Попытки открыть хоть одну из дверей закончились неудачей, они оказались надежно заперты. Константин сначала подергал каждую из них за ручку, потом поднажал плечом, но все его попытки закончились неудачей, и он на минуту задумался. Ольгерта все это время наблюдала за ним со стороны, то и дело с тревогой поглядывая на драконов. Изображения этих чудовищ здесь во дворце не на шутку испугали ее. «Пусть это будет только игрой чьего-то безумного воображения, – подумала она с надеждой. – Только бы драконы не оказались настоящими. Вдруг Селеста держала их в этом подземелье? А может они до сих пор там?» Ольгерта прислушалась, и ей показалось, что она даже слышит их горячее дыхание.

– У меня такое ощущение, что за этими дверями находятся чудовища, – поделилась она своими опасениями со спутником.

– Не думаю, – возразил Константин, тоже прислушиваясь. – А вообще страх перед закрытой дверью – обычное дело… Никогда не знаешь, что там за ней. Полная неизвестность… Вот она-то на самом деле и пугает. Однако стоит открыть дверь, и все страхи тут же улетучиваются…

– Ну и как же ее открыть? – спросила Ольгерта, в душе не соглашаясь со словами Константина.

«Иногда благоразумнее оставить двери закрытыми, а чудовищ, находящихся за ними, в покое», – считала она.

– Наверное, на них наложены заклятия, – после некоторого раздумья предположил Константин. – Попробуем-ка их снять.

Он вслух стал перебирать все известные ему дверные заклятия, и через какое-то время глаза драконов засветились желтым огнем, голова зашевелилась и перевернулась вверх тормашками. Когда все замерло, Константин снова дернул за ручку, теперь дверь поддалась и легко открылась.

– Ну вот, что я и говорил, ничего ужасного здесь нет, – раздался уже из комнаты его голос. – И даже тут очень миленько, – пошутил он.

Ольгерта с облегчением вздохнула, что ее страхи не оправдались и никакого дракона за дверью не было. Она вошла следом за Константином и обнаружила за дверью абсолютно пустое помещение, освещенное тусклым светом, и большой круглой плитой посередине. Круг был исписан замысловатыми знаками, письменами и фигурками людей в мантиях.

– Это же вход в портал из моего дворца в Альве, – узнала плиту Ольгерта. – Оказывается, Сигизмунд притащил его сюда.

– Скорее всего, отсюда они с Селестой и отправляли своих посланников в мир людей, – сказал Константин и вспомнил об Алисе.

Видимо, девочка проникла в замок Аргараха через этот портал. Он сомневался, что именно она украла ключ у мага, хотя факты – упрямая вещь: они прямо указывали на нее. Ольгерта тоже считала Алису воровкой.

Константин осмотрел плиту, а потом принялся за стены. Но они оказались совершенно гладкими, лишенными каких-либо отметин, свидетельствующих о тайниках, и не представляли никакого интереса.

– Этих мерзких моллюсков-проторов Селеста, по всей видимости, тоже отправляла отсюда, – сказала Ольгерта, и ее передернуло от воспоминаний.

Она представила чудовище, каким-то образом появившееся в ее доме, и испуганное лицо сына. В голове неожиданно мелькнула мысль: «А вдруг эти твари где-то здесь?» И снова в душу закрался страх. Ольгерта прислушалась, однако в подземелье было тихо, и она успокоилась.

– Скорее всего, – согласился с ней Константин. – Но, похоже, твой протор был последний.

– Хотелось бы в это верить, – с сомнением произнесла Ольгерта.

– Ну что ж, здесь нет того, что мы ищем, – стоя уже у самого выхода, сказал Константин и скрылся за дверью.

Ольгерта, оставшись в комнате одна, сразу почувствовала себя как-то неуютно и тоже заторопилась к выходу.

Следующее помещение, куда они зашли, оказалось по размеру больше, чем предыдущее, и было вытянуто в длину. В неярком свете они разглядели посреди комнаты высокий постамент и длинные столы вдоль стен, заполненные разными предметами и всякой всячиной. Тут были какие-то коробочки, трубки, колбы, крючки, ножи и многое другое, среди которого Ольгерте вдруг бросилось в глаза нечто, что повергло ее в ужас.

– Что это?! – замерев на месте и испуганно хлопая глазами, воскликнула она.

Константин, перехватив ее взгляд, подошел к странному предмету ближе и узнал в нем высохшее тельце мертвого драга. Оно было приколото за крылья к крышке стола булавками, словно засушенная бабочка в музейной коллекции. Драг остекленевшими глазками беспомощно смотрел на Константина, которого при виде этого зрелища охватила жалость.

– Что она тут с ними делала? – крикнула ему из-за спины Ольгерта. – Это чудовище Селеста убивала маленьких беззащитных зверьков?

– Похоже, драги были нужны ей для магии, – предположил Константин. Он внимательно разглядел мертвую тушку, и ему показалось, что иглы стояли в определенном порядке и обозначали какой-то магический знак. – Возможно, из тела драга заклинаниями извлекалась какая-то субстанция, которая потом преобразовывалась в протора, – глубокомысленно сообщил он. – Конечно, это лишь мои догадки… Все могло быть и совсем по-другому… – он оторвался от зверька и посмотрел на свою спутницу.

– Это ведь не Дракоша? – со страхом спросила Ольгерта.

– Нет-нет, это какой-то другой зверек, – успокоил ее Константин и повернулся к другой стене. – А тут, кажется, есть кое-что интересное.

В самом углу на столе лежал какой-то предмет метра два в длину, сверху покрытый темной простыней. Константин ринулся к нему, взялся за один конец материи и откинул ее наполовину. Перед ним предстал совсем лысый мужчина в черном кожаном костюме в обтяжку и обручем на шее с большим красным камнем. Его глаза были закрыты, а губы крепко сжаты. По неподвижной позе и серому безжизненному цвету лица мужчины можно было с уверенностью предположить, что он мертв.

– Я его знаю! – ахнула подошедшая к нему Ольгерта. – Это же наш школьный завхоз Иван Григорьевич… Он иногда выступал у нас на родительских собраниях… Только, конечно, без ошейника и всего остального… Я имею в виду этот нелепый костюм, – уточнила она, оглядывая мертвеца.

– Ты уверена? – с сомнением в голосе спросил Константин, Ольгерта кивнула. – Что это он тут делает?

– Я думаю, это все проторы… Они переносят людей через порталы сюда… Ты помнишь, городские СМИ то и дело сообщали о пропажах жителей, которых так и не могли найти. Взять хотя бы последнее исчезновение подростков… Хорька и Красавчика, – Константин недоуменно посмотрел на нее. – Ну, это их так называл Феликс… На самом деле у них, конечно же, есть имена, но это сейчас неважно, – пояснила Ольгерта. – Последний раз их видели у холма, где находится Старый замок.

– Помню-помню, – закивал Константин, – это те самые, про которых рассказывал Аргарах.

– Ну да… Они еще сопровождали Алису, а потом решили вернуться к родителям.

«Надеюсь, что это так и было, – подумал Константин, – хотя любой из них мог только сделать вид, что покидает замок, а потом тайно вернуться и украсть ключ у Аргараха. Тогда это совсем меняет дело, и Алиса ни при чем». Однако, зная о твердом убеждении Ольгерты в виновности девочки, произносить свои мысли вслух он не стал.

В это время Ольгерта думала об Иване Григорьевиче. Он, как она подозревала по его спортивной выправке, скорее всего, был военным на пенсии. Она вспомнила всегда подтянутого и пышущего здоровьем завхоза у школьного входа, который строго отчитывал школьников за отсутствие второй обуви. А еще она припомнила, как он, не стесняясь в выражениях, ругал уборщиц за плохо вымытые полы. И вот теперь этот крепкий мужчина лежал перед ней на столе и был мертв.

– Почему этот человек остался здесь? – спросил Константин.

– Я думаю, это Семаргл помешал Селесте закончить ее черное дело и превратить его в одного из болванов, о которых рассказывал Людвиг, – предположила Ольгерта.

– Понятно, – сказал Константин и закрыл мертвеца тканью. – Интересно, сколько Селесте удалось сделать таких болванов?

– Надеюсь, что не так много, – вздохнула Ольгерта.

– Надо будет предать тело земле… – Константин отвернулся от мертвеца, обвел взглядом комнату, скользнул глазами по постаменту в центре и добавил: – Что ж, осколков Турмалиона здесь тоже не видно.