Ну, что, дорогой, решил самостоятельно в игрушки поиграть?
Не понял, - медленно проговорил Сан Саныч, наливаясь мрачной злобой. Уж что-что, а в таком тоне разговаривать с собой он никому не позволит.
Да я вижу, что ты не понял. Только у тебя есть один час времени, чтобы все понять. Если захочешь понять, то через час приедешь ко мне и все расскажешь, если не захочешь, то приедут за тобой, и ты мне все расскажешь, но уже по-другому и в другом месте. Все, время пошло, - и на другом конце дали отбой.
Весь в поту, Гараев остался сидеть за столом, прижимая к уху телефонную трубку и слушая короткие гудки на том конце линии. Только сейчас он сообразил, чей это был звонок?
Вот сволочи! - обреченно подумал он, оглядывая свой кабинет в бессильной злобе. Какой-то гад уже меня заложил. Значит, среди моих подчиненных есть стукач, а может быть и не один. Ну, погоди же, сука, я до тебя доберусь! А когда я до тебя доберусь, то ты пожалеешь, что на белый свет родился.
В один момент настроение его упало до нуля. От прежнего веселого возбуждения не осталось и следа. Теперь глаза его горели от ненависти. Мало того, что его так нагло предали и унизили, так у него еще и отберут эту монету, которая стоит (и это он знал наверняка) сумасшедших денег. Но все же Сан Саныч не даром был тем, кем был. Такого положения не добиться одной только жестокостью. Для того чтобы добиться успеха в таких делах, которыми он занимался, необходим, прежде всего, недюженный ум. Гараев заставил себя успокоиться и начал обдумывать все происходящее. Его сдали свои, это точно, но что они знали? Он стал вспоминать все подробности той, первой их встречи с этим мальчишкой, продавцом монеты. Вспомнил, как взял монету, положил ее в карман и приказал своим подчиненным гнать мальчишку в шею. После этого он и глазом не успел моргнуть, как все его люди оказались, без чувств, на полу.
Ай, да парень! - запоздало подумал он, - Вот бы мне такого! Он один стоит всей моей швали. Но, об этом не сейчас, сейчас не это главное. Что же было потом? А потом этот мальчишка сказал ему, что таких монет, всего две на земле. Что это значит, "на земле"? Непонятно. Но, об этом, тоже позже, а пока главное то, что монеты две. Кто знает о том, что их две? Я, мальчишка и все. Мои охранники этих слов не слышали. К тому времени, все они были без сознания. Разве что, Жирный? Как его там зовут?
Гараев нажал на кнопку звонка, на своем столе. Тут же в дверях кабинета показалась голова Стаса, подручного Саныча.
Стасик, доставь мне сюда того Жирного, который привел ко мне этого мальчишку с монетой, - распорядился Гараев, - И чтобы через полчаса он был у меня.
Стас кивнул головой и исчез за дверями кабинета, а Сан Саныч откинулся в кресле за своим столом и закрыл глаза.
"Ничего", - подумал он, - "Все, может быть, еще не так плохо. А если за дело взяться с умом, то, может быть, все даже к лучшему".
Он подошел к бару, достал из него бутылку коньяка, "Хеннесси", налил в маленькую стопку и стал отпивать ее маленькими глоточками, наслаждаясь вкусом и чувствуя, как по телу разливается приятное тепло и спокойствие. В дверь его постучали, и Стас, просунув в кабинет свою голову, доложил, что Жирный доставлен.
Давай его сюда, - скомандовал Гараев, - Сам последи, чтобы нас никто не потревожил.
Спустя секунду в кабинет осторожно вошел Жирный и застыл у порога, не зная, что дальше делать? По его бегающим глазкам и капелькам пота, выступившим на лбу, было видно, что он сильно напуган.
Подойди сюда, - Гараев указал на кресло, рядом со своим столом, - Садись. Есть у меня к тебе серьезный разговор.
Жирный сел в кресло, точнее, присел на его краешек и застыл в напряженной позе, глядя на своего хозяина.
Все забываю, как тебя звать? - начал Сан Саныч.
Костя, - разлепив слипшиеся губы, ответил Жирный.
Так вот, что, Костя, - Гараев смотрел на него совсем не с отеческой любовью.
Расскажи-ка мне подробнее, откуда взялся этот молодой человек, который принес золотую монету, и как так произошло, что именно ты привел его ко мне в дом? Только, чур, не врать. Давай, начинай, а я послушаю.
Костя еще больше побледнел и заплетающимися от страха губами принялся лепетать,
Шеф, я, честное слово, тут не причем. Он сам ко мне подошел, вот ей богу, - он принялся креститься, - А я, ни сном, ни духом. Стою, как всегда, у метро, работаю, вдруг, подходит ко мне, есть, говорит, у меня монета дорогая, и все.
Так и сказал, монета? - Гараев устремил на Жирного проницательный глаз, словно хотел прожечь его взглядом,
Ну, да, так и сказал. Есть, говорит, монета. На, посмотри. Семь грамм чистого золота, говорит. На земле, говорит, таких монет ни у кого больше нет. Миллион долларов, говорит, за нее дадут.
Что значит, на земле больше нет? А где есть? На Марсе?
Я не знаю, - толстяк уже весь трясся от страха, - Я так понял, что он хотел сказать, что ни у кого больше нет.
Хорошо, - успокоил его Гараев, - Ты, Костя, не волнуйся. Если ты мне всю правду сказал, я тебя еще отблагодарю, но если вдруг узнаю, что ты что-то утаил, или кому еще об этом разболтал, или, не дай бог, он не случайно к тебе подошел, то лучше бы, Костя, тебе на свет не рождаться. Теперь иди, и чтобы ты об этом деле навсегда забыл, как и об этом нашем разговоре.
На ватных ногах Костя поднялся с кресла и вышел из кабинета. Пот капал с его лица, и губы его были серыми, от пережитого страха.
"Дай бог, чтобы на этом все и закончилось", - думал он, - "И угораздило же меня связаться с этим парнем и этой монетой"?
.
