Сашка угрюмо взглянул на него пару раз, пошмыгал носом, а потом заискивающе улыбнулся и хлопнул Андрея по плечу,
Да будет тебе! Что мы, в самом деле, из-за этого ссориться будем? Нас ждут впереди такие дела.
Вот и давай их делать, не марая рук и совести.
Как скажешь, - улыбнулся Сашка, - Где-то я такой лозунг уже слышал - "с чистой совестью на свободу".
Ладно, балагур, - сменил тему Сидоров, - Теперь хорошо бы сбросить товар. Какие будут предложения?
Предложения будут простые: ищем ресторан и пытаемся договориться с хозяином.
Хотел бы я знать, как мы будем с ним договариваться, - проворчал Андрей, - Когда мы ни слова по-английски не знаем?
Как-нибудь, - успокоил его Дерман, - Положись на меня.
Для начала нужно было найти подходящий ресторан. Наши друзья озирались по сторонам, в надежде его увидеть. Наконец им повезло и на пересечении двух улиц они увидели то, что искали. Это было строгое заведение, с дверями, обитыми медью и солидным швейцаром у входа. Наши друзья попытались пройти мимо швейцара, но это им не удалось. Окинув подозрительным взглядом молодых людей, и посчитав их внешний вид слишком непрезентабельным для этого заведения, швейцар загородил им дорогу и задал вопрос, который очевидно должен был означать,
Что вам тут нужно?
Сашка открыл, было, рот, но понял, что ничего сказать на английском он швейцару не сможет, а русского тот, скорее всего, не поймет. Тогда он подтолкнул локтем Андрея,
Скажи ему, что мы хотим говорить с его шефом.
На ломаном английском языке, с сурдопереводом, Андрею удалось, в конце концов, объяснить швейцару, что они хотят видеть хозяина ресторана, и у них есть к нему важное дело. На минуту швейцар покинул свой пост и вернулся с довольно молодым человеком, которому и указал на этих странных посетителей. Молодой человек вежливо, но довольно холодно поинтересовался у друзей, какие у них дела к хозяину, на что Сашка бесцеремонно поманил его пальцем, и, приоткрыв одну из сумок, показал ему ее содержимое. Первую минуту молодой человек никак не мог понять, что это такое, но зато, когда понял, то весь побледнел, оглянулся по сторонам, и затем, обращаясь к швейцару, сказал,
Эти со мной, - после чего поманил наших друзей, приглашая зайти их в ресторан.
Мимо гардероба с шикарными зеркалами, во всю стену, по мраморной лестнице, покрытой ковровыми дорожками, они прошли на второй этаж, где свернули в коридор и остановились у двери с медной табличкой. Попросив их немного подождать, сопровождая свою просьбу отчаянной жестикуляцией, молодой человек скрылся за этой дверью. Через пару минут дверь снова открылась, и на этот раз в ней показалась шикарная женщина, очевидно, секретарь, приглашая наших друзей в приемную. Это оказалась именно приемная, так как сам кабинет шефа, большой, как обеденный зал, оказался за следующей дверью, которая была уже открыта, и на пороге которой их встречал радушной улыбкой невысокий, но респектабельный господин, лет сорока, в очень дорогом костюме. Широким радушным жестом он пригласил приятелей к себе в кабинет, усадил их в удобные кожаные кресла и принялся их о чем-то спрашивать.
Мы плохо говорим по-английски, - объяснил ему Андрей. - Мы туристы и можем предложить вам товар, - при этих словах, он стал вынимать из сумки и ставить на стол перед господином бутылки водки и банки с черной икрой.
Не смотря на то, что хозяин был уже предупрежден о том, что у них в сумках, и постарался держать себя в руках, его выдал жадный блеск глаз.
И что вы за это хотите? - наконец задал он вопрос, после того, как внимательно рассмотрел товар, столь неожиданно привезенный этими странными посетителями.
Тридцать долларов банка икры, - назвал Сидоров цену, заранее обговоренную с Сашкой, - И десять долларов за бутылку водки.
Наступила пауза, в течение которой господин пытался сообразить, соглашаться на цену, которая была, в общем-то, смехотворная, или можно попытаться еще поторговаться?
И учтите, - добавил Андрей, - Мы можем доставлять вам этот товар, довольно часто.
Как часто? - заинтересовался хозяин.
Каждую неделю.
Десять следующих минут ушло на то, чтобы договориться, что Андрей с Сашкой обязуются поставлять в ресторан каждую неделю двадцать бутылок "Столичной" водки и пятьдесят банок черной икры. После чего хозяин ресторана расплатился с молодыми людьми и предложил отметить столь удачную сделку.
Сославшись на занятость, Андрей отклонил предложение, и они расстались, улыбаясь и пожимая друг другу руки.
Едва за ними закрылась дверь, как владелец ресторана довольно потер руки. Что ни говори, а оторвать такой дефицит, как русскую водку и, тем более, черную икру, это был грандиозный успех.
"Вот только", - подумал он, - "Откуда эти странные продавцы сами все это взяли? По таким ценам достать эти продукты в Америке они не могли, и потом, эти же продукты здесь, в Америке, имели несколько другую упаковку. А, вот именно, такие, ему привозил по случаю один приятель из России, куда он ездил на Московскую олимпиаду. Неужели эти типы будут мне поставлять эти продукты прямо из России? Да нет, это полный бред", - перебил он сам себя, - "Хотя, почему, бред? Может быть "Советы" открыли авиалинию сюда, в Лос-Анжелес? Надо будет это проверить. А может быть это происки наших спецслужб"?
Но, снова бросив взгляд на банки черной икры, горкой лежавшие на столе, он заставил себя успокоиться.
"Ерунда, кому ты там нужен? Вот если бы эти двое продавали не икру и водку, а автоматы "Калашникова", тогда было бы другое дело".
А Сашка с Андреем, выйдя из ресторана, чувствовали себя на седьмом небе от счастья. Похоже, им, наконец-то, по-настоящему повезло. С карманами, полными денег, жизнь всегда кажется лучше. А у них теперь денег будет много всегда. Ведь этот источник, по идее, не должен иссякнуть. Теперь нужно было зайти в универмаг, купить джинсов, как в прошлый раз, и можно было возвращаться домой, но в это время сзади послышался визг тормозов, и рядом с ними остановилась полицейская машина. Из нее вышли двое полицейских и направились в сторону наших друзей. В первый миг молодые люди растерялись, но полицейские держались довольно спокойно, и они решили, что все еще, может быть, обойдется. Подойдя к молодым людям, полицейские отдали им честь и спросили, кто они?
