- Племя драгоценно, - возразил Ирвин. – Никто из эльтов не пойдет на сотрудничество с людьми.

- Во все времена в нашем обществе находились те, кто нарушал Изначальные законы, Ирвин. По разным причинам и мотивам, не всегда злонамеренным.

- В любом случае всё приписывать Сопротивлению недальновидно, - покачал головой Ирвин. – Может быть, кто-то хочет, чтобы оно так выглядело. Или кому-то выгодна наша новая стычка с людьми. Тем более когда мы обезглавлены.

Он повернул пресс-папье - статуэтку келпи, оседлавшего волну.

- Волшебные народы? Но зачем им это? Мы не конкурируем ни за ресурсы, ни за место проживания, ни за пищу. Они контролируют точки выхода в мир смертных. Мы не лезем в их общины со своими законами, лечим их, помогаем. К тому же они первые пострадали от действий людей! – не поверил Корион. – Да они даже никогда не жили на равнинах!

- Только из-за драконов, - уточнил Ирвин. – Келпи, нимфы, бедн-вары, кентавры и гарпии позволили нам занять равнины только из-за того, что эти места кишели огромными плотоядными тварями. С гномами, троллями, кумо и прочим горным народом мы договорились уже после очистки равнин. Нам до сих пор нет хода в пещеры. Не то чтобы мы туда стремились, но…

- Я всё еще не вижу причин.

- Все разумные волшебные твари изначально были людьми, - медленно сказал Ирвин. – А у людей были те, которые говорили с духами. Шаманы и друиды кончились у людей. Среди волшебных народов такой чистки не было. Кто сказал, что духи вновь не нашепчут кому-нибудь правду о нашем происхождении?

Корион вздохнул.

- Ирвин, властители духов в конце пожалели о нашем изгнании и приползли на коленях, умоляя о помощи. И мы их приняли, мы помогали им. Не наша вина, что они не смогли здесь жить. Остальных друидов уничтожили люди, не поняв разницы между нами. Первую войну тоже развязали люди, которым говорящие с духами открыли правду. Волшебным народам нет до этой правды никакого дела. Мы не рождаемся в их детях, - возразил он.

- А тот мальчик, Вадим? Он увидел то, чего не видели ни бедн-вары, ни мы. Ночью я перечитал кое-какие записи той ведьмы. Такое зрение было у друидов.

- Волхов тут точно не виноват. В нашем мире он появился только летом.

Ирвин поперхнулся коньяком.

- Ты шутишь?

Корион поморщился. Он вовсе не планировал рассказывать другу такие подробности о Волхове, но только так можно было отвести от него подозрения.

- Ты не шутишь, - заключил Ирвин. – Только не говори мне, что впридачу ко всем этим проблемам на нас готовится…

- Никто не планирует нас завоевывать, - поспешил перебить его Корион. – Мальчишка оказался здесь по чистой случайности. Один.

- Ты понимаешь, что он рано или поздно узнает, что…

- Он эльт, Ирвин. Эльт, обладающий властью над духами. По сути он здесь точно в таком же положении, что и мы. Вся разница только в том, что мы пришли сюда все вместе тысячелетия назад, а он – этим летом и один. Он не опасен. По крайней мере, пока.

- Ладно, хорошо, - хмуро согласился Ирвин. – Раз ты за него ручаешься, то так оно и есть. Насчет волшебных народов ты меня убедил. Но не стоит сбрасывать их со счетов! Если это Сопротивление, то они должны как-то поддерживать связь с завербованными. И это точно кто-то из волшебных народов…  

- Нашел! Нашел!

Даже расстояние и двери не заглушили ликования в голосе Вадима. Корион и Ирвин поспешили выйти и, поднявшись на третий этаж, как раз застали тот момент, когда Волхов вытащил из-за роскошной арки ритуального зала старую, замотанную в прогнившие черные нитки костяную иглу. Ирвин и Абигор недоверчиво посмотрели на неё. Корион прекрасно понял их сомнения. Самому не верилось, что подобная доисторическая поделка могла что-то сделать целому эльтскому роду.

- Вот ты где, маленькая мерзость, - ласково сказал целитель и, бросив её на блюдце, чиркнул самой обычной спичкой. -  Как от угля мертвого, черного траве не расти, как луне хладной, безликой днем путь не осветить, так от иглы этой острой, злобной порче не быть. Во имя всех богов и богинь, аминь!

Огонь лизнул иглу, затрещал и пустил волну копоти. Неприятно запахло паленым. Нитки съежились и рассыпались.

Внизу громко хлопнули двери. Раздался топот и вопль:

- Лорд Ирвин! Лорд Ирвин! Там… Там!

По лестнице взлетела Юа. Полы платья она неаккуратно смяла в комок, обнажив затянутые в облегающие бриджи ноги, в руках болтался вчерашний венок, за сутки ничуть не растерявший свежести. И именно этот венок, растрепанный, испачканный в грязи, а вовсе не круглые от ужаса глаза бедн-вары и трясущиеся руки, убедил, что дело очень серьезное. К цветочным венкам подводные жительницы относились очень и очень бережно.

- Там… Небо горит!

Ирвин дико глянул на горящую иглу и бросился в кабинет, распахнул окно. Корион и Абигор – за ним.

Зрелище было невероятным в своей ужасной красоте. Всё пространство над городом охватили гигантские языки пламени. Огонь сиял всеми оттенками алого, золотого, зеленого и синего, безжалостно освещая весь сид с такой яркостью, что ни у единого дома не осталось тени. Но жар не уничтожал – ласкал приятным теплом. Попав под него, Ирвин удивленно вздохнул и прикоснулся к вискам.

- Легче… Стало легче… - пробормотал он.

Корион его понимал. Даже у него, слуги абсолютно чужого рода, тепло прокатилось по венам и смыло головную боль, настолько привычную, что он её заметил, лишь когда она прошла. Горящее небо впечатлило и его. Невольно вспомнилось то ощущение безграничного океана, могучего, бесконтрольного и поразительно ласкового.

Небо пылало всего несколько секунд, а затем огонь пропал, словно задули свечу. Ирвин, посвежевший и как будто бы даже помолодевший, судорожно вздохнул, переглянулся с ошарашенным сыном и медленно побрел обратно к ритуальному залу.

В замке стало как-то иначе, заметил Корион. Исчезло ощущение нежилых помещений, свет стал теплее, даже дышалось легче.

А виновник всего этого преспокойно стоял над столиком и ссыпал с блюдца в бумажный мешочек пепел. Уже без опаски, голыми руками.

- Уже всё? Блин, я всё пропустил! – расстроился он. – В этих было видно только жалкий краешек, - златокудрая голова кивнула на высокие окна, выходящие на озеро. - Вот это нужно закопать на перекрестке или бросить в проточную воду.

Вадим протянул мешочек Ирвину.

- И всё? – слабо пробормотал тот, приняв подношение.

- Ну конечно, нет! Нужно еще на три дня рассыпать соль под этим порогом, окурить замок шалфеем, в смысле провести очищающие ритуалы, и удалить опухоль. Впрочем, у меня есть мнение, что если поднять вам иммунитет и очистить энергетику, то она рассосется сама, - Вадим с деловым видом достал пачку соли и уже знакомый Кориону нож и щедро посолил порог. – Или что там делали ваши специалисты? В общем, все, у кого есть опухоль, пусть продолжают лечение. Теперь оно вылечит, а не просто поддержит в рабочем состоянии. Всем принятым в бруиден проклятье больше не грозит.

Ирвин переглянулся с Корионом, посмотрел на бумажный пакетик с пеплом и глубоко вздохнул.

- Мистер Волхов, мы бы хотели продолжать лечение у вас.

Мальчишка чуть не выронил пачку из рук, выпрямился и растерянно захлопал прозрачными зелеными глазами.

- Я? Но я… У меня нет для этого нужных знаний. Я не смогу подобрать вам терапию!

- Я понимаю, вы молоды, у вас нет подобного опыта. Но тем не менее я хочу, мы все хотим, чтобы вы были нашим целителем, - твердо сказал Ирвин. – Мы согласны на любые ваши методики, мистер Волхов. Любые.

- Да, Вадим, соглашайся! – поддакнул Абигор. Серебряные глаза на его лице горели точно так же, как и у отца, делая их невероятно похожими. И никакие шрамы и рубцы не помешали. – Это было… Это просто вау!

На лице Вадима отразилась паника. Он отступил и заозирался. Тонкие пальцы вцепились в несчастную пачку до побелевших костяшек, безжалостно её смяв.

- Но… Но… Профессор!

Жалобный вопль Кориона позабавил.