И я, задыхаясь, шепчу:

— Хочу… тебя хочу…

Я пытаюсь свести ноги и прекратить эту мучительную, но такую опьяняющую ласку. Мне хочется его! Ни рук, ни губ, а его горящего, упирающегося в моё бедро. И только эта чёртова потребность Хозяина ласкать женское тело разделяет меня и его член. Ещё на яхте я заметила с каким упоением он наслаждается каждым своим прикосновением ко мне.

Наверное, такие мужчины скорее исключение из правил, чем правило. Дмитрию Анатольевичу нравится не только сам акт соития, а предвкушение его. Власть, которую он получает над женщиной, лаская её и прислушиваясь к мольбам прекратить эту сладкую агонию в его нежных руках.

— Хватит… умоляю… — выгибаясь, шепчу я.

И его пальцы, будто вняв моим молитвам, перестали двигаться во мне. Всего на мгновение дав мне передышку, он продолжил изводить меня дальше, медленно проведя влажными кончиками чуть выше к другой не менее чувствительной точке между женских ног.

Добравшись до клитора, он нежно нажимает на него. Проводит пальцем вверх-вниз. Снова повторяет, описав круг. Мой Знакомый Красавец нарочно изводит меня своей неспешностью. Прикасается и наблюдает, слушает каждый мой вздох, стон. Играет с моим телом! И мне начинает казаться, что эта ласковая пытка слишком долго длиться! Я не могу больше сдерживать себя, томясь в ожидании вот-вот неизбежной кульминации. Ещё секунда… мгновение и я взорвусь от переполняющего меня экстаза. Я так хочу снова разлететься на тысячи атомов, но ощущая его движения во мне! Внутри меня!

Подорвавшись, я опрокинула Хозяина на спину и уселась сверху.

— А говорила не сейчас, — ухмыльнувшись, напоминает он.

Сжимает мои ягодицы и фиксирует их так, что я ощущаю как пылает его плоть, упираясь мне прямо в промежность.

— А ещё просила без прелюдий.

Простонала я, закатывая глаза и рукой вводя член в себя. Медленно и осторожно. И когда ощущаю, что он вошёл, начинаю двигаться. Вверх… вниз… вверх… вниз… Это прекрасно! С каждым моим движением его член проникает всё глубже и глубже в меня. Он во мне. Весь во мне… Я уже полностью сижу на Хозяине, позволяя себе более быстрый темп. Сердце выпрыгивает из груди, отдаваясь биением в висках. Всё моё естество сжимается в тугой комок, от чего резкие движения становятся невыносимо яркие, ощутимые, бесконтрольные. Ещё быстрее… ещё резче… ещё глубже… И каждую мою клеточку пронзает всё поглощающий оргазм.

Экстаз на грани безумия!

Я растворяюсь сама в себе. В своих эмоциях, ощущениях и чувствах. Я умерла и воскресла. Вознеслась к небесам под звуки собственного восторга, и рухнула вниз. На землю. К нему. Я упала на его тяжело вздымающуюся грудь. Казалось его сердце оглушает меня. Так громко оно стучит. Вот сейчас бы уснуть. Вот так уснуть, лёжа на груди Знакомого Красавца и вслушиваясь в колыбельную, которую для меня отбивает его сильное сердце.

Его руки обнимают. Ни о чём не хочу думать и ничего не хочу слышать. Хочу вот так лежать в тишине.

— Сколько ты стоишь?

Вопрос возвращает меня в реальность. Так грубо. Так больно. Ничего не понимая, сползаю с Дмитрия Анатольевича и смотрю на него. Довольный, как кот. Счастлив и даже не представляет, что его вопрос сдавил моё сердце, будто в кулаке. И держит, сжимая сильнее и сильнее. Я сейчас задохнусь от боли… от стыда… и от собственной глупости… Ведь я в какие-то мгновения позволила себе поверить в судьбу. Фантазёрка! Это не любовь, и даже не страсть. Это просто товарно-денежные отношения. Циничный рынок спроса и предложения в эпоху развитого капитализма.

— Я хочу купить тебя на неделю. Называй любую цену. Заплачу.

Я не смогла сразу ему ответить. Слишком велико было моё разочарование. А он решил, что я прикидываю в уме как подороже себя продать.

— А как же правило: что одну и ту же шлюху не вызываешь дважды? — отшутилась я вопросом, пытаясь скрыть истинные чувства.

— Ты лучшая. Так что это правило здесь не действует. Я ведь даже имени твоего не знаю, а выбросить тебя из головы не могу. Всё время мыслями возвращаюсь на ту яхту, — честно признался Хозяин.

— Лера и я не продаюсь.

А я и не продавалась до встречи с ним.

— Не продаешься?! — смеялся Дмитрий Анатольевич. — А что тогда ты делала на яхте? Что делаешь в моей постели? В любовь играешь? Или это у тебя хобби такое к незнакомым мужикам в койку прыгать? А деньги это так приятный бонус?

Он просто сыпал на меня вопросами пропитанными сарказмом. И от каждого вопроса меня аж передёргивало. Не выдержав такого потока грязи, я подскочила.

— Я не продаюсь! — громко выпалила я, отпрянув от него на край постели. — Я пошла в эскорт, чтобы отдать тебе долг! Долг уплачен и, значит, я тебе больше ничего не должна!

— Назови свою цену! — зло прорычал Хозяин, сощурив серые глаза.

Моё не желание продаваться начинало его бесить.

— А я бесценна. Сам же сказал, что я лучшая, — я ответила ему таким же злым шипящим тоном.

И это стало последней каплей в терпении Хозяина города. До меня ему никто не осмеливался перечить, а тут какая-то недоделанная эскортница стала в позу и огрызается. Совсем страх потеряла. А я и вправду, потеряла страх перед ним. Не боялась, но вот моё чувство самосохранения отчаянно требовало немедленно заткнуться и глазки смерено опустить. Уж больно вид у Дмитрия Анатольевича становился грозный. Его серые глаза наливались кровью, а желваки на челюстях ходили ходуном, чуть ли не скрежеща зубами. А ещё его дыхание слабым ветерком долетает до меня, обжигая, словно вырывается из преисподней. Так часто и глубоко он дышит, пытаясь унять нарастающую злость. От чего-то страшного и непоправимого меня, похоже, отделяет только эти самостоятельные попытки Хозяина успокоиться и моё умение в нужный момент промолчать. Что я и сделала, отведя свой взгляд в сторону.

— Пошла вон, — всё ещё тяжело дыша, приказал Дмитрий Анатольевич.

Никогда прежде не испытывала такого облегчения и, наверное, не испытываю! Я с чувством собственного достоинства, по крайней мере, изображая это самое чувство, слезла с кровати, подняла платье и, быстренько надев его, гордо вышла из комнаты. Плащ мне, кстати, подал услужливый провожатый, терпеливо ожидающий у лестницы. А на улице, когда я садилась в машину, подошёл Шкаф-Стас.

— Вот твой паспорт и деньги, — и пихает мне конверт.

Я открыла конверт и, достав паспорт, сунула его в сумочку. Конверт протянула обратно Стасу.

— Это твоё. Хозяин сказал, что заработала, — а сам мерзко ухмыляется аж на всю морду.

Тогда я просто разжала свои пальцы и конверт упал на плитку. Несколько купюр вылетели, маленьким ковром мне под ноги.

— Ты чё творишь, сука?! — громыхнул страшный пёс Хозяина. — А ну подбери!

И тут приказной голос главного бандита натянул поводок.

— Стас, пусть едет!

Я подняла глаза. Дмитрий Анатольевич стоял в халате на террасе и курил, наблюдая за нами. Было очень темно, чтобы я могла разглядеть его глаза. Но, вот выражение его лица уже немного смягчилось. Убить меня он точно не хочет. Хозяин сегодня отпускает свою бесценную шлюху. В этом городе ему и так всё принадлежит. И как не смешно это звучит, но теперь и я вхожу в число личных вещей Хозяина.

А где-то в глубине души что-то подсказывало мне — он так просто не отпустит. Когда-нибудь мне придётся назвать свою цену…

Мама часто читала мне перед сном. Самой любимой её книжкой была «Золушка». Мама с таким упоением читала эту сказку, что казалось она пересказывает свою жизнь. Ту жизнь, которой мама жила до встречи с отцом. Тяжёлая работа, папаша размазня, злая мачеха и две уродливые сводные сестры. И вот в один прекрасный день мою маму заметил богатый мужчина (мой будущий отец). Одним взмахом толстого кошелька с кредитками он превратил жизнь очередной Золушки из народа в сказку. И жили они долго и счастливо.

Хм… Не долго и совсем не счастливо. Ведь реальная жизнь далека от канонов сказки. Да и я уже к годам девяти стала сомневаться, что живу в счастливой семье. И во всём виновата эта чёртова «Золушка»! Эта сказка искажает представление девочек о женском счастье. Да, да, да и ещё раз ДА! Именно о женском счастье! Программируя нас выйти замуж и непременно за богатого принца. Бинго! Поймала бога за яйца! Муж миллионер — это ли не счастье для современной девушки?