Кир выбежал в зал и схватил из рюкзака первую же попавшуюся тетрадь и начал по памяти рисовать узор со стола, повторяя точь в точь каждую линию и точку. Завершив набросок, он убедился, что мама лежит спокойно и сорвался в лабораторию. Толстые книги с тканевыми переплетами с шумом хлопнули по поверхности верстака. Он искал нужный ему элемент по всем справочникам и энциклопедиям. Состав вещества был вроде и знаком, но в то же время его кристаллическая решетка сильно отличалась от его привычной формы. Уже отложив половину стопки пролистанных книг, мальчик не сбавлял темп и искал то, что ему нужно.

  Вот оно! Наконец то! В одном из последних справочников по химическим элементам он нашел то, что искал - увиденный им элемент был одним из изотопов известного химического элемента. На его счастье в справочнике имелось полное описание вещества и весь спектр его применения. Нужный элемент в последнее время получил довольно широкое применение: от строительства ядерных реакторов, до производства полупроводников. И вот последний пункт очень обрадовал Кира, так как около пяти лет назад недалеко от их районного центра, какая то германская фирма вместе с российским производителем на базе бывшего крупного завода открыли производство полупроводников. Новости про это крутили по всем каналам тв, да и народ часто обсуждал эту тему, так как многие думали, что это даст хоть какие то рабочие места в текущий кризис. Кир точно не знал, есть там нужное ему вещество или нет, не знал где, оно там находится, и что вообще собой представляет этот завод, но кроме этого варианта раздобыть нужный элемент у него не было. То что его придется украсть, не вызывало у него никаких чувств, в прочем так же как и все остальное, кроме чувства страха, от возможных последствий, если он не запустит "Лимон".

   Утром он проснулся раньше будильника. Вытащил из рюкзака все тетради и учебники и сложил в него несколько кусков хлеба, треугольник молока, сменные носки на всякий случай и вторую шапку. Накормив маму, он оставил ей на столе еды на весь день, так как понимал, что вернется домой только ближе к ночи. Мысли о том, что его могут поймать, детское сознание отметало сразу. Автобус как обычно задержался на пятнадцать минут и люди раздраженно столпились возле двери. Кир смотрел на их толкотню и ругань абсолютно безэмоционально, если бы он испытывать раздражение то именно это чувство бы его сейчас переполняло. Залез в автобус он как всегда последним. Сегодня мест в салоне не было и, пройдя в самый конец автобуса, он облокотился на вертикальные перила у задней двери. За окном только начинало светать, и лес вдоль дороги выглядел еще сплошной черной стеной. Сегодня Кир не обращал на него никакого внимания. Он прокручивал в голове ход реакции с новым элементом и понимал, что у него очень много шансов на успех.

  Первым уроком у них было изобразительное искусство. Лесной к рисованию относился всегда холодно. Его не привлекала способность переносить изображение на плоскость, тем более приходилось рисовать хуже, чем он мог, чтобы не привлекать внимания. Его почти фотографическая память позволяла ему изобразить любой объект с сохранением пропорций и очень мелкой детализацией, но он нарочно рисовал не лучше чем его сверстники. Грузный высокий мужчина, Павел Сергеевич, схематично нарисовал на доске рабочего втыкающего в землю штыковую лопату и объяснил обычные пропорции человеческого тела. Вторую часть урока дети должны были нарисовать, отталкиваясь от услышанного, рабочего в полный рот с лицом и прочими элементами.

  Кир достал из пенала предварительно расколотый вдоль карандаш и поддел ногтем блестящий в свете люминесцентных ламп грифель. Осмотревшись по сторонам и убедившись, что на него никто не смотрит, он отправил несколько кусков графитового стержня в рот. Грифель захрустел на зубах, раскалываясь на мелкие почти безвкусные кусочки. Один из них больно впился в десну, но мальчик не подал виду и продолжал жевать. Проглотить стержень оказалось сложнее, чем он думал, жаль что сегодня они не рисовали акварелью или гуашью, можно было бы запить из стаканы с водой для краски. Через пятнадцать минут графит дал о себе знать и Кир почувствовал озноб, пробежавший по всему телу. Ладони вспотели, взгляд затуманился, и голову сдавило тисками боли.

  - Павел Сергеевич? - Кир поднял руку и, пересилив страх, обратился к учителю.

  - Да? - Преподаватель оторвал взгляд от классного журнала и посмотрел на ребенка через верхний край очков.

  - Можно я в медпункт, мне что-то плохо.

  Павел Сергеевич чуть сощурил взгляд, привычка всех плохо видящих, посмотрел на стрелки часов и только потом отпустил.

  Своего медпункта у сельской школы не было, и всех детей отправляли в поселковую амбулаторию. Невзрачное одноэтажное здание с бледно-синими стенами и белыми решетками на окнах, больше похожее на дом какой-нибудь старушки. В одном из двух кабинетов за облезшим лакированным столом сидели женщина средних лет в белом халате поверх длинного шерстяного платья. Оно внимательно посмотрела на Кира и взмахом головы указала на стоящий напротив нее стул.

  - Что у тебя, рассказывай. - Голос у нее оказался очень мягким, как будто проводишь рукой по бархатной подушке.

  - Не знаю, на уроке стало плохо. - Кир опустил глаза в пол, ему казалось, что если она посмотрит ему в глаза, то сразу поймет, что он врет.

  Фельдшер встала из-за стола и подошла к нему. Прикоснулась холодной рукой ко лбу и удивленно вскинула брови. Взяв ртутный градусник из стаканчика на столе, она встряхнула его несколько раз, проверила, где находиться столбик и засунула его под мышку ребенку. Холодное стекло неприятно обожгло кожу, но быстро нагрелось, и Кир перестал его ощущать. Фельдшер проверила ему горло, спросила, не болит ли голова, послушала дыхание и прощупала лимфоузлы на шее. После этого она вернулась к себе за стол, и принялась что-то писать в большом журнале с зеленой обложкой. Страх. Опять это чувство. А вдруг она не выпишет ему освобождение от уроков? Тогда его планы сорвутся, а если он все же уйдет с уроков, то завуч непременно попытается вызвать его маму в школу. Но тут врач взяла прямоугольник желтой бумаги, что то на нем быстро написала, шлепнула штамп и протянула ему.

  - Отнеси его в учительскую и езжай домой, освобождаю тебя на пять дней. Вот еще возьми и передай это маме, тут рекомендации по лечению. И одевайся лучше, скоро заморозки обещают.

  Благодарно кивнув головой, Кир вышел из амбулатории.

  "Заморозки, еще какие заморозки, вы еще даже не представляете какие, только если я вам скажу, вы же все равно не поверите".

  В учительской почти ни кого не было, все преподаватели были на уроках, Кир положил свою справку на стол классной руководительницы, сверху положил записку, что он уже уехал домой лечиться и прижал все это маленьким глобусом который, стоял на углу стола.