— У меня нет лишних денег, — мрачно отозвался некромант. — Через дорогу отсюда есть куда более богатый постоялый двор…

— Да нет же! — парень замахал широкими рукавами. — Я не из этих… Не за деньги. Мне просто хотелось найти кого-нибудь, чтобы скрасить этот вечер, а то ждать отправления каравана уже невыносимо…

Он улыбнулся — возможно, чуть добродушнее, чем если бы знал, с кем говорит, хотя в такой близости от Вассагских островов даже некромантия переставала казаться чем-то из ряда вон выходящим.

— Ну что, пойдем? У тебя есть комната?

Дьюар поймал его ехидный взгляд и не нашел весомых поводов отказаться от настойчивого предложения, которое сулило именно то, в чем сам он отчаянно нуждался и за что обычно приходилось платить — ту самую возможность по-настоящему отогреться от мертвенного холода иного мира.

— Меня зовут Майтир, — представился парень по дороге наверх. — Хотя, наверное, это не особо важно, да? Просто я впервые в этих краях и хотел бы оставить хорошие впечатления.

Он с неприкрытым любопытством глазел по сторонам, словно и постоялых дворов прежде не видел, хотя в этом отношении Нордмара мало чем отличалась от прочих мест. Углы комнаты облюбовали пауки, ножки кроватей погрызли мыши, а в узком окошке виднелся лишь край серого неба да пожелтевшая ветка яблони, грозящая кривым сучком, точно пальцем. Место не располагало к долгим знакомствам и прелюдиям, а Дьюар не тешил себя надеждой, что эта встреча не станет единственной. Он без церемоний плюхнулся на кровать и поманил Майтира к себе, в чем-то даже нетерпеливо, как мальчишка, опасающийся, что его застукает отец. Майтир не заставил ждать, приблизился, внаглую усаживаясь на колени к будущему любовнику, и вынул из-за пазухи потертую фляжку.

— Попробуй. Домашнее, на ягодах. Лучшего здесь не найти.

И парень не соврал — настойка действительно пробрала даже некроманта, который мало что чувствовал, кроме близости живого тела. Только это тепло, эта энергия жизни могли затмить туман Загранья, и Дьюар тянулся к ним, чтобы вытравить из души остатки смертного холода. На короткое время от них становилось жарко, как от ночного костра, когда в спину веет морозным ветром, а лицо обжигает, и терпкий запах смолы ярок до головокружения…

***

— Эй! Да проснись ты уже!

Комната закачалась, стоило ему открыть глаза. Дьюар поморщился. Он не помнил решительно ничего с того момента, как встретил Майтира, словно бы провалился в незримую пропасть. Его страшно мутило, и отчего-то подрагивали пальцы. Напротив склонилось взволнованное лицо Акилы, который зачем-то хлопал его по щекам.

— Объясни мне, что здесь произошло? — потребовал травник, едва Дьюар пришел в себя.

Он ошарашенно поглядел по сторонам, но ответа у него не нашлось: в комнате словно разгулялся небольшой ураган, учинил разгром и разбросал все вещи, а потом бесследно исчез. И ничего подобного Дьюар тоже не помнил.

Пока он оглядывался, Акила вдруг положил руку на его лоб, и чужая сила окутала мягким облаком, в котором медленно растворялись головная боль и тошнота.

— Что ты пил? — озабоченно спросил травник. — Я как будто чувствую сонный корень. Голова не кружится?

Дьюар хотел было сказать, что ничего, кроме местной похлебки в рот не брал, но некоторые смутные подробности все-таки проступили в его памяти, и некроманта тут же бросило в жар от стыда.

— Что-то пропало, да? — на всякий случай спросил он, хотя и без того уже догадался.

— Кошель с деньгами и несколько зелий, который можно было продать… Дьюар, что произошло? Мы должны заплатить капитану за дорогу до острова! Если море успокоится, то через два дня корабль отплывает.

— Стой. Ты же не положил все деньги в одно место?

Повисшая в комнате тишина буквально оглушала, и даже маленькая Аста, которая все это время самозабвенно ковыряла в носу, насторожилась.

***

— Какая муха тебя укусила в этот раз? — устало выдохнул Акила. — Тащить в постель первого встречного…

Дьюар не обернулся, словно под ногами для него лежало что-то невероятно интересное, только кончики ушей вновь запылали. Травник и некромант сидели на крыльце корчмы, бесцельно вглядываясь в стремительно пустеющую улицу, и чем ближе подкрадывался вечер, тем больше оба мрачнели.

— Стоило догадаться, что услуги магов здесь никому не нужны, — в сердцах бросил Акила. — Так нам никогда не заработать даже на корабль.

— Сюда все как раз за услугами магов и едут. Только вот едут они к Ордену, а не к таким бродягам, как мы. — Дьюар сплюнул в грязь.

Впору было отказаться от плаванья, потому что надежда собрать денег истаивала на глазах, но именно в этот момент случилось нежданное — на крыльцо вышел корчмарь. Потягивая трубку, он глянул на своих незадачливых постояльцев и причмокнул языком.

— Слышал, вы о работе спрашивали.

Голос его заставил обоих подскочить на месте, а он продолжал неспешно курить, выдыхая мутные облачка дыма, и заговорил вновь лишь после длинной мучительной паузы:

— Повадился кто-то по ночам в мою конюшню лазить. Если изловите его, то, так и быть, заплачу как следует.

Дьюар с Акилой переглянулись. В глазах каждого стоял один и тот же вопрос, который травник решился озвучить не без подозрений.

— Вы не просили об этом орденских магов?

Корчмарь снова выпустил дым, кисло улыбнувшись сквозь него.

— Орден не хочет заниматься такой мелочью. Лошади-то не пропадают.

— Тогда в чем дело? — с еще большим недоумением спросил травник.

— А вы сами поутру сходите да посмотрите. Лошади в пене, усталые, точно всю ночь их по дорогам гоняли. Косицы в гривах болтаются. А замок остается нетронутым, словно тварь эта сквозь стены проходит и следов никаких за собой не оставляет.

— Никогда о подобном не слышал, — честно признал Дьюар.

Не слышал и Акила, но благоразумно промолчал, пока корчмарь, докурив и выбив свою трубку, не удалился.

— Я тоже не встречал духов, которые бы так делали, но наша природа таит столь много удивительных загадок, что все и не упомнишь.

— Думаешь, это дух?

— Могу лишь предположить, но отсутствием следов и не вскрытым замком он похож на обиженного до́мника или дворово́го*, который пакостит в отместку за что-то. Если так и есть, то с ним можно будет договориться.

Дьюар с готовностью кивнул, заранее соглашаясь на все, лишь бы не сидеть вот так: без дела и с ощущением собственной вины, от которой хочется провалиться под землю.

***

Вечер достиг своего апогея и взял полную власть над землей. Солнце растаяло у линии горизонта, давая условный сигнал к тому, что пора устраивать засаду на неведомого шутника. Так и не сомкнувшие глаз, маги отправились к конюшне.

Сумерки еще только занимались, и потому далеко не все постояльцы успели разойтись по своим комнатам. Заметив среди них вихрастого мальчишку, что недавно сопровождал одного из орденских, Дьюар порывался было расспросить его о грабителе — Акила едва удержал товарища от этого поспешного действия.

— У нас сейчас другие дела, — зашипел травник, крепко сжимая руку Дьюара. — Идем. Кто бы там ни лазил в конюшне, ждать он не станет.

И к счастью, разумные доводы перевесили резкий порыв: эльф, бросив последний взгляд на паренька, прошел мимо.

— Выведи Шиморка, — спохватился Акила уже по дороге. — Не то он может все испортить.

— Думаешь, его одержимость имеет ту же природу?

Дьюару живо вспомнились отнюдь не такие уж безобидные шалости, как спутанная грива и ночные скачки его коня. Если и у местных все шло к тому, что вытворял Шиморк, их хозяевам впору было посочувствовать. Акила лишь пожал плечами:

— Я не знаю, какой именно дух владеет Шиморком, при мне он ни разу не показывался. Но полагаю, что с местным пакостником они могут не поладить… Или наоборот, спеться, а это было бы еще хуже.

Могло ли быть хуже, Дьюар не желал проверять, а потому послушно вывел упирающегося коня во двор. Там, у привязи, он дал Шиморку отдельную порцию овса и воды, чтобы хоть немного смягчить его обиду, и с этим оставил в гордом одиночестве, сам же торопясь вернуться.