– Спи, дорогая… – хрипловато приказал Артур, и огромный монитор компьютера погас.
Его лицо отражалось в стекле окна, сохраняя четкость линий и цвет бледного лица. Он, прижимаясь лбом к водруженной на раму руке, сщурившись, взглянул на свое отражение. На него сурово, не отрываясь, смотрели глаза, устроенные в своем расположении превосходно правильно. Так же, как и лишенная изъянов конституция лица: широкий и высокий лоб, величавый нос, мужественный подбородок; дерзко выступающие скулы, огромные выразительные карие глаза. Лицо обрамляли вьющиеся густые волосы. В его чертах явно просматривались доблесть, честь и мужество, как у благородных мужей древности.
Артур выпустил изо рта клубок дыма, как вдруг услышал шорох в отдаленной комнате. Ни единый мускул не дрогнул в его теле. Он медленно повернул голову. Смотря вскользь, зашел в расположенную рядом комнату с огромным, оснащенным по последнему слову техники, компьютером. Спокойно подойдя к стенке, увешанной всевозможным оружием, извлек из кобуры серебристый пистолет с широким и удлиненным резным дулом. Проверив его заряженность, обернулся и, минуя свисающие с потолка провода (которые, кстати, были частью декора), вошел снова в спальню.
Его выверенные шаги и полицейская стойка, заключающаяся в особой постановке левой руки на правую, гарантировала устойчивое прицеливание в случае ситуации, которая потребовала бы открытия огня в обостренной обстановке. Но, разумеется, сейчас действия Артура происходили от заложенных в академии навыков в проведении операций по захвату деятелей преступного мира. Ему с одинаковой легкостью ничего не стоило отстреливаться и перезаряжаться левой и правой рукой.
Он прошел мимо кровати, минул округленный проход и, оказавшись в темном коридоре, бросил взгляд влево, но осторожно ступил в правую сторону.
Послышался снова шорох… Теперь действительно эти действия совершаются оправданно.
Ноги озябли от стеклянных плит пола. Сердце начинало биться от шага к шагу с невероятной стремительностью, отдавая болью в висках.
«Что со мной… Спокойно, Артур, спокойно».
Необъяснимый страх возвращался.
Артур успел пройти две полупрозрачные двери. Тени от хромированных труб нависали в различных местах, будь то стены, потолок или пол, представляясь причудливыми и перекореженными силуэтами, таящими в себе скрытую действительность, перерастающую в невежественные фобии, присущие пошатнувшемуся человеческому сознанью.
Шорох, столь необъяснимый и неожиданный, раздался слева от него. Артур, остановившись, закрыл глаза и, согнув руки в локтях, приблизил дуло пистолета к лицу. Капли пота проступили на лбу, знаменуя чрезвычайную бурю разлившегося повсеместно переживания.
– Ту-дух… ту-дух… ту-дух, – сквозь зубы проговорил он звук, отпечатавшийся в памяти из сна.
Шея покрылась испариной, две капли пота пали на стеклянные плиты пола, отчетливо прозвучав на всю протяженность коридора. Голову сдавливало железными тисками, тело пылало от бурлящей в венах крови. «Решайся… Ты или оно…» Артур, раскрыв глаза, не шелохнувшись, устремил взгляд на дверь. Морщины проступили на лице. Усилием воли искусно развернувшись влево, он ворвался с криком чрез легко распахнувшуюся дверь в осветившуюся комнату… Ванная пустовала, переливаясь ртутным цветом, таила сплетение толстых труб… Шуршание исходило из примыкающей к туалету тонкой пластиковой трубки.
– Черт подери! – вскрикнул Артур, переменившись в лице.
Учащенно дыша, он медленно развернулся назад и, завидев рогатую образину, принялся палить, откинувшись с криком назад. Мгновение – и указательный палец левой руки по инерции жал на курок пистолета, который просто щелкал затвором, будучи уже с опустошенной обоймой.
Вытерев пот со лба, Артур встал и направился к двери. Чудовищем оказалась просто упавшая на стену тень от поставленных рядом на тумбочке с металлической вазочкой двух пузырьков ароматических масел с красными и синими веточками икебаны. Место «дьявольской головы» было испещрено следами пуль.
Из спальни прозвучал сигнал нового сообщения. Ссутулившись, Артур тоскливо направился в спальню. Дыхание выровнялось, сердцебиение вошло в норму, но щемящая боль, безжалостно точившая душу, не прекратилась.
– Сообщение от Тьерри Зэмэкиса, – начал елейным голоском компьютер. – «Детектив, выезжайте на участок, у нас задержан субъект с ярко выраженной фотоауглиафобией». Прочтение закончено. Сообщений больше нет.
– Черт! Мир с ума сошел, и меня в воронку безумия втянув; я нового строя не выдержу. Нет, я этого не вынесу! Слышишь, не вынесу! – прокричал он по слогам, повернувшись к потухшему монитору компьютера.
Часы, расположенные на тумбочке справа от кровати, высветили цифры, свидетельствующие о наступивших двух часах ночи; Артур, взяв пульт, включил миниатюрный музыкальный центр. Заиграла мелодия с примесью нежных и бодрящих нот рок-баллады; композиция обеспечивала плавное пробуждение.
Вспыхнули лампочки, усеивающие пересеченный переливающимися неровностями потолок. Артур, опять прошедши в ванную комнату, включил прилегающий к массивной округленной ванне кран, настроил температуру воды и, сняв плавки, подставил тело горячему потоку воды.
По прошествии семи минут он сидел на стеклянном стуле за таким же столом. Стол удерживался одной ножкой, состоящей из двух извивающихся и загнутых на полу труб.
Артур ел из прозрачной углубленной квадратной тарелки приготовленного на электрическом гриле, приправленного гарниром из коричневого риса и изюма цыпленка, запивая чистой водой. Позавтракав, он сложил посуду в раковину и, минув кухонный проем двери, оказался в спальне. Дверцы встроенного в стену металлического шкафа разъехались, и оттуда сверкнул кожаным блеском плащ.
Город неистовствовал в кипящей ночной жизни. Луна переливалась всеми оттенками синих тонов, то переходящими в алеющую желтизну, то исполняющиеся багровым свечением. Молчаливое кладбище купалось в тусклом свете, и тишина – повсеместная и обыденная – нарушалась голосами своры молодых людей в черных одеждах. Люди – ожидающие преображения подростки-готы, существа – просвещенные волкодлаки.
Темные могильные плиты, зажженные костры и предстоящая оргия с самкой стаи волкодлаков – ведьмой; пленники, прикованные колючей проволокой к покинутым, заросшим вьюнами распятиям; как упоительно. Зазвучал хрипучий голос:
– Сумрака воцарение узрите в эту ночь и преобразитесь. Тьма объемлет души и кровь омоет вас, исторгнув из связи… ха… и станете частью новой жизни, что обретет вас.
Из тиши ночи вырывался рев мотоцикла; хромированные турбины извергали пламя.
– Ты, Суини подойди. Клинок сей возьми из рук моих и вонзи в сердце. Да, Суини, в твое сердце. Ты, Бэла, долой одежды, предстань пред Ваалом; к жертвеннику ее! Вяжите… – говоривший запнулся и пал от раздробившей голову пули.
Громоздкий мотоцикл, взметнувшийся с покатой крыши склепа, приземлился на кладбищенскую землю и, выбрасывая из-под заднего широченного колеса землю, круто развернулся, дав интенсивно ход вперед. Водитель в черном развевающемся плаще с разверзнутыми руками, сжимающими серебристый и черный пистолеты, опустошал обоймы. Ускользающие молниеносно волкодлаки избегали ранений. Вдруг волкодлак схватил бампер и опрокинул «стального коня», нагрянувшего из ниоткуда.
– Так, секта, дерьмово, гляжу, дела обстоят…
Бледный волкодлак в замшевом плаще поднялся. Верхняя часть его головы, отколовшись, обнажила мозг.
– О, черт!
– Да. Да! – посмеиваясь, говорил обезображенный. – Вовремя явился ты, уготовив жертвою себя.
– Ты, твою мать! У Артура Кинга есть две малышки, и им нравится погорячей!!! – он выхватил два ствола; волкодлаки стремительно разбегались. – A-а-а!!! Исчадия, сдохните!!!
Гот, представ позади, воткнул раскладной нож меж ребер. Взвывший Артур метнул подростка через голову и выхватил пистолет. Пули пролетали вскользь перемещавшихся волкодлаков. Волосы, ниспадая на взмокшее лицо, застилали обзор. Вознесся меч, и детектив, уклоняясь от обнаженного лезвия катаны, скрылся за разлетевшейся колонной с херувимом и, передвигаясь в поднявшейся пыли, извлек из штанины короткий клинок с перевитой материалом рукояткой. Единый взмах – и снесенная наземь голова волкодлака; катана сраженного в его руках, и завет, вложенный мастером, излился в речи:
