========== Глава 1 ==========

Лес тревожно шумел над головами двух всадников, грозя спутать и сбить с пути, заставляя вздрагивать от каждого крика испуганной птицы, что быстрыми молниями вспархивали с веток. Желание поскорее убраться из этого места обуревало даже коней, норовящих то броситься в галоп, то сойти с проторенного тракта — животные храпели и кусали удила, выражая всю глубину своего нетерпения. Тяжелее приходилось хозяевам — нечто неосязаемое, но ощутимо сильное давило на плечи, пробиралось в самые потаенные закоулки души и разума, пробуждало там неосознанный страх и вместе с тем глухую, не имеющую цели злобу. С этим можно было бороться, что до сих пор удавалось обоим, но такая борьба требовала бесконечно много сил, которые грозили иссякнуть окончательно в самое ближайшее время.

— Еще немного, — ободряюще произнес один из всадников. — Лес вот-вот закончится…

Легче от обещания не сделалось, все так же обуревала тьмой бесхозная сила оскверненной земли, но само звучание голоса казалось говорившему чем-то спасительным. Его спутник, напротив, держал мысли при себе и его тоже поспешил призвать к тишине, приложив ко рту правую руку. Так, в напряженном молчании, они проехали еще немного вперед, пока первый, поравнявшись с товарищем, не спросил на этот раз заметно приглушенным голосом:

— Что ты почуял?

Вместо ответа ему указали вперед и чуть налево, туда, где четкий след из поломанных кустарников уводил прочь от дороги, а затем терялся меж частых деревьев. Не сговариваясь, оба путника спешились и сошли на обочину, чтобы привязать коней.

— Смертью пахнет, — наконец, произнес молчавший до сих пор черноволосый эльф. — Глянуть бы…

Не дожидаясь ответа, он первым двинулся по широко проторенному следу, провожаемый лишь усталым вздохом товарища. «Пахнет смертью» для некроманта — не просто слова и не то же самое, что запах гниения и крови для обычного человека. Это чутье дара, которое невозможно игнорировать. Дьюара вело четкое ощущение недавней смерти, разлитое в воздухе подобно густому туману. Не хуже следов на земле оно указывало дорогу, благодаря чему он смог обогнуть самый большой завал. Тут среди поломанных веток валялось побитое колесо от телеги, а дальше виднелась колея вспаханной земли, по которой запряженные кони еще некоторое время тащили сломанную повозку.

Весь масштаб бедствия представился чуть позже, когда Дьюар, прихрамывая, выбрался на полукруглую полянку. Здесь разом обострились все ощущения, словно запах гари при входе в только что прогоревшую избу: и удушающее давление чуждой силы, и отголоски недавней смерти. Если первое вовсе не имело единого источника и рассеивалось на несколько миль по всему лесу, то второе уж точно происходило от двух тел, замерших прямо перед опрокинутой телегой. Мужчина и женщина лежали рядом, практически держась за руки даже в смерти. Ни один из них не походил на воина, а судя по рассыпавшимся вокруг глиняным горшкам и чашкам, это был всего лишь бедный гончар с женой, — и все же мужчина пытался как-то защитить спутницу, укрыть ее за своей спиной, да только от того, что на них надвигалось, спасения не нашлось. Дьюар отчетливо чувствовал следы темной, скверной силы, забравшей жизни несчастных. Глазные яблоки, превращенные в кровавую кашу, словно лопнули, а раскрытые в немом крике рты исходили подсыхающей на губах черной слизью, какой даже он прежде не встречал. Осмотрев находку со всех сторон, эльф поморщился и отступил назад.

— Они тут уже дня полтора, а может, и все два, так что возвращаемся. Акила? Эй, Акила?

Его спутник, не слушая, обходил телегу. Сломанные оглобли валялись в траве, опутанные вожжами — лошадям удалось как-то вырваться и бежать, хотя Дьюар не сомневался, что далеко они не ушли — смерть зверей ощущалась слабее человечьей, но все равно отчетливо. Один борт разбило при падении, усеяв траву щепками вперемешку с перевозимым скарбом, но Акилу привлекли вовсе не обломки, а нечто под самой телегой. Он опустился на колени, заглядывая в образовавшуюся прореху, замер ненадолго, а после с восторженным видом поманил спутника ближе. Под телегой кто-то возился и сопел.

Дьюар подошел, хрустя черепками от разбитых кувшинов, присел на корточки рядом. Из тени взглядом недоверчивого зверька на него смотрели ясные синие глаза, большие и яркие на фоне чуть загорелого худенького личика.

— Это ребенок. Девочка, — негромко, чтобы не спугнуть, уточнил Акила. — Чудо, что ей удалось выжить… Дьюар, нас привела к этому дитя сама Пресветлая Мать, не иначе. Мы должны позаботиться о ней.

Это прозвучало так уверенно, что эльф на минуту оторопел, а потом усиленно замотал головой. Тонкие косицы, позвякивающие мелкими бусинами-амулетами, мазнули по земле у края телеги, всколыхнули траву. Ответом на это тут же послужила маленькая ручка, метнувшаяся из темноты и крепко схватившая волосы. Дьюар возмущенно рявкнул, дернувшись назад. Хватка ребенка оказалась на удивление крепкой и болезненной.

— Уу, тьма тебя забери!

Эльф подскочил на ноги, забыв про ноющую лодыжку, и решительно развернулся в обратную сторону; сдерживаемого смешка в обращенных к нему глазах Акилы он даже не заметил, а тот, быстро посерьезнев, со всем сосредоточием принялся выманивать находку из укрытия. Протиснуться в прореху борта сам он бы не сумел, а поэтому мог лишь запастись терпением, да крупицей магии впридачу.

Как бы ни были они оба измотаны, оставшихся сил травника хватило на небольшое чудо. Повинуясь воле и мысленному приказу, перед Акилой проклюнулся зеленый росток, что стал стремительно тянуться вверх. Развернулись нежные листочки, вытянулся покрытый пушком стебель, зародился белый бутон, тут же, на глазах, распустил лепестки, отцвел и оставил после себя крупную розовеющую ягоду. Акила сорвал ее и с доброй улыбкой протянул на раскрытой ладони. Пришлось подождать, но он делал это со всем терпением и благожелательностью. И вот из-под телеги вновь показалась чумазая ручка, теперь медленно, наученная опытом, несмело взяла угощение, и только после, удовлетворенная сладким вкусом, малышка выбралась целиком.

Она выглядела лет на пять-шесть. Слишком маленькая, чтобы понимать, что в действительности произошло на ее глазах, но напуганная этим, как любой ребенок на ее месте. Вот только ресницы девочки оставались совершенно сухими, а щеки не были красными от недавних слез — она не плакала, лишь смотрела своими огромными глазами, на дне которых плескалось любопытство, здоровая, не паническая боязливость и удивление. Дьюар, наблюдавший со стороны, почувствовал укол раздражения. Они многое прошли бок о бок и успели свыкнуться со странностями друг друга, но терпеть рядом еще кого-то он был не готов, а уж тем более — шумного маленького ребенка, какие всегда доставляют уйму проблем.

Меж тем Акила тщетно попытался отряхнуть испорченное платье девочки, пестреющее бурыми и зеленоватыми пятнами, но ожидаемо потерпел неудачу. Оставив надежду привести одежду малышки в хоть сколько-то благопристойный вид, травник просто накинул на нее свой плащ — она мигом утонула в грубоватой, но поразительно теплой ткани, насквозь пропахшей пряными зельями.

— Не сердись на нее, она ведь совсем ребенок и дернула не нарочно, — мягким успокаивающим тоном произнес Акила. — Мы возьмем ее с собой и поспрашиваем в ближайших деревнях. Уверен, найдутся еще родные, которые сумеют о ней позаботиться… — он вздохнул, собираясь с мыслями, и продолжил совсем тихо, — Впервые говорю это, но спасибо, что не прошел мимо. Кто бы мог подумать, что однажды твой дар спасет чью-то жизнь.

Эльф дернул кончиками ушей, словно стараясь вытряхнуть из них только что прозвучавшее, и скривился. Все эти речи о благородстве, великодушии и добрых намерениях набили оскомину еще на Вассагских островах, когда мэтры совета магов пытались «вытравить из его головы дурное влияние бывшего наставника». Не хватало еще от товарища слышать то же самое каждый день…

— Не глупи. Мы и без того на мели, у нас заканчивается провизия, и нет денег даже на овес для лошадей, — проворчал Дьюар с явным упреком. — А ты хочешь посадить к нам на хвост еще и чужую девчонку, от которой не будет никакого проку.