— Слово вроде VIXI? — предположила Алексия.
— Вполне вероятно. Вы где-то видели это слово?
— Оно написано у него на лбу каким-то черным порошком, — призналась мисс Таработти.
— Я бы рискнул сделать допущение, что это намагниченная железная стружка, выстроенная в буквы при помощи какого-то двигателя внутри автомата, возможно, через эфирную связь. Вы должны найти способ отменить его.
— Что отменить?
— Слово VIXI.
— Ну да, — мисс Таработти сделала вид, будто все поняла. — Это так просто, не правда ли?
Лорд Акелдама усмехнулся, глядя на нее сквозь темноту их узилища.
— Теперь, моя славная, вы, кажется, вышучиваете меня. Простите, что мне больше ничего не известно. Я ни разу не имел дело непосредственно с гомункулом. Алхимия никогда не была моим коньком.
Алексии стало любопытно, что же тогда было его коньком, но спросила она о другом:
— Как вы думаете, чем еще занимаются в этом клубе? Помимо создания автоматов.
Вампир пожал плечами, хотя со скованными руками это вышло не слишком убедительно.
— Чем бы они ни занимались, эксперименты на вампирах тут ставят точно, возможно, с насильственными метаморфозами. Я начинаю подозревать, что убитый вами отщепенец — когда это было, где-то с неделю назад? — был не потусторонним, а какой-то искусственной фальшивкой.
— Волков-одиночек они тоже похищают. Это выяснил профессор Лайалл, — сказала Алексия.
— Неужели? Я этого не знал, — похоже, лорд Акелдама скорее расстроился от собственной неосведомленности, чем удивился новости. — Вполне логично заниматься сразу двумя ветвями сверхъестественной жизни, я полагаю. Но, уверяю вас, даже эти ученые не смогут препарировать или создать призрака. Главный вопрос в том, что они все-таки делают со всеми нами.
Мисс Таработти вздрогнула, вспомнив слова графини Надасди о том, что неизвестно откуда взявшиеся вампиры редко живут дольше нескольких дней.
— Определенно что-то неприятное.
— Наверняка, — тихо согласился лорд Акелдама. — Наверняка неприятное, — он немного помолчал, а потом сказал: — Мое дорогое дитя, могу ли я задать вам очень серьезный вопрос?
Алексия подняла брови:
— Не знаю. А вы как думаете? Не думаю, что вы вообще способны быть серьезным, милорд.
— О да, я весьма старательно работал над этой неспособностью, — вампир откашлялся. — Но сейчас позвольте мне все же совершить подобную попытку. Судя по всему, мне не удастся пережить это наше с вами приключение. Но если все же удастся, я хотел бы попросить вас об одолжении.
Мисс Таработти не знала, что и сказать на это. Она была поражена тем, какой тусклой показалась ей вдруг жизнь без лорда Акелдамы, который расцвечивал ее разными красками. А еще ее потрясло, как спокойно старый вампир принимает перспективу неминуемой кончины. Она предположила, что после стольких веков земного существования смерть перестает казаться чем-то страшным.
Лорд продолжил:
— Прошло очень-очень много времени с тех пор, как я видел солнце. Как вы думаете, вам удастся как-нибудь разбудить меня непоздним вечером и держать, например, за руку, чтобы я мог посмотреть на закат?
Мисс Таработти тронула такая просьба. Подобная авантюра может оказаться весьма опасной для ее друга, ведь ему придется целиком и полностью довериться Алексии в том, что она ни на миг не выпустит его руки. Если контакт между ними прервется хоть на мгновение, он тут же погибнет.
— Вы уверены?
Он выдохнул ответ так, словно это было благословение:
— Совершенно уверен.
В ту же секунду дверь в их камеру с грохотом распахнулась. Один из местных прислужников, войдя, бесцеремонно взвалил лорда Акелдаму на свое крепкое плечо.
— Обещаете? — спросил вампир, бессильно повиснув вниз головой.
— Обещаю, — ответила мисс Таработти, надеясь, что ей выпадет шанс сдержать свое слово.
После этого лорда Акелдаму вынесли из камеры. Дверь закрыли и заперли на замок. Мисс Таработти осталась одна в темноте, и компанию ей составляли теперь лишь собственные мысли. Она злилась на себя еще и потому, что собиралась спросить о медных осьминогах, которые попадались тут на каждом углу.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
СРЕДИ МЕХАНИЗМОВ
Мисс Таработти не могла придумать, что ей делать. Оставалось разве что шевелить руками и ногами, чтобы не дать крови застаиваться, невзирая на тесные оковы. Судя по ощущениям, она лежала и ерзала так целую вечность и уже начала думать, что о ней забыли, потому что никто не приходил посмотреть, как она, и уж тем более не проявлял интереса к ее физическому состоянию. В корсете, турнюре и других необходимых элементах подобающего истинной леди туалета ей было очень неудобно лежать скованной на жестком полу. Она копошилась, вздыхала и таращилась в потолок, стараясь думать о чем угодно, лишь бы не о лорде Макконе, собственном незавидном положении и опасности, нависшей над лордом Акелдамой. В результате оставалось лишь размышлять о последней масштабной вышивке, за которую взялась ее маменька и которая на данный момент пребывала в весьма бедственном состоянии. Вряд ли тюремщики мисс Таработти смогли бы придумать для нее более изощренную пытку.
От этих мазохистских мыслей ее в конце концов спасли звуки двух голосов, донесшиеся из коридора. Оба голоса казались смутно знакомыми. Когда говорившие подошли достаточно близко, чтобы стало можно разобрать, о чем идет речь, Алексия сочла, что разговор напоминает ей экскурсию по музею.
— Конечно, следует признать, для того чтобы избавиться от сверхъестественной угрозы, мы сначала должны понять ее. Наиболее перспективные исследования профессора Снизворта показали… А-а, а в этой камере у нас еще один вампир-отщепенец, прекрасный образец гомо сангвис, хоть и слишком молодой для кровопускания. К несчастью, его происхождение и родной рой неизвестны. Это печальный результат того, что приходится так сильно полагаться на отщепенцев в качестве объектов исследования, но вы ведь понимаете, что тут, в Англии, члены роев слишком уж на виду и к тому же хорошо охраняются. Сейчас мы сталкиваемся с многочисленными трудностями, пытаясь заставить его заговорить. Понимаете, его привезли из Франции, и с тех пор у него не все в порядке с головой. Судя по всему, изъятие вампира из среды его обитания приводит к серьезным физическим и психическим последствиям: тремору, дезориентации, слабоумию и тому подобным состояниям. Мы пока не вывели математически, какое расстояние от естественной локализации является критическим, являются ли водоемы значимым фактором и так далее, но это обещает стать увлекательнейшей отраслью наших исследований. Один из наших самых молодых и увлеченных исследователей занят сейчас интересной работой, сосредоточив свои изыскания именно на этом объекте. Он пытался убедить нас организовать экспедицию через Ла-Манш, в более отдаленные области Восточной Европы. Полагаю, ему хотелось бы добыть образцы из России, но сейчас для нас важнее остаться в тени. Уверен, вы это понимаете. И конечно, расходы тоже имеют значение.
Второй голос, тоже мужской, ответил с характерным акцентом:
— Это очень интересная тема. Я слышал о психологических аспектах территориальности вампиров, но никогда не знал, что она может влиять на их физические кондиции. Буду рад прочесть этот труд, когда его опубликуют. А что за сокровище вы держите в последней камере?
— Ну, там только что был Акелдама, один из старейших вампиров Лондона. Его захватили сегодня вечером, и это прямо-таки переворот. Однако он уже на столе для кровопусканий, поэтому там остался лишь один гость, которого окутывает тайна.
— Тайна? — второй голос звучал заинтригованно. Мисс Таработти по-прежнему не понимала, почему он кажется таким знакомым.
— Именно так, — ответил первый голос. — Там содержится засидевшаяся в девушках особа умеренно благородного происхождения, которая постоянно оказывалась на нашем пути. В конце концов пришлось прихватить и ее тоже.
