–Да, ты прав, Кузя. Но не рюкзаки, нужна резинка вокруг пальца. Под резинку подсунул и все, руки свободны. Идите на место, дома все сделаем.

На кухне уже хлопотали мать и тетя Галя. Пахло жареной картошкой, на плите стояли сразу две сковородки.

–Соскучился по жареной картошке?– спросила мать.

–Еще как!

–И мы тоже,– улыбнулась тетя Галя, – доставай заварку, чайник закипает.

Вкуснее, чем жареная картошка, нет на свете блюда, а если еще с селедкой, то это пища богов. Потом пили чай с белым батоном. На батон намазывается масло, сверху повидло, и это тоже пища богов. Пока наслаждались пищей богов, проглядели, как мимо окон прошел отец и ввалился в кухню.

–О. да вы богато живете! Хлеб белый с маслом едите. Женя! Наливай мне чай, хлеба с маслом давай.

Галя стала красная вся, схватила совок для угля:

–Чаю тебе? А ты когда последние деньги у жены отнимал, не думал, что они с твоим сыном с голоду помрут? Уходи отсюда. Женя убирай со стола хлеб и масло.

Мать схватила хлеб, масло, повидло и убрала все в буфет. Сама схватила нож и закрыла собою буфет.

–Вот вы как!

Галя, угрожая совком, кричала:

–Уходи отсюда и дорогу сюда забудь!

Отец, пятясь к двери, споткнулся об корзину с картошкой, схватил ее и убежал.

–Вот же гад! Картошку упер. Надо закрываться на крючок, а то сидим чай попиваем. Хорошо, что муку и другую корзину унесла в свою комнату, уж ко мне-то он не сунется.

После этой сцены Ваня почувствовал себя как раздавленное насекомое. Он бессилен против отца, ему всего восемь лет. Чувство отчаяния охватило его. Они с матерью в плену и выхода нет. Он положил четыре пряника в карман и пошел на улицу. На завалинке, как всегда сидел Петька.

–Здорово, Петька! На, угостись пряниками.

–Спаси бог. Давно я пряников не ел. Все-таки удалось тебе бабок надыбать на рынке?

–Да нет, мать деньги давно спрятала, да забыла, а сегодня нашла.

–Ну и натерпелся же я страха, когда бабка заорала. А ты как выбрался?

–Нырнул вниз под ноги и ползком убег.

Ване хотелось порадовать Петьку, ведь это он уговорил его на такое рискованное предприятие.

– А почему тебя мать не лечит от золотухи? Ведь сейчас врачи бесплатно лечат.

– А ей до меня разве есть дело? Меньше меня еще двое, Нюрку от груди не отпускает. Только положит ее на кровать, та орать начинает. А мне говорит, молись больше богу, бог и поможет.

–Так ты один сходи к врачу.

–Одному боязно.

–Давай я с тобой схожу. Пойдем завтра с утра в самую лучшую больницу.

–А какая лучшая?

–Шереметьевская на Сухаревской площади. С утра и пойдем.

–Пойдем, а то брезгуют меня все. Вдруг, да поможет.

Солнце клонилось к закату, мальчики разошлись по домам.

Вокруг Шереметьевской больницы росли деревья, под деревьями стояли скамейки, на скамейках сидели люди в больничных халатах.

–А к какому врачу идти, кто здесь самый лучший? Давай спросим у больных,– предложил взволнованный Петька.

Мальчики подошли к мужчине с перебинтованной рукой:

–Дяденька, скажите, а какой врач в этой больнице самый лучший?

–Все хорошие. Только один лечит переломы, другой желудки, а третий глаза. У вас то, что болит?

–Золотуха.

Мужчина ухмыльнулся:

–Вам в детскую больницу надо. Это детская болезнь. Но я вам вот что посоветую. Здесь есть кастелянша баба Клава. Она травами лечит и заговорами. Найдите ее и поговорите с ней.

Бабу Клаву нашли быстро. Это оказалась сухонькая седая старушка в очках с толстыми стеклами. Выслушав сбивчивый рассказ Петьки, она повела их в бельевую. Петьке велела раздеться до пояса, сняла свои очки, протерла их клетчатым платком и стала рассматривать Петьку. Потом баба Клава сказала:

– Что ж я возьмусь тебя лечить. Буду отвар травяной готовить и заговаривать.

Будешь приезжать ко мне две недели с бутылкой пустой литровой. За день ее надо будет выпить. И надо ванну принимать с травяным отваром дней десять.

У нас здесь есть ванные комнаты, но ваннице надо заплатить 20 червонцев.

Если согласны, то завтра жду вас в десять часов утра.

Петька, ничего не говоря, попятился к двери, но Ваня твердо сказал:

–Мы согласны, завтра будем.

Когда оказались на улице, Петька изрек с какой-то обреченностью:

–Мамка не даст мне таких денег. Зачем ты согласился?

–Я тебе их дам.

Дома Ваня взял материну коробку для рукоделия. Там лежали нитки, шерстяные клубки, нашлась и резинка. Петя сшил два тугих пояска на пальцы и пошел к коммерческому магазину. Сердце трепыхалось от страха, как пойманная птица. Это не то, что в прошлый раз, ночью в трактире. Белый день, в магазине продавцы зорко смотрят за покупателями. Но делать нечего, Петьке надо помочь. Около магазина сказал заветные слова, Кузя и Оля тут же оторвались и спросили хором:

–Чего желаете господин Ваня!

–Задачу я вам уже озвучивал. Забрасываю вас на блюдо с апельсинами, вы спускаетесь в ящик за весами, берете купюры с цифрой 10 и обратно в апельсины. Там ждите меня.

Он зашел в магазин, купил мороженое и стал ходить по магазину, ожидая, чтобы к отделу «фрукты» подошел покупатель. Наконец, к отделу подошла женщина принялась выбирать виноград. Обе были увлечены, рассматривая ту или другую кисть, и Ваня беспрепятственно закинул Кузю и Олю в апельсины.

Сел на лавочку в сквере и сидел довольно долго, потом вернулся в магазин, стал шарить по полу, как раз около фруктового отдела.

–Ты чего ищешь, мальчик? – спросила его продавщица.

–Значок потерял «19 мая – день рождения пионерии». Никто не находил?

–Я за залом не наблюдаю, у меня есть за чем наблюдать.

В этот момент к отделу подошла молодая женщина с девочкой лет пяти. Мать взяла девочку на руки:

–Любочка, ну что тебе купить, яблочек или груш, а может винограду?

Продавщица, изобразив на лице улыбку, стояла навытяжку. Ваня в это время подошел к блюду с апельсинами, увидел Кузю и Олю. Выронил из кармана значок, тот звонко шлепнулся о мраморный пол:

–Вот же он, мой значок! – и протянул руку показать продавцу, но та мотнула головой, что обозначало «иди отсюда». Ваня схватил Кузю и Олю, сунул в карман и поспешил выйти из магазина. Он побежал от магазина и очень быстро оказался в своем дворе. На завалинке сидел Петька, но Ваня еще не был готов радовать его или огорчать. Мать с тетей Галей стирали белье на улице. Ваня зашел в комнату, сел на кровать, закрылся занавеской и только тогда вытащил Кузю и Олю. У Кузи за резинкой было три червонца, у Оли два.

–Что-то не густо для коммерческого магазина.

–Там было много с другими цифрами, но ты же велел брать только с десяткой. Банкноты разложены по ячейкам, в одной только пятерки, в другом тройки. Пришлось оставить две десятки, чтобы продавец сразу не заметила.

–Сообразительные вы! Молодцы! Главное Петьке на лечение хватит, и мне на штаны.

–Ваня! – ласково улыбаясь, произнесла Оля,– ты нам одел некрасивые пояски. Мы пока сидели в апельсинах, увидели какие красивые бывают пояски на пальцы. Желтые, блестящие, а посередине камень красный, тоже переливается.

–Это же не пояски, а кольца. Их богатые женщины носят.

–У продавщицы на одной руке кольцо с красным камнем было, а на другой руке с зеленым. Я хочу такое же с красным камнем.

–А я хочу с зеленым, – беспечно заявил Кузя.

Ваня растерялся. Он никак не ожидал, что у его собственных пальцев будут свои, личные желания.

– Вставайте на место, мне без вас неловко.

Ваня вышел на улицу и по напряженному лицу Петьки, понял, что тот ждет и надеется. Ваня подошел к нему и вытащил из кармана два червонца:

–На, езжай завтра, пока баба Клава согласие дала.

Петька аж закашлялся.

–Ну ты даешь! Я тебе вернуть их еще долго не смогу.

–А я тебе их даю без возврата. Так просто. Бутылку литровую не забыл приготовить?

–Бидон двухлитровый вымыл. С ним ловчей, за ручку взял и неси. Слушай, поехали со мной первый раз и деньги завтра сам отдашь. А я куда с ними сегодня? Не дай бог мать найдет, отнимет. Деньги отдадим, а дальше я сам, один буду ездить.