Среди этого всеобщего помешательства, только несколько человек были заняты своими делами. Прежде всего, это Боб Дейли и его помощник Чарли, секундант Джека. Они суетились вокруг поверженного боксера, вынимая у него изо рта капу, приподнимая его голову и брызгая ему в лицо мокрым полотенцем. Это Уил, который пробирался к углу ринга, в котором находился победитель, и, наконец, сам победитель, который озирался среди толпы любителей бокса, окруживших его плотным кольцом. Люди дружески хлопали его по плечам и задавали ему многочисленные вопросы. Наконец, он разглядел пробивающегося к нему Уила и помахал ему рукой. Толпа слегка расступилась, и Синклер наконец смог подойти к своему протеже и пожать ему руку.

  Ни секунды не сомневался в твоей победе, - прокричал он на ухо победителю.

  Признаться, и я, тоже, - ответил тот, и неожиданно озорно улыбнулся, - В отличие от всех этих болельщиков.

  Как тебя зовут, кто ты? - прокричал из толпы корреспондент спортивных новостей из "Нью-Йорк Телеграф".

  Я Андрэ, - ответил боксер на довольно хорошем английском, в котором, впрочем, чувствовался небольшой акцент, - В прошлом, эмигрант из России, а в настоящее время, американский гражданин, портовый грузчик.

  Значит, ты русский? - уточнил корреспондент.

  Нет, - отрицательно мотнул головой Андрэ, - Я один из вас. Теперь я американец.

  В ответ на эти слова, толпа разразилась громкими аплодисментами.

  Собираетесь ли вы выступать на профессиональном ринге? - задал вопрос другой корреспондент из толпы.

  Я для того сюда и пришел, - ответил Андрэ, обводя толпу своими удивительно ясными глазами, - Спасибо за это мистеру Уилу Синклеру, который и устроил этот спарринг.

  А, хитрец Уил, ну-ка выкладывай, как ты нашел такого боксера? - спросил у Синклера вполголоса, чтобы не слышали окружающие, Фил Мэйсон из "Спорт Трибун"

  Просто я разбираюсь в боксе и всегда могу отличить настоящего мастера, даже, если он дерется на улице, - пожал плечами Уил, - А в этом парне за милю видно чемпиона. Хотя, скажу честно, я до сих пор не пойму, откуда он взялся?

  Что ты хочешь этим сказать? - не понял приятеля Фил, - Он ведь только что признался, что эмигрировал из Советов.

  Брось, Фил, - покачал головой Синклер, - Какие Советы? Кто, вообще, в Красной России умеет боксировать? И даже если, допустим, он вот такой талантливый, то, все равно, для того, чтобы вырасти до такого уровня, ему необходимо было заниматься боксом лет десять и при этом провести сорок профессиональных боев, с соперниками уровня первой двадцатки. А в таком случае, мы бы с тобой его хорошо знали.

  Не понимаю, пробормотал, сбитый с толку Фил Мэйсон, - Так откуда же он, по-твоему, взялся?

  Вот и я этого не понимаю, - пожал плечами Уил Синклер и отошел от Мэйсона, оставив того в полном недоумении.

  Насилу освободившись от толпы болельщиков, Андрэ прошел в раздевалку. Здесь он скинул с себя одежду, взял из своей сумки полотенце и прошел в душ. Убедившись, что из душа течет горячая вода, он с удовольствием встал под тугие струи.

  Сколько же времени, я не принимал горячего душа? - попытался вспомнить он, - Получалось, что около пяти месяцев.

  Как же мало мы ценим такие блага цивилизации, как обыкновенная ванна? Обо всем этом задумываешься только после того, как теряешь.

  Андрэ грустно усмехнулся и покачал головой.

  Странно, телевизор, коротковолновый приемник, стерео проигрыватель, магнитофон, холодильник, - все, без чего, казалось бы, не мыслил своей жизни, оказались не так уж и нужны. Без телевизора стало только больше времени для жизни. Не нужно было теперь сидеть перед экраном и смотреть всякую гадость, портя глаза и забивая себе голову. Появилось время почитать хорошую книгу. Появилось время жить самому, а не смотреть, как это делают другие. Наконец, не было у него ощущения, что кто-то пытается манипулировать его сознанием. Что касается магнитофона, то его вполне могли заменить патефоны с пластинками. Во всяком случае, здесь, если ты талант, то сможешь пробиться, вернее не так, - поправил себя Андрэ, - Если ты пробился, то ты талант. А в наше время, даже если у тебя нет никакого голоса и слуха, из тебя, за деньги, могли вылепить идола. Без холодильника, тоже, худо-бедно, но прожить можно, а вот ванны с горячей водой ему, определенно, не хватает.

  "Странно", - вдруг вспомнил он, - "А ведь в армии мне не хватало того же самого. Ну, ничего", - одернул он себя, - "Пережил тогда, переживу и сейчас. К тому же у меня теперь появляется возможность принимать горячий душ после тренировки".

  Вытершись, насухо, Андрэ вернулся в раздевалку и принялся одеваться. За пять месяцев, проведенных в Америке, гардероб его изменился и теперь ничем не отличался от гардероба остальной части бедного населения страны. А ведь его уже принимают здесь за своего. У него появились в Нью-Йорке товарищи. Так же, как и он, они ютились в чердачном помещении дома, в комнате, сдаваемой внаем за 15 долларов в месяц. Работал он грузчиком, в порту, где за ничтожные деньги с утра и до ночи таскал мешки с сахаром, и зерном. Только в субботу вечером и по воскресеньям у него находилось время зайти с товарищами в местный кабак, выпить пива, или чего покрепче, а также потанцевать с местными девчонками и подраться с другими парнями. И это, надо сказать, ему еще повезло. В Америке свирепствовала безработица. После кризиса 1929-го года, экономика была в коме. Тысячи людей, не сумев прокормить свои семьи, кончали жизнь самоубийствами. После введения сухого закона, все виски, продаваемое из-под полы в барах и ресторанах страны, было контрабандное. Сейфы мафии пухли от незаконной торговли спиртным. Общество все больше раскалывалось на нищих и очень богатых. В воздухе буквально пахло грозой. Вот такая это была страна - Америка 30-х годов. И не смотря на это, Андрею она понравилась. Понравилась простотой своих нравов, отсутствием диктата одной партии, как в Советском Союзе. Отсутствием разнообразных запретов. Закон гласил: "Что не запрещено - то разрешено". Правда, никаких законных путей, для того, чтобы сделать деньги, он не видел. А незаконные пути он для себя отметал сходу. Так и тянулась эта его одиссея до вечера прошлой субботы.

  Тогда, после рабочей смены, его приятели отправились в кабачок, который содержал толстый Генри, а он решил сначала забежать в обувной магазин, купить себе новые ботинки, так как старые его уже разорвались. Ясно же, что после кабака, он сделать это уже не сможет.