, сидя, спит невдалеке, облокотившись на стол. Иван решил всё же ещё раз закурить. Но руки уже не слушаются. В глазах плывёт...
Слышится яростный лай собаки.
Н а д е ж д а. Просыпайся, Валя! Всполохи в окне! Может, конец света? Началось?
В а л е н т и н. И гарью тянет.
Н а д е ж д а. Побегу на веранду посмотрю... (С веранды) Пашкин дом горит!.. (Возвращается) Одевайся! Нинку спасать надо! Как же я без неё?!
Бегут к полыхающему дому Паши. Там - лишь запыхавшиеся дядя Броня и его жена Лида.
Д я д я Б р о н я. В дом уже не вбежишь - сгоришь!
Н а д е ж д а (кричит). Нина!.. Паша!.. Ванюшка!..
Она обегает дом со всех сторон, но он полыхает весь, как костёр. Валентин прихваченной из дома Надежды лопатой бросает и бросает землю в полыхающий дверной проем.
Вдруг в дверях показывается (в горящей одежде) Иван с матерью, которую держит на руках. Ноги его подкашиваются и он падает на крыльцо без чувств. Мужчины сбивают с обоих огонь и пытаются привести их в сознание.
Н а д е ж д а (осторожно касается головы Нины Павловны). Очнись, Нинушка!
Обваливается крыша. Уменьшившийся в размерах дом продолжает полыхать.
Л и д а. Как жарко!..
Д я д я Б р о н я (бьёт по щекам Ивана). Где Пашка, Вань?! Где?!
Но Иван молчит. Он, явно, не в себе.
Д я д я Б р о н я. А пожарка, точно, приедет уже к уголькам...
Н а д е ж д а (Валентину). Снова звони пожарным и в «Скорую», Валя!..
Темно. Дом уже догорел. Вспыхивают время от времени отдельные угольки. Обгоревших Ивана и Нину Павловну помещают в только что подъехавшую « Скорую помощь ».
В а л е н т и н (шофёру). Куда повезёте?
Ш о ф ё р ( из окна «Скорой»). В районную больницу, куда ж еще? Навещайте!
В а л е н т и н. А от Пашки и косточек не осталось... Как и не было человека...
Люди бредут в кромешной тьме к своим домам.
Н а д е ж д а. Фонари не горят - подстанция полетела. Надо срочно звонить в электросети. Как мы в темноте-то?
В а л е н т и н. Дня через два подключат... Жаль, пожарка не летает на крыльях - всё ещё не приехала...
Н а д е ж д а. А дом уже сгорел...
П а ш к а. Глядишь, и Пашку б спасли...
Д я д я Б р о н я. Вот тебе и «конец света»... Вручную... Сами люди себе его устроили...
Л и д а. А то, что по телевизору говорили и в Интернете писали, враньём, как всегда, оказалось.
Д я д я Б р о н я. Не пили бы столько - целы бы остались.
И в а н (в палате - молодой медсестре, поправляющей капельницу). Взял бы брат к себе в бункер двадцать первого, так и дом не пожгли и целы бы остались.
Н и н а П а в л о в н а (в другой палате - другой, пожилой медсестре, заправляющей шприц лекарством и делающей ей укол в вену). Вот Ваньку-куряку воспитали на свою голову. Всё пожег. И отца сгубил. И у меня - боль непереносимая... А еще больше душа болит за него, за сына такого непутёвого. Теперь обгорелому ему и совсем не жениться... Но, может, хоть желудок обследуют, жизнь продлят...
