— Хватит этих попыток сменить тему, — рявкнул он, не зная, куда деться от ее оценивающего взгляда. — Расскажите мне, что произошло. — Придав лицу выражение, которое пристало иметь всякому работнику Бюро регистрации противоестественного при исполнении служебных обязанностей, он достал маленький свиток тонкого металла, стило и сосуд с прозрачной жидкостью. Потом при помощи специального приспособленьица развернул свиток, щелкнул крышкой сосуда и опустил стило в жидкость, которая зловеще зашипела.
Алексия ощетинилась от его властного голоса.
— Не смейте давать мне распоряжение таким тоном, вы… — она поискала особенно оскорбительное слово, — щенок! Я определенно не принадлежу к вашей стае!
Лорд Коннал Маккон, граф Вулси, был альфой местных оборотней и потому имел доступ к громадному количеству поистине неприятных способов воздействия на мисс Алексию Таработти. Вместо того чтобы рассердиться на оскорбление («щенок», нет, ну это надо же такое ляпнуть!), он пустил в дело свое лучшее наступательное оружие, выработанное в результате десяти с лишним лет тесного общения с одной альфа-волчицей. Может, по рождению он и был шотландцем, но только эта связь подготовила его к тому, чтобы иметь дело с волевыми особями женского пола.
— Мадам, довольно играть со мной в словесные игры, не то я отправлюсь в бальную залу, отыщу вашу матушку и приведу ее сюда.
Алексия сморщила нос:
— Ах, как же мне нравится ваш ход! Едва ли это можно назвать честной игрой. Ваша угроза нетактична сверх всякой меры, — принялась увещевать она.
Мать Алексии не знала о том, что ее дочь — запредельная. Миссис Лунтвилл (эту фамилию она получила от второго мужа) была склонна проявлять излишнее легкомыслие в любой ситуации. Она любила одеваться в желтое и часто поддавалась приступам истерии. Комбинация из маменьки, узнавшей об истинной сущности собственной дочери, и мертвого вампира наверняка привела бы к вселенской катастрофе.
О том, что Алексия запредельная, ей, в ту пору шестилетней, рассказал приятный седовласый господин из Министерства по делам государственной службы, обладатель серебряной трости — специалист-оборотень. Своей запредельностью, равно как темными волосами и выдающимся носом, мисс Таработти была обязана покойному отцу-итальянцу. Запредельность означала, что слова вроде «я» и «мне» Алексия могла употреблять по отношению к себе лишь с некоторой натяжкой. Без сомнения, она обладала личностью и сердцем, способным испытывать чувства и все такое прочее; у нее просто не было души. Мисс Алексия, шести лет от роду, вежливо кивала приятному седому джентльмену. Потом она прочла бессчетное количество обязательных древнегреческих философских трактатов, посвященных разуму, логике и этике. Раз у нее нет души, значит, нет и морали, поэтому она решила, что лучше бы ей придумать какую-нибудь альтернативу. Маменька считала старшую дочь синим чулком, и, с точки зрения госпожи Лунтвилл, это уже было признаком отсутствия души. Вообще она была ужасно обеспокоена тяготением Алексии к библиотекам. Встретиться в одной из них с матерью именно сейчас было бы слишком неприятно для мисс Таработти.
Лорд Маккон решительно двинулся к двери с явным намерением привести миссис Лунтвилл. И Алексия с недовольным видом капитулировала.
— Что ж, извольте! — и она, шурша зелеными юбками, уселась на стоявший у окна парчовый персиковый диван в стиле честерфилд.
Графа и позабавило, и раздражило то, как ловко она подхватила свою обморочную подушку и положила ее обратно на диван так, что он даже не заметил ее стремительного движения.
— Я пришла в библиотеку выпить чая. Мне обещали, что на балу подадут угощение. На случай, если вы не заметили: похоже, никакой еды в этом доме нет.
Лорд Маккон, которому требовалось существенное количество топлива, в основном белкового, это заметил.
— Герцог Снодгроув печально известен некоторой скаредностью, когда речь заходит о дополнительных расходах на балы, которые дает его жена. Вероятно, в этот раз он не счел необходимым внести в список затрат определенную сумму на провизию, — он вздохнул. — Этот человек владеет половиной Беркшира и не может предложить своим гостям даже приличных сэндвичей!
Мисс Таработти всем своим видом изобразила сочувствие.
— Да-да, это я и имела в виду! Итак, вы понимаете, что мне пришлось самой добывать себе еду. Вы же не требуете, чтобы я сидела голодной?
Граф окинул беглым неделикатным взглядом пышные формы мисс Таработти, отметив, что все округлости и выпуклости расположены в нужных местах, но решил не поддаваться на уловку, призванную вызвать в нем сочувствие. Он продолжал хмуриться.
— Подозреваю, что точно так же думал и вампир, обнаружив вас здесь без сопровождающих. Незамужняя барышня — и вдруг сидит в одиночестве. В наш-то просвещенный век! Будь сейчас полнолуние, на вас напал бы даже я!
Алексия в свою очередь окинула его беглым взглядом и потянулась за своим медным парасолем.
— Дорогой сэр, посмотрела бы я на вашу попытку.
Будучи альфой, лорд Маккон оказался не готов к такому смелому отпору, несмотря даже на шотландские корни. Он удивленно моргнул, но миг спустя вновь перешел в наступление:
— Разве вы не понимаете, что современные общественные нормы возникли не просто так?
— Вам следует сделать скидку на то, что я была голодна, — заявила Алексия, как будто это все меняло. Она никак не могла понять причину настойчивости графа.
Тем временем профессор Лайалл, на которого никто не обращал внимания, искал что-то в кармане жилета. Наконец он выудил оттуда слегка помятый сэндвич с ветчиной и маринованным огурчиком, завернутый в коричневую оберточную бумагу. Со своей неизменной галантностью профессор презентовал сэндвич мисс Таработти.
При обычных обстоятельствах непотребное состояние сэндвича вызвало бы у Алексии отторжение, но сейчас он был преподнесен с такой любезностью и робостью, что ей осталось только принять его. Кстати, он оказался вполне неплох.
— Как вкусно! — удивленно заявила она.
Профессор Лайалл просиял:
— Я держу их на случай, если его светлость вспылит. Подобные маленькие дары по большей части дают возможность удержать зверя под контролем, — он нахмурился и добавил: — Разумеется, за исключением полнолуния. Было бы великолепно, если бы и тогда удавалось обойтись хорошим сэндвичем с куском ветчины и маринованным огурцом.
— А что вы делаете во время полнолуния? — оживилась, заинтересовавшись, Алексия.
Лорд Маккон прекрасно понял, что мисс Таработти намеренно уклоняется от темы. Выйдя из терпения, он без церемоний назвал ее по имени:
— Алексия! — это был долгий, протяжный, насыщенный обертонами рык.
Она поманила его зажатым в руке сэндвичем:
— Э-э… милорд… не желаете ли половинку?
Хмурый взгляд графа стал еще мрачнее, если, конечно, такое вообще возможно. Профессор Лайалл сдвинул стеклокуляры вверх, на поля цилиндра, где они выглядели как дополнительный комплект странных механических глаз, и бросился спасать ситуацию.
— Мисс Таработти, мне кажется, вы не вполне осознаете всю деликатность сложившейся ситуации. Если мы не найдем веские доказательства того, что вампир вел себя совершенно неподобающим образом и вы вынуждены были прибегнуть к самообороне, вам могут предъявить обвинения в убийстве.
Алексия так поспешно проглотила кусок сэндвича, что поперхнулась и закашлялась.
— Что?..
Лорд Маккон перевел взгляд из-под нахмуренных бровей на своего помощника:
— И кто из нас теперь слишком суров с чувствительной юной леди?
Лорд Маккон обретался в Лондоне относительно недавно. Не известный никому в обществе, он прибыл в столицу, бросил вызов альфе замка Вулси и победил. Даже не в волчьей ипостаси он вызывал у юных леди учащенное сердцебиение, потому что был одновременно загадочным, доминирующим и опасным — весьма удачное сочетание. Унаследовав от бывшего вожака стаи должность в БРП, замок Вулси и дворянский титул, он никогда не испытывал недостатка в приглашениях на званый ужин. Для беты, которого он унаследовал вместе со стаей, наступило напряженное время: в соответствии с протоколом ему приходилось участвовать в танцах и сглаживать оплошности, совершенные лордом Макконом в свете. Самой серьезной проблемой профессора Лайалла была излишняя прямота. Вот и сейчас он отнюдь не хотел шокировать мисс Таработти, однако выглядела она совершенно подавленной.
