- А даже если и так? - с вымученным вызовом бросает Эдди.
Савар усмехается этим словам.
- Бросьте, юноша. Мне понятна ваша нелюбовь к старым перечницам, вроде меня: подобные мне - вечные оковы на рвущихся ввысь душах таких, как вы. Но разве это повод отказывать себе в удовольствии обыкновенной беседы?
- Беседы? - Эдди морщится, - Вы нацепили ошейники на людей, лишили нас свободы выбора, свободы воли, свободы суждений. Такие, как вы, задушили народ, загнав его в гетто, а теперь собираетесь... что? Извиняться? Проповедовать? Чего вы хотите от меня?
Савар слегка качает головой, точно обдумывая слова.
- Хм, мы нацепили... - по тонким старческим губам проскальзывает тень усмешки, - мне неудобно напоминать вам об этом, но именно такие, как вы, юноша, снесли Правительство Народного Единства и привели к власти социалистов. Конечно, глупо обвинять в этом вас: вы тогда еще не родились, а тем, кто в те весенние дни требовал свободы и перемен на Площади Единения - сегодня уже далеко за сорок. Говорят, что у тех, кто не был революционером в молодости - нет сердца, а у тех, кто не стал консерватором в зрелости - нет ума.
Старик усмехается каким-то своим мыслям и крутит в руках свою верную федору.
- Впрочем, я действительно виноват, - вдруг соглашается он, - я ведь был тогда на Новалоне. В отличие от охмелённой сладостными речами демагогов толпы, мы видели, к чему всё идёт. Знали, что за спинами Сандерс и Партии маячит уродливый Молох бессмертного Хазангара. Мне, наверное, действительно стоит извиниться перед вами - за то, что тогда мы не взяли всё в свои руки и не утопили площадь в крови. Это стоило бы нам сотен, возможно - тысяч жизней, но спасло бы человечество от многих ошибок.
- Вы так и не поняли, - с каким-то странным чувством отзывается Эдди, - люди не выходили на площадь ради Сандерс! Они вышли против колониального бизнеса, против войны, против несправедливости...
- Юноша, - с легкой усмешкой обрывает его Савар, - прошло больше двадцати лет - посмотрите вокруг и ответьте, только честно: то, что вы видите - похоже на "справедливость"?
Эдди насуплено молчит, а Савар всё так же грустно ухмыляется, крутя в руках свою федору.
- Когда я был немного помладше вас, - голос контрразведчика странно меняется, - отец подарил мне канарейку. Маленькую желтую певчую птицу - настоящую экзотику. В те времена птиц на Альпике еще не водилось и увидеть подобное чудо можно было лишь на иллюстрациях в энциклопедии... Помню, как впервые взял ее в руки: она была такая хрупкая - сожми ладонь, и погибнет...
- Что стало с этой птицей? - вновь каким-то сиплым голосом спрашивает Эдди.
- Я посадил ее в клетку, и она довольно долго радовала меня своим пением.
Савар выпрямляется и забрасывает ногу на ногу.
- Подскажите, молодой человек: это угощение - подарок юной мадемуазель Трюффо?
- А вам какое дело?
- Значит, я угадал, - Савар кивает своим мыслям, - знаете... у вас ведь могло бы получиться. Вы - неплохой юноша: ответственный, работящий. Заботитесь о матери, сторонитесь плохих компаний. А она - почти не испорченная девочка из консервативной семьи, умная, красивая и добрая. Вы были бы неплохой парой - у вас могла быть семья. Настоящая, как в книгах - союз двух любящих людей, преданных друг другу... Жаль, что он забрал ее.
Эдди неуловимо меняется в лице - и это невозможно скрыть от Савара.
- Да, юноша: наш общий друг забрал вашу мимолётную мечту. Не вините себя: здесь ничего не поделаешь - женщины обладают низкой цивилизационной лояльностью, они склонны к предательству. Такова биология. Это мы, мужчины, вечно цепляемся за какие-то непреходящие ценности, а женщине нужно оставить потомство, и потому она идёт за самым сильным. А в обозримом космосе нет никого, равного ему: он силён, уверен в себе, влиятелен и богат. Ему есть, что предложить. Вам никогда не сравниться с ним.
И снова грустная усмешка.
- Увы: но всё это иллюзия. Она никогда не сможет рассчитывать на хоть какое-то подобие взаимности, для него она всегда будет значит не больше, чем для вас - ваш прекрасный рабочий рюкзак: отличный инструмент для достижения прикладных целей. Такие, как мы с вами - лишь пыль на обочине звездных троп, которыми путешествуют такие, как он. Иногда, они - бессмертные и недостижимые, останавливаются, чтобы поднять из пыли маленький бриллиант для своей коллекции, но никогда - никогда! - не видят в этом ничего более.
Савар встаёт, смотрит на Эдди сверху вниз, всё так же крутя в руках серую шляпу.
- Как профессионал, я рад подобному повороту событий: останься девочка здесь - и сохранить ей жизнь и воспоминания было бы ох, как непросто, а так - она покинула планету, полностью решив все потенциальные проблемы. К тому же, я обязан нашему другу жизнью своих людей, но знаете... как простому человеку - мне обидно.
- За что? - глухим, неестественным голосом отзывается Эдди.
- За вас, юноша. И за человечество.
И, надев федору, старик идёт прочь, бросив на прощание:
- Приятного аппетита, молодой человек.
Эдди остаётся один. Трет лицо, смотрит куда-то в пустоту невидящим взором, что-то шепчет одними губами. Перед ним - остывает порция утки по-пекински.
Но есть больше не хочется.
<p>
апрель 2020 -</p>
<p>
апрель 2021</p>
